– Во всяком случае, ничего, скажем так, страшного они пока еще не натворили, – промолвил Том, – хоть мне и стало не по себе, когда Илэйн случайно обмолвилась о том, что сделала Бергитте своим первым Стражем.
– Охотницу? – воскликнул Мэт. Несколько местных обернулись в его сторону, и он понизил голос: – Выходит, она Страж? Страж Илэйн?
Это кое-что объясняло.
Том и Джуилин переглянулись.
– Ты, стало быть, сообразил, что она Охотница за Рогом, – промолвил Том, утирая эль с усов. – Ну-ну, ей будет приятно это услышать. Так вот, эта Охотница стала Стражем, и Джаэм сразу же отнесся к ней как к младшей сестре, а вот Вандене с Аделис… – Он тяжело вздохнул. – Им совсем не понравилось то, что Илэйн уже завела себе Стража, ведь обычно на поиски Стража у Айз Седай уходят годы. А особенно не понравилось им то, что она выбрала женщину. А их недовольство раззадоривает Илэйн еще пуще.
– Видать, старые Айз Седай не одобряют новшеств, – пробормотал Джуилин.
– Женщина-Страж, – покачал головой Налесин. – Я догадывался, что с появлением Возрожденного Дракона многое изменится, но не до такой же степени!
Мэт пожал плечами.
– А по мне, так почему бы и нет? Если, конечно, она и вправду умеет стрелять из своего лука. Что, не в то горло попало? – спросил он, ибо Джуилин при этих словах поперхнулся элем. – На мой взгляд, хороший лук стоит любого меча. Только хотелось бы верить, что она не станет мешать, когда придет время отправлять Илэйн к Ранду.
– Сдается мне, она не худо стреляет. – Том потянулся через стол и похлопал Джуилина по спине. – Совсем не худо, Мэт.
Уже на следующее утро после первой, неудачной попытки женщины вновь попробовали воздействовать на Мэта Силой. Седлая Типуна и отгоняя Нерима, считавшего, что седлать Мэтова коня – его работа, он ощутил, как по груди полоснуло холодком, но не подал виду. А потом решил не подавать и впредь. Не озираться, не сердиться, никого не обвинять. Пусть-ка они поварятся в собственном соку. Благо возможностей не обращать внимания открылось предостаточно – серебряный медальон холодел дважды, прежде чем они выбрались на дорогу, а уж там пошло-поехало… Это случалось каждый день, – и днем, и вечером. Иногда Мэт и глазом не успевал моргнуть, как холодок исчезал, но порой ему казалось, что медальон оставался холодным часами. И конечно же, он никогда не мог определить, которая из них пытается на него воздействовать. Правда, как-то раз Мэт приметил Найнив, смотревшую на него столь свирепо, что погонявший палкой бычью упряжку поселянин оробел и заспешил прочь, – видать, испугался, как бы она взглядом не прикончила и животных, и его самого. Но стоило Мэту метнуть на Найнив столь же грозный взгляд, как она подскочила, да так, что чуть из седла не вывалилась, а холодок мигом исчез. В остальных случаях уверенности ни в чем не было. Иногда Мэт замечал, как две-три женщины глядят на него, в том числе и Авиенда, которая по-прежнему шла пешком и вела лошадь в поводу. Другие же тем временем тихо переговаривались, или следили за полетом орла по безоблачному небу, или наблюдали за громадным черным медведем, раза в полтора выше человека, стоявшим в виду дороги среди деревьев на крутом склоне холма. Одно утешало: Илэйн явно была не в лучшем расположении духа. Почему – Мэт не знал, да и не особенно интересовался. Она и так надоела ему до крайности. Лезет со своими похвалами, куда не просят. Всыпать бы ей как следует, но он, Мэт, не так воспитан. К тому же он с каждым разом ощущал все большую уверенность: как они ни пыжились, толку от их потуг было не больше, чем от мази, которую Нерим втирал ему в грудь. Уверяя, что это никакое не обморожение.
На четвертый день, когда они остановились в деревеньке под названием Со Тегар, уверенность Мэта пошла прахом. Поставив Типуна в стойло, он направлялся к затрапезному постоялому двору «Южный обод», когда что-то мягко шлепнуло его по спине, между лопаток. Запах конского навоза не оставлял сомнений в том, что именно. Мэт резко обернулся, готовый – плевать на все их ножи! – задать трепку вконец распустившимся мальчишке или деревенскому мужичью – местные посматривали на пришельцев без особой симпатии. Но ни сорванцов, ни угрюмых крестьян позади не оказалось. Лишь Аделис деловито строчила в своей маленькой книжице, кивая себе. Руки ее были совершенно чисты.
Зайдя в таверну, Мэт потребовал пунша, но передумал и заказал бренди. Хозяйка уверяла, будто принесенная ею мутная жидкость изготовлена из слив, но по вкусу казалась настоянной на ржавчине. Джуилин при виде подобного угощения хмыкнул, а Том и того делать не стал. Даже Налесин сделал всего один глоток, а уж он-то пил все. везде и всегда. В итоге Мэт, потеряв счет крошечным оловянным стаканчикам, нализался так, что Нерим с Лопином едва дотащили его до постели. До сих пор он не задумывался о пределах возможностей медальона, знал лишь, что лисья головка останавливает саидар. И вот выяснилось, что они могут поднять с помощью Силы какую-нибудь штуковину да и запустить в него… Лучше уж такой талисман, чем вовсе никакого, твердил себе Мэт, ворочаясь на сбившейся постели и глядя на ползущие по потолку лунные тени. Гораздо лучше. Но имей он возможность передвигаться самостоятельно, непременно спустился бы вниз за бренди.
Вот почему утром следующего, пятого, дня он пребывал в прескверном расположении духа – голова трещала, рот казался набитым перьями, пот лился ручьями. В таком состоянии он и поднялся на очередной холм, откуда неожиданно открылся вид на широкую судоходную реку Элдар и оседлавший ее город и огромный залив со множеством кораблей. Эбу Дар.
В первую очередь в глаза бросалась белизна. Белые дома, белые дворцы, белые башни и шпили. Купола, напоминавшие по форме заостренные репы или груши, зачастую были прочерчены темно-красными, золотыми или голубыми полосками, но основным цветом являлся белый. Отраженный солнечный свет слепил глаза. Ворота, к которым вела дорога, были прорезаны в белой оштукатуренной стене – такой толстой, что путники проехали в тени под аркой шагов двадцать, прежде чем снова оказались под открытым небом. Казалось, весь город состоял из несчетного числа мостов, каналов и больших, забитых народом площадей, украшенных статуями или фонтанами. Каналы были узкими и широкими, по ним плыли баржи, которыми правили мужчины с шестами в руках. Некоторые мосты были столь широки, что вдоль них рядами выстраивались лавки. Дворцы, обнесенные колоннадами, и четырехэтажные дома с огромными арочными окнами, прикрытыми ставнями-жалюзи, соседствовали с конюшнями, мастерскими и лавками. На одной из таких площадей Вандене придержала поводья, вознамерившись переговорить с Аделис, что вызвало явное неудовольствие Найнив и Илэйн. Авиенда, по настоянию Илэйн все-таки въехавшая в город верхом, тут же слезла со своего долговязого мышастого коня, так же неуклюже, как и забиралась. Она озиралась по сторонам с тем же любопытством, что и Олвер, а уж парнишка чуть все глаза не проглядел. Бергитте, похоже, старалась подражать Джаэму и следовала за Илэйн столь же неотступно, как он – за Вандене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
