так растрепанные волосы.
— Кайфа брату уже не хватало, он нуждался в нем снова и снова, как наркозависимый, жаждущий очередного укола, — мужчина завершил ход своих мыслей. Его рассказ навел Ксио на размышления. Элайджа знал принцип усовершенствования до мельчайших деталей. Конечно же, потому что Исаак был его братом, может быть, ему были необходимы эти знания из-за своей работы в качестве следователя.
— Ты тоже должен был принять участие в программе усовершенствования.
— Я принимал участие, но меня выгнали после первого шага усовершенствования. Не волнуйся. — Элайджа посмотрел на нее серьёзным взглядом. — На таком раннем этапе последствия программы можно полностью свести на нет.
— Но ты бы и дальше бы в этой программе, если бы брат не позаботился о том, чтобы тебя забраковали.
— Нет! — мгновенно возразил Элайджа без толики сомнения. — Несмотря на то, что подлое покушение Исаака во время тренировочной миссии было для меня очень болезненным, но оно также избавило меня от нежелательного решения уйти в отставку. Это был мой вариант, если бы меня не ранили в бою. Так что меня просто перевели в другой отдел. Я бы сам уволился. Зара с самого начала была против моего участия в программе повышения квалификации.
— Умная женщина.
— Да, она была такой.
Ксио опустила взгляд, у нее появились нехорошие опасения, что она растревожила осиное гнездо. Элайджа погладил ее костяшки пальцев, взял ее руку и сжал в своей.
— Я менялся не только физически. Постоянно был на взводе, чувствовал, что вот-вот не выдержу, взрывался и злился без веской на то причины. Это был не я. Я хотел, чтобы эта программа осталась позади. Заявление об увольнении лежало в моем шкафчике. Я просто должен был подать его.
— Исаак знал, что ты собирался уйти?
— Да, он знал и был вне себя от ярости. Я думал, что мой провал станет его триумфом.
Ксио крепче сжала его руку.
— И ты…
— …совершенно нормальный. Такой же, как и был при рождении. Странности и изъяны были у меня и раньше.
— Мне нравятся странности и изъяны. — Ксио нажала пальцем на кончик носа Элайджи.
— У меня есть некоторые.
— Да, это правда. Твое веганство очень причудливое.
— Я не… что такое причудливый?
Сбитым с толку, Элайджа выглядел еще более привлекательным, чем обычно.
— Чокнутый, эксцентричный, сумасшедший, странный…
Мужчина прервал поток ее слов, приложив свой палец к ее губам.
— Я понял. — Он провел пальцем от ее губ вдоль линии подбородка к шее. Приятная дрожь охватила тело Ксио. Прикосновения его пальцев было достаточно, чтобы стереть любую мысль с её головы. Она забыла обо всем на свете.
Элайджа положил руку ей на затылок, притягивая к себе. Другой рукой скользнул под ее топ и провел кончиками пальцев по выступающим костям позвоночника, вниз к защитной повязке на ребрах.
— Мешает, — прошептала она.
Элайджа тихо рассмеялся, стягивая бретельки ее топа и лифчика с плеч. Со звуком «Ммм» он застыл, положив руки ей на плечи. Он рассматривал ее гематомы, и на мгновение гнев промелькнул на его лице, а затем он очень нежно прикоснулся губами к одному из её темных пятен. — Этого не должно было случиться. Страшно подумать, что Исаак…
— Но он этого не сделал. — Ксио обхватила лицо Элайджи руками, мечтая избавиться от гипса, который ограничивал её движения. Игнорируя свои ноющие ребра, девушка наклонилась, чтобы почувствовать его губы на своих. Ей казалось, что она умирает от жажды, а Элайджа был водой. Их разделяли всего лишь миллиметры. Его горячее дыхание маняще покалывало на ее губах. По её телу побежали мурашки.
— Мы не должны этого делать, — прошептал Элайджа. Его слова напугали ее. Не слишком ли она поспешила? Неужели она неверно истолковала его сигналы и прикосновения? Ксио резко отодвинулась от него.
Элайджа упал на подушки, тяжело дыша.
— Боже, Ксио! Я не это имел в виду! — Он беспокойно потер грудь. — У меня во рту сейчас отвратительно. Лекарства, чай… Я будто чувствую привкус мертвого животного.
— Ой! Извини, я думала, ты хочешь… — Ксио неловко взъерошила волосы, которые срочно нужно было помыть. Она могла понять его переживания. Они не чистили зубы сорок восемь часов и все еще были в одном и том же нижнем белье. Может быть, ей еще удастся откопать пару старых вещичек Элизы. Мысль о том, чтобы носить нижнее белье своей бабушки, вызвала у Ксио тошноту.
ГЛАВА 11
— Гербер, я не знаю, что тебе привиделось…
— Я видел убийцу и его сообщников! Я на сто процентов уверен, что тот тип был убийцей.
— И где он сейчас? Ты свирепо стрелял из пистолета, и твое служебное оружие пропало.
Фрэнк Гербер стиснул зубы от злости. Эта маленькая дрянь украла у него пистолет после того, как он потерял сознание от её удара.
— Та женщина украла мое оружие.
— Это полная чушь. — Либерсберг хлопнул по столу перед собой. Дерево заскрипело под силой удара. — Возможно, ты и правда поймал убийцу на месте преступления. Тогда почему не позвонил своим коллегам? Мы могли арестовать его. Но ты хотел все сделать сам и в итоге облажался! Мой мальчик, я больше не могу прикрывать тебя. Давление сверху слишком велико. — Либерсберг затянулся сигаретой и склонился над письменным столом. — Гербер, ты временно отстранен от должности. Мне жаль.
— Держите. — Дрожащими руками Гербер вытащил из кармана брюк служебный значок и швырнул его на письменный стол. Кожаный футляр полетел бы за край стола, если бы Либерсберг не остановил вещественное доказательство хлопком руки в последний момент. Служебное удостоверение, наручники и запасной магазин комиссара последовали за значком. — Служебного оружия у меня нет.
— Не перегибай палку, мальчик. — Начальник Гербера бросил на него угрожающий взгляд. Наконец Либерсберг показал свое истинное лицо. И этот чертов «мальчик». Он всегда обращался к нему якобы в дружеской, но в то же время оскорбительной форме. Либерсберг всегда будет считать его неопытным специалистом. Гербер не был его мальчиком!
— Что-нибудь еще?
Гербер не стал повышать голос, зная, что это выведет начальника из себя.
— Ты ходишь по тонкому льду. Одно мое слово, и ты станешь патрульным, если тебе повезет. Если дела пойдут плохо, ноги твоей больше не будет в отделе по расследованию убийств.
— У вас нет столько власти. — Было опасно бросать вызов начальнику. Но все же возможно, что такая тактика была правильной. Гербер медленно встал со стула, по-настоящему доволен своими словами. Для его представления ему нужна как можно большая аудитория, но она отсутствовала в этом чулане, который Либерсберг называл своим офисом. Задумка состояла в том, чтобы вывести
