Дийкстра, продолжая прыгать на одной ноге, поднял с земли корсеку и собирался пригвоздить ведьмака к стене трехзубым острием. Геральт уклонился, схватил древко обеими руками и использовал хорошо знакомый ученым принцип рычага. Шпион, видя растущие на глазах кирпичи и щели стены, отпустил корсеку, но было поздно: избежать удара промежностью по истекающей водой морде химеры ему не удалось.
Геральт воспользовался корсекой, чтобы свалить с ног очередного убийцу, потом уперся древком в пол и ударом сапога переломил его, сократив до размеров меча. Для начала испытал палку, хлобыстнув по шее Дийкстру, все еще сидящего верхом на химерьей голове, и тут же утихомирил дылду со сломанной рукой. Швы дублета давно разошлись под обеими подмышками, и ведьмак чувствовал себя гораздо свободнее.
Последний, еще державшийся на ногах парень тоже налетел на ведьмака с корсекой, думая, что ее длина дает ему преимущество. Геральт ударил его по переносице. Парень с разгона уселся на горшок с агавой. Другой реданец, слишком уж упрямый, вцепился зубами в ляжку ведьмаку и больно укусил. Ведьмак разозлился не на шутку и сильным пинком лишил грызуна возможности грызть вообще что-либо и когда-либо.
На ступени вбежал запыхавшийся Лютик, увидел, что творится, и побледнел как бумага.
— Геральт! — завопил он спустя секунду. — Цири исчезла! Нету ее.
— Так я и думал. — Ведьмак наградил палкой очередного реданца, не желавшего лежать спокойно. — Заставляешь себя ждать, Лютик. Я тебе еще вчера сказал: если что-то случится — мчись со всех ног в Аретузу. Меч принес?
— Оба!
— Второй — Цирин, идиот. — Геральт походя треснул детину, пытавшегося выбраться из горшка с агавой.
— Я в мечах не разбираюсь, — просипел поэт. — Слушай, да перестань ты их лупцевать! Не видишь реданских орлов, что ли? Они — люди короля Визимира! Твои действия означают бунт и измену, за это можно угодить в узилище…
— На эшафот, — с трудом ворочая языком, проговорил Дийкстра, выхватывая кинжал и приближаясь нетвердыми шагами. — Оба пойдете на эшафот…
Больше он ничего сказать не успел, потому что упал на четвереньки, получив в висок обломком древка корсеки.
— Колесование, — угрюмо оценил Лютик. — А предварительно — раскаленные клещи…
Ведьмак пнул шпиона по ребрам. Дийкстра перевернулся на бок, как прибитый лось.
— Четвертование, — вынес приговор поэт.
— Прекрати, Лютик. Давай сюда оба меча. И уматывай, да побыстрее. Беги с острова. Беги как можно дальше!
— А ты?
— Возвращаюсь наверх. Надо спасать Цири… и Йеннифэр. Дийкстра, лежи смирненько и оставь в покое кинжал!
— Это тебе даром не пройдет, — выдохнул шпион. — Я приведу своих. Я пойду за тобой…
— Не пойдешь.
— Пойду. У меня на борту «Шпаги» пятьдесят человек…
— А цирюльника среди них нет?
— Чево-о-о?!
Геральт зашел шпику за спину, наклонился, схватил его за ногу, дернул, резко и очень сильно крутанул. Хрустнуло. Дийкстра взвыл и потерял сознание. Лютик вскрикнул так, словно это был его собственный сустав.
— То, что с моими останками сделают после четвертования, — буркнул ведьмак, — меня уже мало волнует.
***
В Аретузе стояла тишина. В Бальной Зале остались одни слабаки, которым уже недоставало сил шуметь. Геральт не стал туда заходить, не хотел, чтобы его видели.
Не без труда отыскал комнату, в которой провел ночь с Йеннифэр. Коридоры дворца составляли самый настоящий лабиринт и все выглядели одинаково.
Тряпичная куколка глядела на него глазками-пуговками.
Он присел на кровать, крепко обхватил голову руками. На полу крови не было. Но на спинке стула висело черное платье. Йеннифэр переоделась. В мужскую одежду, униформу заговорщиков?
Либо ее вытащили в исподнем. В кандалах из двимерита?
***
В оконной нише сидела Марти Содергрен, целительница. Услышав шаги, подняла голову. Щеки у нее были мокрыми от слез.
— Хен Гедымдейт скончался, — сказала она ломким голосом. — Сердце. Я ничего не могла сделать… Почему меня вызвали так поздно? Сабрина ударила меня. По лицу. Почему? Что случилось?
— Ты Йеннифэр видела?
— Нет. Оставь меня. Я хочу побыть одна.
— Покажи мне кратчайший путь в Гарштанг. Пожалуйста.
***
Выше Аретузы были три зарешеченные террасы, дальше склон горы становился обрывистым и недоступным. Над обрывом возносился Гарштанг. У основания дворец был темным, гладким, прилепившимся к скалам каменным блоком. Лишь самый высокий уровень поблескивал мрамором и витражами окон, да золотилась на солнце облицовка куполов.
Мощенная булыжником дорога, ведущая в Гарштанг и дальше на вершину, змеей обвивала гору. Однако была еще одна дорога, более короткая, — лестницы, соединяющие террасы, под самым Гарштангом уходящие в черную пасть туннеля. Именно на них указала ведьмаку Марти Содергрен.
Туннель оканчивался мостом, связывающим края пропасти. За мостом лестница шла круто вверх и сворачивала, скрываясь за каменным изломом. Ведьмак пошел быстрее.
Перила лестницы украшали фигурки фавнов и нимф. Фигурки словно шевелились и казались живыми. Медальон ведьмака начал сильно дрожать.
Геральт протер глаза. Кажущееся движение фигурок объяснялось тем, что камень, из которого они были вытесаны, со временем местами выветрился, был изъеден морской солью и стал пористым. К тому же, когда он проходил мимо, его глазам являлись другие участки камня.
Маскирующая Танедд иллюзия колебалась, исчезала. Мостик тоже частично был иллюзорным. Сквозь дырявый как решето камуфляж проглядывала пропасть и грохочущий на дне водопад.
Здесь не было темных плит, указывающих безопасный путь. Геральт перешел мостик медленно, проверяя каждый шаг, проклиная в душе потерю времени. Оказавшись по другую сторону пропасти, он услышал шаги человека и узнал его сразу.
Сверху по лестнице сбегал Доррегарай, чародей, состоящий на службе у короля Этайна из Цидариса. Геральт помнил слова Филиппы Эйльхарт. Чародеев — представителей нейтральных королей пригласили в Гарштанг в качестве наблюдателей. Но Доррегарай мчался по лестнице с такой скоростью, что было ясно: приглашение внезапно отменили.
— Доррегарай!
— Геральт? — засопел чародей. — Ты что тут делаешь? Не стой, беги! Быстрее вниз, в Аретузу!
— Что случилось?
— Предательство.
— Что?!
Доррегарай неожиданно вздрогнул, как-то странно кашлянул, сразу же наклонился и упал прямо на ведьмака. Прежде чем Геральт успел подхватить его, он заметил стержень серо-перистой стрелы, торчащей у чародея из спины. Схватив чародея, он покачнулся, и это спасло ему жизнь, потому что вторая такая же стрела, вместо того чтобы пробить ему горло, ударила в слащаво ухмыляющуюся физиономию каменного фавна, отколов тому нос и часть щеки. Ведьмак отпустил Доррегарая и спрятался за балюстрадой лестницы. Чародей повалился на него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
