…
На Арораэ была еще глубокая ночь, зато в Гааге уже начиналась вторая половина дня и заинтересованные лица позаботились, чтобы дата начала процесса Штаубе не прошла незамеченной. Вокруг двух модерновых 15-этажных корпусов здания Международного уголовного суда стояло плотное полицейское оцепление. Шлемы с лицевыми щитками. Большие прозрачные щиты, прикрывающие тело. Бронежилеты. Через каждые полста метров – автоцистерны-водометы и машины «скорой помощи». Движение по улицам перекрыто. Светит неяркое, еще зимнее солнышко. Кружат в воздухе мелкие снежинки. Деревья, ограды, столбы фонарей украшены причудливыми сосульками (результатом интенсивной работы водометов при минусовой температуре). Стекла в первых 3 этажах здания выбиты. На белых в светло-серую полосу стенах видны черные и красные пятна (результаты попадания бутылок с краской). Стелется жирный черный дым от горящих ведер с мазутом, вокруг них греются группы пикетчиков (в основном - тинэйджеры, но есть и люди постарше). Кто-то из них переодевается в сухую одежду – видимо, после очередной атаки на водометы. Кто-то лениво швыряет в полицейских бутылки. Одна группа, чуть в стороне от оператора, бросается в атаку. Слышны выстрелы газометов. Гранаты падают перед бегущими людьми, в воздухе расплываются желтые султанчики слезоточивого газа. TV-камера поворачивается и показывает транспаранты. На одних - портреты Штаубе, на других - оскорбительные фразы (Гаагский трибунал называют «исламскими подстилками» и «продажными шкурами»). Группы пикетчиков, похоже, разнородны в политическом смысле. Над одними - свастики, над другими – красные звезды, над третьими - черные анархистские флаги. Кое-где наблюдаются французские, германские и британские вымпелы. Между группами вспыхивают ленивые потасовки.
Жанна развела руками от удивления.
- Такой спокойный, благополучный, ухоженный город… Даже не верится…
- Не фиг было лезть не в свое дело, - отреагировала Элеа.
- По CNN, кажется, показывают Тегеран, - заметил Фрэдди, - Гм… А это уже Эр-Рияд. Вообще-то, по-моему, нет особой разницы. А еще говорят: шииты – сунниты…
- Animalettos, - лаконично припечатала меганезийка.
- Те, которые в Гааге со свастиками, конечно, лучше, - ехидно ответила Жанна.
- Может, и не лучше. Но ты прикинь, как надо было всех задолбать исламом, нефтью и толерантностью, чтобы вест-юро устроили такое на улице. О! Включи звук с Xeno-TV, там Шонаока, Лумбези…. У них что, мода такая, выступать с крыши «Хаммера»?
- Просто местный обычай... Между прочим, я знаю этих трех типов. Генерал Ндунти, полковник Нгакве и король Тумери. Вся коалиция в сборе.
- Откуда ты их знаешь? – удивился Фрэдди.
- Видела в Африке. Потом расскажу. Давай, почитаем, тут, в правой колонке экрана, кажется синхронный перевод с africaans на basic-english.
Читать оказалось особо нечего. Выступления были довольно однообразны. Герхарда Штаубе называли героем Африканского континента, каковой континент следовало в ближайшем будущем очистить от всякой неправильной публики простым и понятным методом. Несколько тысяч солдат, построенных на площади в полном вооружении, не оставляли сомнений в сути этого метода. Техника тоже была представлена: в основном, легкие бронетранспортеры и самоходные ракетные установки. Потом оператор поднял камеру вверх и показал летящие ровными треугольниками эскадрильи штурмовиков. Легкие винтовые машины с дизайном прошлого века, но их было чертовски много…
- Когда они успели? – спросила Жанна, не очень рассчитывая на ответ.
- Aita pe-a, - сказала Элеа, - Обычная постиндустриальная технология. Как, по-твоему, делают ultra-light-planers в наших фирмах? Фабрика-полуавтомат. Шлеп-шлеп-шлеп.
Меганезийка схематично показала ладошками последовательность действий какой-то роботизированной линии, видимо, хорошо ей знакомой.
- А откуда у них такие фабрики? – поинтересовался Фрэдди.
- Выбери правильный ответ из трех вариантов, - хихикнув, предложила она, - Сделали сами, получили в подарок с Тау-Кита, купили у нас.
- Не вижу ничего смешного, - заметила Жанна, - Если это все начнет стрелять…
- Там уже три поколения все стреляет, - перебила Элеа, - Мне эта хрень тоже не очень нравится, но лучше уж так, чем как у них было раньше. Ты посмотри на город. В кадре хорошо видно. Вот такие дома, электричество, водопровод, эти машинки на улице. Это появилось здесь меньше, чем за полгода. А как все изменилось в Мпулу за два года?
- Угу… Еще скажи, что оружие – это побочный эффект.
- Фиг его знает, - меганезийка выразительно пожала плечами, - Но прикинь: допустим, тебе надо выбрать: жить в Мпулу или в Иране… Аравии… Эмирате… Ну, ты поняла.
- Выбор какой-то… Небогатый. А у тебя нет другого меню?
- У меня-то есть. А вот у них – Элеа кивнула на экран, - Нет. Такие дела…
- Кстати, на счет меню, - вмешался Фрэдди, - я рискую показаться грубым, но одной закуской... В смысле, все очень вкусно, особенно оливки, но нет ли у тебя чего-нибудь более калорийного, если можно так выразиться.
Жанна почесала в затылке.
- Так, ребята… Можно, я тоже буду грубой, и спрошу: надолго ли вы ко мне?
- Вообще-то… - задумчиво произнес Фрэдди, - Я мечтал о чем-то таком лирическом…
- Короче, ты остаешься, как минимум, до завтра, так?
- Ну, если меня не выгонят, то я, разумеется, останусь.
- Отлично. А ты, Элеа?
- Ну, типа, я не знаю канадских обычаев make-love, и если я буду вам мешать…
- Как? – перебила Жанна, - В самый острый момент давать советы на счет позы?
- Нет, но мало ли. Я слышала, здесь есть какие-то сложные табу на эту тему.
- Кто тебе сказал такую ерунду? Фрэдди, ты ей ничего такого не говорил?
- Я? – удивился он, - Про табу? С чего бы? Я занимаюсь не оккультизмом, а техникой!
- Ага, - сказала Элеа, - Тогда я бы к тебе вписалась до завтра.
- Вот так бы сразу и говорила… Теперь на счет еды. У меня в доме ни черта нет, но до продуктовой лавки 5 минут медленным шагом. В поход идут только северяне. Элеа, я надеюсь, ты за полчаса придумаешь какой-нибудь рецепт мяса?
- В смысле, вы покупаете, а я стряпаю? - уточнила меганезийка, - Легко! Кстати у меня хорошо получается, а однажды я была в кухонной бригаде на Элаусестере. Не в тот раз, когда мы с тобой познакомились, а на год раньше.
- О! Интересно, и что было у вас на транспаранте в столовой?
- Извините за привкус: тухлую рыбу пришлось облить формалином для дезинфекции.
- Это где такая столовая? – опасливо поинтересовался Фрэдди.
- Пошли, - Жанна слегка толкнула его в бок, - я тебе по дороге расскажу.
…
Может быть, это и к лучшему, что по дороге в магазин и обратно они болтали о всяких отвлеченных вещах, а не о том, кто, где и как провел эти несколько месяцев. Зачем что-либо выяснять? Сейчас они были вместе, и им обоим было этого вполне достаточно. А если кто-то хочет копаться в прошлом, то лопату ему в руки и… Дальше – понятно. На вопрос психолога: «Почему вы думаете, что вам будет хорошо вместе», они бы, скорее всего, ответили: «А почему ты, умник, думаешь, что завтра взойдет Солнце?». Другое дело – вполне практический вопрос Элеа, заданный тут же после их возвращения:
- Foa, вы что, спятили? Тут верных 4 фунта мяса. Как мы будем втроем это жрать?
- Ты молодая и неопытная, - сообщил Фрэдди, - У нас на полигоне Неттиллинг месяц работал парень из Бангалора, который на спор мог слопать целого барана.
- Ты гонишь! – возмутилась она, - Что я, барана не видела? У него 4 копыта и шерсть.
- Копыта и шерсть тот парень не ел. Только мясо.
- Ну вот! А ты только что грузил, что целого…
- Мы не обязаны съесть все сегодня, - заметила Жанна, - что-то оставим на завтрак.
- Ага! – сказала Элеа, - Тогда я приготовлю его по Тонгайскому ритуальному рецепту. Вообще-то по нему раньше готовили человечину…
- О, черт! – сказал Фрэдди, - Жаль, мы не знали. По дороге встречались такие тушки…
Элеа вздохнула и покачала головой.
- Сейчас другое время. Вас бы неправильно поняли. Кстати, на Арораэ скоро рассвет.
- И что? – спросила Жанна.
- Сейчас увидишь. А я пошла к телевизору на кухне. Буду делать тонгайский ритуал.
…
Солнце над Арораэ еще только всходило, и его первые лучи играли на боках огромных воздушных шаров, висящие тут и там на высоте 3-этажного дома.
Краткие надписи с картинками рассказывали о колониальном режиме Нидерландов в Западной Новой Гвинее (до 1962), о геноциде папуасов, и о работорговле, в которой участвовали все крупные торговые дома Голландии и королевская семья. На другой группе шаров были фотографии мечети в Гааге и лозунгов с демонстрации мусульман.
Выше висел шар с изображением символических весов в лавровом венке (эмблемой Международного уголовного суда). Весы держала фигура в хиджабе, поперек которой шла жирная красная надпись: «ISLAMIC BITCH – FOR SALE».
