- Хорошо летают?
- В умении двигаться и летать им не откажешь, но представьте себе, в каком положении они оказались бы, если бы их сызмальства начали учить летать в нашей средней школе, потом - в высшей.
- В каком положении оказались бы эти невинные существа?
- В незавидном. Человек еще не знает, почему они летают и как построить аппарат с машущим крылом, мускулолет.
- А вы знаете?
- Да, вчера вечером я бродил вот по этой набережной, на это ушла и часть ночи. В уме рассчитал аппарат для полета человека на принципе крыла бабочки, крыла стрекозы.
- Махолет?
- Да.
- И на это у вас ушло целых три или четыре часа? При вашем-то интеллекте?
- Каюсь, был не в форме, устал.
- Левитатор - и устал?
- Как ни странно.
(Я успел-таки раскрыть секрет полишинеля, что левитатор и я - одно и то же лицо.)
- Не верится. Что вы еще успели открыть или изобрести за вчерашний вечер и часть ночи?
- Придумал название для этой набережной. Набережная махолетов.
- В честь вашего будущего полета?
- Нет, пока только в честь открытия принципов машущего полета. Я открыл главный закон такого полета. Крылья должны быть гибкими, движения похожи на движения рыбы-вьюна, я назвал это волновым движителем.
- В махолет вам придется впрягать бабочек и стрекоз, не так ли?
- Нет, мне нужны бамбук от удочек, кожа, резина, замша, дома валяется старая дубленка.
- Нет-нет, не делайте этого! Старая дубленка после перестройки пойдет по цене новой!
- Хорошо. Заменю другими упругими материалами.
- На сэкономленные деньги мы сможем здесь заглядывать почаще в бар. Логично?
- Да. Начнем реализацию этих средств хоть с завтрашнего дня!
- Так долго ждать?
- Простите, я хотел сказать: с сегодняшнего дня.
- Так и быть, принимаем приглашение, возвращаемся в бар. Вы сможете подробнее рассказать там о принципах полета чаек и голубей, это нас тоже очень интересует. Почему они летают, а?
Мне стало не по себе. Это могло быть случайностью, Но... неужели они знали о той чайке? Видели меня тогда на пляже в Алуште? Пауза. Я не знал, что сказать. Не может же левитатор так опростоволоситься, что примет язвительную насмешку за серьезный вопрос да еще начнет рассказывать о крыльях чаек. Что подумает публика?
Ну, я выразился почти математически, они не совсем так среагировали, как это было бы, если б знали про чайку. Сели за столик. Вдруг опять: как летают чайки?
- Может быть, начать с рябчиков, глухарей?
- Нет, с чаек.
- Какое совпадение, я думал о чайке, вы спросили о том же, об этой самой птице. Случайность? Телепатия?
- Да, мы читаем мысли. Обе очень хорошие телепатки. Вам это на руку, освобождает от необходимости все объяснять.
- Как здорово! Есть вещи, которые трудно объяснить необычным девушкам. - Я сделал усилие и ушел от темы чайки, мне было бы сейчас неприятно, если нашелся бы человек, который оказался в роли наблюдателя. Не люблю, когда за мной наблюдают, а я нет.
ПОЯВЛЕНИЕ ВАСИЛЬЕВА
Витя Васильев явился на следующий день, явился без помпы, буднично, его глаз был оттенен синяком - саданулся на гонках.
Мы ждали их в кафетерии за столиком, я сидел лицом к раскрытой двери, чтобы увидеть и пригласить их. Кофе остыл, но их не было. Мы прошли на крохотный базар, где осталась лишь самая отважная бабуся, пытавшаяся продать даже последний килограмм клубники за восемь рублей - это две дневные зарплаты инспектора, инженера или молодого рабочего.
Мы вернулись на пятачок у магазинов. Две элегантные дамы ждали нас. Не сразу их можно было узнать: удивительные сочетания цветов их кофт, блузок, юбок, гетр тому причина да еще туфли с французским каблуком, делавшие их еще выше ростом и потому красивее, небеснее.
Слева подрулил таксист и за левую же цену согласился доставить нас в Ялту. Мы как бы поплыли между небом и морем в мягких сиденьях, на поворотах нас легко качало, сквозь дождевое низкое облако мы пролетели в одну минуту. Зеленый склон справа опять золотило солнце, стало весело, легко, пока мы не врезались - так мне показалось - в ялтинские лабиринты улиц. Магазины. Постовые на углах, на других углах - парни со спиртным, цена - два номинала. Бродячие фотографы, муравейники площадей, сами муравьи и муравьихи. Вроде нас. Мидгард. Средний мир, где живут люди или делают вид, что живут.
Балаганчик. На закат от площади. Это шашлычная. Восточная. Узбекские блюда в исполнении
вновь появившихся здесь крымских татар. Это единственный шанс. Пивные залы так грязны, что входить туда нашим дамам можно лишь в темных очках и противогазах. Как везде, конечно. Ничего другого нет на морскую милю в окружности. Обычные хлопоты, уговариваю продлить рабочий день балаганчика за мой счет. Заказ принят! Вдруг вспоминаю: магазин с удочками закрывается через полчаса. Это важнее всего для меня сейчас. Если какой-нибудь мудрец вот сейчас, под руку, скажет мне, что эти удочки через месяц будут валяться в сарае моего друга под Москвой, я без труда опровергну его построения. Но есть выход. Подхожу к одному из парней у мангала. Объясняю. Еще раз. Ответ: столько удочек не дадут. Это меня не убеждает.
Потом вспоминаются Куприн и его персонаж из "Поединка", денщик, доводящий до сведения офицера с некоторым акцентом: "Буфенчик папиросов не даваит". Нужно что-то предпринять.
Я порылся в карманах, извлек какой-то московский рецепт, вероятно, поликлиники Литфонда, на нем огрызком карандаша, который тут же охотно подарила мне Оля, жирно написал: "Один татарин, два аула, сто десять удочек". Я вручил ему этот рецепт с напутственным словом:
- Беги, дружище Ахмет, вот деньги, прочитай там, этим, нашу с тобой визитку. Пусть попробуют не дать. Ты понял?.. Тогда в путь. Надеюсь, ты вернешься с удочками. Буду ждать здесь. Ну а если исчезнешь, дружище, то потом не узнаешь это замечательное кафе, ведь мне приходилось на лету перебивать кирпич пополам ребром ладони. В путь, дружище, в путь!
- Сумасшедший! - воскликнула Оля, когда Ахмет растаял в облаке выхлопных газов трейлера.
- Почему?
- Он исчезнет.
- Э, нет, не исчезнет. Если бы я был здесь во время войны, то не допустил бы, Хельга, всех этих безобразий с эскадроном смерти.
- Но ты тогда еще не успел родиться!
- Успел, Хельга.
- Да? Ты такой пожилой?
- Похож на пожилого?
- Бросьте молоть чепуху,- воскликнула Ира - А этот аттракцион с удочками вам, первооткрыватель Асгарда и создатель первого в мире махолета, даром не пройдет, вот увидите.
- Готов держать пари на семь поцелуев на центральной набережной Ялты или всего на три на вечерней набережной Гурзуфа.
- Я присоединяюсь,- меланхолично заметил Виктор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
