этого континента. Даже на корабле я не мог спокойно насладиться путешествием. Я бдел над этим жемчугом, подобно сторожевому дракону императора.
– Чарли, а если я тебя попрошу еще немного побыть в роли императорского дракона? Пожалуйста, во имя нашей давней дружбы!
– Значит, я буду драконом императрицы. Что же от меня требуется?
Услышав о предстоящей поездке на ранчо, мистер Чан не выразил своих чувств ни жестом, ни даже взглядом.
– Я еду, – ответил сыщик. – Не стоит благодарности, – остановил он Салли Джордан, готовую разразиться прочувствованной речью. – Это мне не хватит всей жизни, чтобы отблагодарить за все добро, которое для меня сделала семья Филлиморов. Я бережно храню в своем сердце воспоминания о связанном с ними периоде своей жизни.
– О дорожных издержках можете не беспокоиться, – вступил в разговор ювелир, которому были неприятны эти лирические откровения. – Они, разумеется, за счет фирмы. И, кстати, идея хранить колье в поясе очень удачна.
– Хорошо, пусть так и будет, – произнес Чан, снова взяв в руки жемчуг. – Изгоните тревоги из своего сердца. Я передам колье точно по назначению.
– Я полностью уверена в тебе, дорогой Чарли, – растроганно ответила ему миссис Джордан.
– В таком случае, господа, приступим к делу, – снова вступил в разговор ювелир. – Сегодня в одиннадцать вечера отходит паром до Ричмонда, мистер Чан с моим сыном отбудут на нем, затем поездом направятся в Бэрстоу, оттуда проследуют другим поездом до Эльдорадо. Если все пройдет точно по плану, завтра вечером вы должны быть уже на ранчо Мэддена.
– Какая нам разница, почему мистер Мэдден изменил свои планы? – снова повторил Виктор. – Главное, чтобы он оказался на ранчо, а остальное – не наша забота!
– Итак, – продолжил мистер Иден, будто не слыша его, – ваша задача – доставить колье мистеру Мэддену и получить расписку. Мистер Чан, в половине одиннадцатого мы заедем за вами, а до тех пор вы можете располагать собой.
– Тогда с вашего позволения я вернусь в гостиницу и приму горячую ванну, – ответил китаец. – Это лучший способ набраться сил перед трудностями далекого пути.
Поклонившись каждому из присутствующих, он вышел.
– Честно говоря, это самый необычный курьер, с которым мне приходилось иметь дело, – удивленно заметил мистер Иден.
– Чарли прекрасный человек, – повторила Салли. – Если нужно, он не пожалеет своей жизни, чтобы защитить это колье.
– Что касается меня, – рассмеялся Боб, – то моя жизнь представляется мне более ценной. Но надеюсь, до таких крайностей не дойдет.
– А я надеюсь, вы оба останетесь поужинать с нами, – предложила дама.
– Извините, Салли, в другой раз. Сейчас я должен помочь Бобу собраться в дорогу и принять некоторые меры к его безопасности.
– Не будьте так щепетильны, – со смехом перебил его Виктор. – Даже если вокруг Мэддена и его покупки плетутся какие-то интриги, нам-то какое до них дело?
– И все же, Салли, – повторил ювелир, – мне вся эта история очень не по душе.
– Все будет хорошо, Алек! На Чарли я полагаюсь целиком и полностью. И на твоего сына, разумеется, тоже.
– Я приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие, – торжественно произнес Боб Иден. – Хотя, конечно, я бы предпочел, чтобы обошлось без всяких подозрительных типов.
Глава III
В гостях у американского кузена
Спустя некоторое время детектив с Гавайев вышел из гостиницы на Гэри-стрит. Жемчужное колье снова заняло место в специальном поясе на его довольно объемистом животе, а груз ответственности незримой ношей лег на плечи китайца. Чарли Чан внимательно огляделся вокруг; ни в холле, ни у дверей гостиницы не обнаружилось ничего подозрительного.
Все здесь было непривычно для гостя из Гонолулу – люди, которые торопливо шли мимо него; машины, мчащиеся по улице, издавая резкие пронзительные сигналы; звонки трамваев. Незнакомый непривычный мир Сан-Франциско с его стремительным темпом жизни вовсе не пугал детектива. Напротив, он интриговал и притягивал. Тот, кому случалось повидать ночную жизнь прежнего Сан-Франциско, назвал бы теперешнее его состояние жалким подобием прежней роскоши, но Чарли Чан, впервые окунувшийся в жизнь большого города, пребывал в полнейшем восторге.
Перекусил он в угловом баре, где, сидя на высоком табурете за стойкой, с интересом попробовал непривычную еду, запив ее тремя чашками обжигающе горячего чая. Искушенный путешественник заявил бы, что по сравнению со знаменитыми заведениями «Одеон» или «Дель Монико» на О'Фаррелл-стрит это не более чем жалкая забегаловка, но для полицейского из Гонолулу визит туда стал волнующим событием.
Расспросив сидящего рядом молодого человека, где можно скоротать время приезжему, он выслушал печальный рассказ о злачных местах, которые уже закрылись, и узнал, что одно из немногих оставшихся развлечений – это Новый год в китайском квартале. По счастливой случайности, именно сегодня двенадцатый день февраля…
Чарли Чан вышел на улицу. Как все здесь отличается от сонных улочек Гонолулу! Там после шести вечера на улице уже никого не увидишь, а здесь и в более поздний час кипит жизнь! Гид туристического автобуса, подбежавший к приезжему, чтобы предложить экскурсию, в которую входит посещение портовых притонов и курильни опиума, отказался от своего намерения, едва взглянув в лицо китайскому детективу. Тот довольно улыбнулся ему вслед.
В начале девятого мистер Чан свернул с ярко освещенной Юнион-сквер в одну из узких улочек китайского квартала. Они почти все состояли из лавок, где приезжим настойчиво предлагают дешевые «экзотические» сувениры. Дома украшали целые гирлянды разноцветных фонариков, по улицам прогуливались обитатели квартала, среди которых можно было разглядеть и молодежь в современной одежде, и представителей старшего поколения в шелковых халатах и мягких войлочных туфлях.
Детектив уверенно свернул на Вашингтон-стрит и подошел к четырехэтажному дому, сплошь увешанному фонариками и яркими украшениями. Полюбовавшись, он направился дальше, на почти безлюдную Беверли-плейс. Там он отыскал нужный дом и постучал в дверь, на которой виднелись красные полоски с иероглифами, защищающими от злых духов.
Дверь ему открыл китаец с седой бородкой, одетый в черную шелковую блузу, также расшитую иероглифами.
– Добрый вечер, достойнейший Чан Ки Лим, – произнес Чарли с лукавой улыбкой. – Узнаешь ли ты своего двоюродного брата?
– Тебя нынче не так легко узнать, – шутливо ответил тот. – Одет как европеец, стучишь в дверь так же громко, как они. Входи же, окажи честь моему скромному жилищу.
Квартира американского родственника была обставлена так, что детектив из Гонолулу на мгновение вообразил, будто по неведомому волшебству его перенесли прямо в Кантон или Шанхай. Единственным предметом, свидетельствующим о том, что за пределами квартиры все же Америка, оказался будильник, громко тикающий на каминной полке.
– Рад тебя видеть, дорогой брат, – повторил хозяин квартиры. – Ты всегда появляешься неожиданно, будто
