Изучил виды, мать его, абортов, сцепив зубы и холодея внутри.
Если бы я хоть на мгновение засомневался в словах моей девочки, то все факты были бы налицо – она избавилась от моего ребенка. И если бы я тогда не приперся в больницу, то вариант с медикаментозным прерыванием идеально вписался в общую картину.
Сомнения исчезли – моего ребенка, моего нерожденного ребенка убили, а мою женщину заставили пережить его смерть и десять лет без меня!
В груди разрасталось что-то темное, липкое. Ненависть, ярость и желание убивать. Я уставился в одну точку, не заметив, что сильно сжал компьютерную мышь в ладони, и она с треском сломалась. Мелкие осколки шрапнелью разлетелись по полу. С меня словно кожу сняли и солью раны посыпали, боль во всем теле мешала дышать, думать, соображать. Сука, по кирпичику этот город разберу, но найду и водителя, и заказчика. И обещаю – оба будут молить о смерти, потому что такое не прощают!
Выдохнул, глядя в потолок и призывая все свое хладнокровие. Подставляться и снова оставлять свою девочку одну я больше не собирался.
Дальше я методично и скрупулезно собирал все, что мог, на Владика и Андрея, без удивления обнаружив, что в загсе нет ее заявления на расторжение брака. Чутье подсказывало, что все далеко не так просто, как мне казалось, и Регина, вероятнее всего, сама всей правды не знает.
Захаров имел кристально чистую репутацию в своей конторе, на Андрейку тоже компромата почти не было. Почти… Но кто ищет, тот всегда найдет, а я искал, не замечая времени и полностью отключившись от реальности.
Отвлекся всего на минуту, чтобы ответить на сообщение Дэна, который просил с самого утра на пару часов появиться в офисе, и снова вернулся в сеть.
А пришел в себя оттого, что желудок свело от голода и доносившихся с кухни ароматов. В первые несколько мгновений я обалдело хлопал глазами, пока не вспомнил, что в моем доме теперь есть хозяйка.
Поднялся с места, потянулся, разминая затекшие мышцы, и быстрым шагом прошел в кухню. Регина стояла у кухонной тумбы, спиной ко мне, и нарезала овощи. На плите стояла сковорода с чем-то одуряюще пахнущим, а меня снова будто кто-то под дых ударил.
Она. В моей футболке. На моей кухне. Готовит для меня завтрак. Боже, если я умер от разрыва сердца и попал в рай, то пусть все так и останется!..
Тихо подошел к Регине, обнимая ее со спины за талию.
– Доброе утро, маленькая. Выспалась? – прошептал ей на ушко.
Регина вздрогнула и засопела.
– Почему ты не спал? – она обернулась ко мне через плечо и недовольно свела брови.
Я поцеловал ее в висок и просто ответил:
– Работа.
– Ты даже меня не заметил, – пожаловалась она, – я несколько минут на пороге твоего кабинета стояла, а потом решила тебя не отвлекать и приготовить завтрак.
– Прости, – повинился я и сильнее прижал ее к себе и переместил ладони на ее грудь, – помочь?
– Да, – кивнула Регина, вернула мои руки себе на талию и прошептала, – вот так стой.
Не мог не улыбнуться. Поцеловал ее в макушку и наблюдал, как Регина трясущимися руками пытается покрошить огурец. Реакция меня не подвела – успел выхватить нож за секунду до того, как она порезала палец.
– Рррегина, – зарычал ей в ухо.
– Я… Просто ты так близко… – призналась она, опуская голову.
По телу прошла дрожь, а в груди заныло. Я развернул ее к себе, поднял и посадил на кухонную тумбу. Легко раздвинул ее ножки и устроился между ними, опираясь ладонями о столешницу.
– Привыкай, – сообщил ей и себе тоже.
В этом доме женщин не было. Я купил эту квартиру пару лет назад и никогда не приглашал сюда никого, кроме своих друзей и их жен. Для барышень были гостиницы, на крайний случай заднее сидение машины. И я привык к одиночеству. Просыпаться и засыпать самому, готовить себе завтрак. И мне тоже нужно было время, чтобы перестроиться, принять тот факт, что теперь со мной ОНА!
Регина опустила голову, закусила нижнюю губу и нерешительно спросила:
– И что теперь? Как мы дальше, Вань?
– Вместе, – отрезал я, целуя ее в висок, – и никак иначе. Я больше не уйду и тебе не дам уйти. Так что придется тебе привыкнуть, что всю оставшуюся жизнь ты будешь готовить мне завтрак.
Регина вспыхнула и подняла голову. И впервые с того момента, как мы встретились тогда на дороге, улыбнулась. Широко и искренне. У меня в голове случился взрыв атомной бомбы от выражения ее счастливой мордашки. Даже ярость притупилась.
Регина наклонилась и обняла меня, царапая ноготками шею. А я снова загорелся. Нам обоим было мало, и я бы с удовольствием взял отпуск на пару лет, чтобы наверстать то, что мы потеряли. Но меня в конторе ждали парни.
– Регина, посмотри на меня, – попросил я.
Она нехотя разорвала объятия, выпрямилась, положила ладошки мне на плечи и лукаво посмотрела мне в глаза.
– Маленькая, я сейчас уеду на два часа. На два, не дольше, – заметив, что она поникла, заверил я, – а потом вернусь к тебе, хорошо? Пожалуйста, будь дома.
– Хорошо, – напряженно кивнула она.
– Два часа, и я весь твой, – повторил я.
– Позавтракать успеешь? – с мольбой спросила Регина.
– Конечно, – шепнул я, – как я могу пропустить завтрак, приготовленный любимой женщиной?
Регина вздрогнула, сжала пальчики, впиваясь коготками мне в плечи и пристально посмотрела в глаза. Опустила ресницы и очень тихо, почти неслышно прошептала:
– Прости меня.
– За что? – не понял я.
На мгновение, на одно гребаное мгновение я допустил мысль, что она соврала мне. В сердце словно ножом пырнули и провернули, разрывая его на части, а висках словно кто-то невидимый дрелью сверлил.
– За папу. И Андрея. И за то, что с Владом… Это ведь они все. Сообщения те нам отправили, тебя ко мне в палату не пустили.
И меня отпустило. Волна облегчения прошла по
