Адам, хоть разговор и был явно окончен, медлил. У него осталось много вопросов, но резкость Торна не придавала ему мужества, чтобы их задать. Полковник открыл чернильницу и начал писать, так что Адам просто подошел к столу и поднял тяжелую сумку, и лишь когда он спустился в прихожую и застегивал ремень с саблей, ему пришло в голову, что Торн так и не спросил, хочет ли он рискнуть своей жизнью, пересекая линию фронта.
Но, может, Торн уже знал ответ. Адам был патриотом, и ради столь любимой им страны мог пойти на любой риск, и потому по требованию шпиона отправится навстречу предательству и будет молиться за победу.
***
Старбак принес бренди в контору, запер дверь и положил заряженный револьвер Адамса рядом с собой. Он слышал, как вернулся Холборроу, а потом четыре капитана отправились в свои постели наверху, и через некоторое время Нат заснул, но опасался мести капитана Деннисона, и потому спал урывками, хотя к тому времени, как горны нестройными голосами протрубили подъем, Старбак дремал и при этом звуке резко пробудился. Вид невыпитой бутылки бренди напомнил ему о стычке прошлым вечером, и он позаботился о том, чтобы засунуть револьвер за пояс, перед тем как пройти через весь дом к заднему двору, где он окатил себя ведром воды. Бунтующий Люцифер глядел на него из кухонной двери.
- Мы уедем через час или около того, - сказал ему Старбак. - Возвращаемся в город.
- Хвала небесам.
- Принеси мне кофе и воду для бритья, хорошо? И хлеб.
Вернувшись в бывшую контору Мейтленда, Старбак пробежал глазами бумаги, чтобы отыскать все полезные сведения о батальоне. Он решил, что в этот день откроет свою истинную личность, но только после того как выторгует взамен на найденные сведения кой-какую пользу для себя, а для этого ему понадобится тот, кто умеет торговаться. Ему нужен был адвокат, Бельведер Дилейни, и потому он провел рассветные часы, составляя длинное письмо Дилейни. Письмо помогло ему привести мысли в порядок. Он решил, что отправит с письмом Люцифера, а потом тот сможет подождать в квартире Салли. Составление письма заняло почти добрый час, но наконец с ним было покончено, и он позвал Люцифера. С побудки прошло немало времени, но в большом доме никто еще и не пошевелился. Похоже, ни Холборроу, ни четверо капитанов батальона не были ранними пташками.
Дверь за спиной Старбка отворилась.
- Можем идти, - произнес он, не поворачивая головы.
- Сэр? - раздался робкий голос в ответ.
Старбак резко повернулся. В дверях стоял не Люцифер, оттуда высунулось маленькое встревоженное личико, окруженное длинными каштановыми кудряшками. Старбак уставился на девушку, а та рассматривала его с явным ужасом в глазах.
- Мне сказали... - начала она, но запнулась.
- Да?
- Мне сказали, что лейтенант Поттер здесь. Мне сказал сержант, - девушка снова замолчала. Старбак услышал, как внизу Холборроу приказывает рабу принести ему воды для бритья.
- Проходите, - сказал Старбак. - Пожалуйста, проходите. Могу я взять ваш плащ?
- Я не хочу доставлять неприятности, - ответила девушка. - В самом деле не хочу.
- Дайте мне ваш плащ. Садитесь, прошу вас. Это кресло подойдет. Могу я узнать ваше имя, мэм? - Старбак чуть не назвал ее мисс, но увидел блестящее на левой руке дешевое обручальное кольцо.
- Я Марта Поттер, - очень тихо произнесла она. - Я не хочу никаких неприятностей. Правда не хочу.
- Вы их и не доставите, мэм, совершенно, - заверил Старбак.
Он подозревал, что это и есть настоящая миссис Поттер с той секунды, когда каштановые кудряшки робко появились в дверном проеме, и боялся, что настоящий лейтенант Поттер находится где-то неподалеку. Это станет досадной помехой, потому что Старбак собирался открыть свою подлинную личность в нужное время, а не под принуждением обстоятельств, но он скрыл свою тревогу, когда Марта боязливо примостилась на краешек кресла. На ней было домотканое платье, вывернутое наизнанку, так что нижняя юбка превратилась в верхнюю, чтобы скрыть изношенность материи. Светло-коричневое платье было сшито аккуратно, а шаль, хотя и потрепанная, - тщательно вычищена.
- Мы вас ждали, мэм, - сказал Старбак.
- Правда? - удивилась Марта, словно раньше никто не оказывал ей такой любезности. - Просто... - начала она и замолчала.
- Да? - попытался подбодрить ее Старбак.
- Он здесь? - с нетерпением спросила она? - Мой муж?
- Нет, мэм, его здесь нет, - ответил Старбак, и Марта начала всхлипывать. Слезы не были демонстративными, она плакала тихо, и эти молчаливые рыдания смутили Старбака. Он попытался нащупать в кармане кителя носовой платок, но не обнаружил его, как и не смог найти в конторе ничего подходящего, чтобы вытереть слезы. - Может быть, кофе, мэм? - предложил он.
- Я не хочу доставлять неприятности, - ответила она сквозь приглушенные рыдания, пытаясь промокнуть слезы бахромчатым краем шали.
Появился Люцифер, готовый к отъезду в Ричмонд. Старбак жестом велел ему выйти.
- И принеси нам кофе, Люцифер, - крикнул он ему вслед.
- Да, лейтенант Поттер, - отозвался тот из прихожей.
Девушка дернула головой.
- Он... - начала она и остановилась. - Неужели я? - опять попыталась она и снова разразилась слезами.
- Мэм, - Старбак сел напротив и наклонился к ней. - Вы знаете, где ваш муж?
- Нет, - зарыдала она. - Нет!
Он постепенно вытянул из худощавой девушки ее историю. Люцифер принес кофе и присел в углу конторы, своим присутствием постоянно напоминая Старбаку об обещании покинуть ненавистное место. Марта вытерла слезы рукавом, глотнула кофе и поведала печальную историю, как она выросла в маленькой деревушке Гамбург, штат Теннеси, в нескольких милях к северу от границы со штатом Миссисипи.
- Я сирота, сэр, - сказала она Старбаку, - меня воспитывала бабушка, но прошлой зимой она почувствовала недомогание и умерла на Рождество.
После чего, по словам Марты, ее отправили работать в одну семью в Коринфе, что в штате Миссисипи.
- Но я была там несчастна, сэр. Они плохо со мной обращались, действительно плохо. Хозяин, сэр, он... - она запнулась.
- Могу себе представить, - произнес Старбак.
Она шмыгнула носом и рассказала, как в мае в город вернулись войска мятежников и она повстречалась с Мэтью Поттером.
- Он так красиво говорил, сэр, так красиво, - сказала она. Брак с Поттером показался ей сбывшейся мечтой, как и побег от злобного нанимателя, так что через несколько дней после знакомства Марта стояла в гостиной дома баптистского священника, обвенчавшись с военным.
Потом она обнаружила, что ее новоиспеченный муж - пьяница.
- В первые несколько дней он не пил, сэр, но это потому, что все запасы спиртного заперли. А потом он где-то нашел выпивку и уже не останавливался. Он не так уж плохо себя вел выпивши, сэр, не как некоторые. В смысле, он никого не бил, когда был пьян, просто так и не протрезвел. Полковник Хардкасл вышвырнул его из полка за пьянство, и я не могу его в этом винить, но Мэтью на самом деле неплохой человек.
- Но где же он, мэм? - спросил Старбак.
- В том-то и дело, сэр, - она снова зарыдала, но смогла продолжить.
После того, как Поттера выгнали из Третьего миссисипского пехотного батальона, он воспользовался небольшими сбережениями Марты, чтобы добраться до своего дома в Джорджии, где его отец отказался принять как Поттера, так и его новую жену.
- Некоторое время мы пробыли в Атланте, сэр, а потом его папенька велел нам отправиться сюда и повидаться с полковником Холборроу. Он выслал денег, чтобы сюда добраться, сэр, с его стороны это был воистину христианский поступок. Мы с Мэтью приехали сюда три дня назад, и с тех пор я его не видела.
- Так он пьет где-то в Ричмонде? - сухо предположил Старбак.
- Полагаю, что так, сэр.
- Но где вы остановились? - поинтересовался Старбак.
- В пансионе у миссис Миллер на Благотворительной улице, только миссис Миллер говорит, что комнаты - никакая не благотворительность, если вы меня поняли, и если мы не заплатим к утру, она меня вышвырнет, сэр, вот я и пришла сюда. Но я не хочу доставлять неприятности, - она выглядела так, словно вот-вот снова расплачется, но вместо этого нахмурилась. - Вы ведь не полковник Холборроу, сэр?
- Нет, мэм, - Старбак помедлил и одарил Марту улыбкой, которая с его точки зрения, должна была ее приободрить.
Она ему нравилась, частично потому, что выглядела такой хрупкой и робкой, а частично, виновато признался он себе, потому что под маской страданий скрывалась удивительная красота. А кроме того, как он подозревал, в ней была та упрямая твердость, которая, вероятно, ей бы понадобилась, чтобы пережить брак с Мэтью Поттером.
- Я ваш друг, мэм, - сказал он ей. - Поверьте. Я притворялся вашим мужем и делал его работу, чтобы он не попал в беду. Понимаете? Но теперь нам нужно его разыскать.
