Тварь и не подумала умирать, а качнулась вперед, норовя раздавить человека. Командор успел отскочить, но вот рукоять клинка, щедро омоченную брызжущей из чудища Хаоса слизью, вывернуло из ладони.
Вообще твари Хаоса, ослабленной светом Священного Куба, полагалось умереть после первой же серьезной раны, растечься лужей вонючей слизи, но «картофелина» об этом, похоже, не знала.
Ре Отали едва успевал уворачиваться от хлестких, быстрых ударов.
Над плечом его что-то скользнуло, и метательный кинжал, пылающий голубым огнем, вонзился в бок чудовищу. Пламя соскочило с лезвия, охватило тварь целиком и вместе с ней исчезло, оставив горстку пепла.
Меч, целый и невредимый, брякнулся о камни. Рядом упал переставший светиться кинжал.
– Вовремя я, – сказал кто-то чуть насмешливо и, обернувшись, ре Отали увидел за спиной мага.
– Благодарю, во имя Владыки-Порядка, – сказал командор, поднимая клинки. – Магия?
– Нет, сила Порядка, – ответил Нисти. – А у нас, судя по всему, пауза…
Рев не исчез, но стал как-то глуше, сверкание перестало раздражать глаза, и люди на Стене, те, кто выжил и ухитрился сохранить рассудок, начали торжествующе кричать и размахивать оружием.
– Убейте тех, кто сошел с ума, немедленно, – сказал ре Отали, не спеша присоединиться к общей радости. – И тот, кто оставит свое место, будет иметь дело со мной, во имя Владыки-Порядка.
Рядом с командором уныло молчал маг, поглаживая украшенную изумрудом рукоять торчащего из-за пояса кинжала, родного брата того, что мгновением ранее превратил в прах огромное чудовище Хаоса.
Нисти Стагорнский хорошо знал, что они отбили лишь первый натиск.
Смерч упирался в землю тонким, как у иглы, кончиком, а верхушка, размерами превышающая город, достигала туманного неба. Исполинская воронка чуть заметно колыхалась, в ней мелькали какие-то тени, а тонкий, едва слышный зуд вынуждал оглядываться в поисках комаров.
Когда Илна увидела ЭТО в первый раз, она решила, что сошла с ума. В тот момент дочь редара закрыла глаза и остановилась, молясь Творцу-Порядку, чтобы видение исчезло.
Но когда девушка подняла веки, смерч никуда не пропал. Тогда она просто села и стала ждать.
– А, мы все же дошли… – слабый голос мага зазвучал в тот момент, когда небо начало темнеть.
– Что это такое? – поинтересовалась Илна, оглядываясь на выпутывающегося из лямок Хорста.
– Там, внутри – Хаос, – маг напоминал обтянутый кожей скелет, – настоящий, а не те жалкие отражения, что мы видели до сих пор. Вон, смотри!
Воронка качнулась, и от ее основания по земле заскользило, расширяясь, кольцо фиолетового свечения.
– Дыхание Хаоса? – спросила Илна.
– Оно самое, – Хорст без страха глядел на приближающийся туман, – здесь оно не причинит нам вреда.
Илна не поверила, закрыла глаза. Что-то скользнуло по ее лицу, пощипало веки и исчезло.
– Вот и все, – сказал Хорст. – Давай, поедим, что ли. А то у меня не хватит сил подняться, не говоря о прочем…
– Где ты хочешь открывать Врата? – Илна потянулась к мешку, принялась распутывать узел.
– Около этой воронки … – он помедлил. – Кстати, если ты не заметила, у ее острия высятся какие-то здания. Там наверняка живут эти, постигшие мудрость Хаоса. Еще бы ее тут не постичь…
Илна вгляделась в то, что приняла за причудливой формы скалы, и поняла, что это громадные строения, выглядящие так, будто выросли прямо из спекшейся, красноватой земли.
– Похожи на святилища, – заметила девушка.
– Судя по всему, это они и есть. Только молитвы там возносят совсем не Владыке-Порядку…
Пока ели, окончательно стемнело, небо почернело, став похожим на старую, вытершуюся волчью шкуру. Во мраке стало ясно, что воронка светится, источает едва заметное алое сияние.
Луна и звезды так и не показались, и Илна с трепетом подумала, что в этих местах неба не видели столетиями.
– Ну что, пойдем? – сказал Хорст, поднимаясь, и глаза его забегали. – И спасибо за то, что ты… ну, тащила меня.
– Не за что, – ответила дочь редара. – Надеюсь, что больше не придется.
Бывший сапожник криво усмехнулся.
Через десяток шагов он понял, что беспамятство не помогло восстановить силы, а еще через сотню – что далеко не уйдет, довольно быстро свалится под ноги идущей позади Илны.
И осознание собственной беспомощности заставило Хорста разозлиться. Он закусил губу так, что по подбородку сползла капелька крови, и двинулся вперед, как человек, ломящийся через бурю.
Каждый шаг отдавался неприятным хрустом в суставах, сердце екало, в груди сипело. Все сильнее грохотали волны неощутимого для обычных людей океана, составленного из боли, мучений и страданий…
Хорст терпел, заставлял себя преодолевать размах за размахом.
– Э… что такое, клянусь Творцом-Порядком? – из-за спины прозвучал изумленный голос Илны и в тот же момент бывший сапожник осознал, что переступает ногами, не двигаясь с места.
Светящаяся багровым воронка, громадным прыщом свешивающаяся с небосклона, приблизилась, но до нее оставалось не меньше половины хода.
– Дальше меня не пустит, – сказал Хорст, восстановив дыхание, – слишком много во мне Порядка. Буду открывать Врата здесь…
– А мне что делать?
– Комаров отгоняй, – посоветовал бывший сапожник и потянулся к висящему на поясе мешку, где таскал Ключ.
Шкатулка из темного дерева показалась тяжелой и горячей, как наковальня. Хорст нащупал крохотный замочек и, мгновение помедлив, просто оторвал его. Крышка отошла с едва различимым скрежетом.
Хлынувший из шкатулки свет заставил веки опуститься, но ощутившее сияние тело встрепенулось все целиком, от мозолей на пятках до волос на макушке. По спине табунами побежали мурашки, в животе что-то затряслось, по жилам словно хлынула волна жидкого огня.
Ахнула Илна, но Хорст не обратил на нее внимания. Открыв глаза, он запустил руку во внутренности шкатулки, нащупал что-то холодное.
Ключ – причудливо изогнутый кусок золотистого металла – мало напоминал предмет для открывания замков, больше походил на оружие. Он жег руку, и касающиеся блестящей поверхности пальцы немели.
– Начали, – прошептал Хорст, и Ключ откликнулся.
Что-то встряхнуло бывшего сапожника, как медведь – увешанную спелыми плодами грушу, в груди неприятно хрустнуло, и окостеневшее тело перестало слушаться хозяина.
Он шевелился, говорил, двигал Ключом, но из происходящего не понимал ничего. Только чувствовал, как усиливается зуд по всему телу, и замечал, как вокруг становится светлее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
