Перформанс №2. Ангелочки
Кафе для шлюх
Девятнадцать лет – чудесная пора! Ты уже знаешь всё на свете, ты – самый умный. У тебя не колят сердце и задница, не болят голова и печень, и имеется постоянное сексуальное влечение к противоположному полу. Ты много куришь — не думая о запахе, и без меры пьешь пиво — не мысля о привычке.
А ещё можно продавать свое тело за деньги, не мучаясь угрызениями совести! Совесть в этом возрасте ещё не выросла. А если выросла, то не настолько, чтобы испытывать её угрызения в полной мере. Человеческое тело биологически растет до двадцати пяти лет, с совестью где-то также.
По грязному шумному переулку шли навеселе две девушки. Парочка шлюшек: Эмми и Вики. Шатенки. Развязные жесты, эмоциональные, в целом манерами похожи на подруг, что живут душа в душу. А иногда и тело к телу — как скажут господа клиенты!.. Им было и есть по девятнадцать. Одна на месяц старше другой. Обе курили и пили пиво. Бутылки всунуты в картонные пакеты, виднеются лишь горлышки, что часто соприкасаются со сладкими ротиками и клокочут от глотательных движений. Красные шортики на изящных томных фигурках, маечки без лифчиков, сумочки на хрупких плечиках, каблучки и их цокот. Это присказка, сказка впереди!
— Долбанный Котик!.. Вот сукин сын! – подосадовала более легкомысленная Эмми.
— Мне вот интересно, когда мы халтурили?.. – размыслила более практичная Вики.
— Просто-напросто он зажал двести баксов!..
— Неет, тут дело в уважении к своим шлюхам!..
Когда истина становится опасной – из неё делают легенду. Уважение к шлюхе – легенда. Придуманная похотливыми фрейлинами какой-нибудь местной Нефертити из Мид-Вилшир.
— И вообще, мало ли что было месяц назад!.. Может, я тогда вообще ещё «девочкой» была!
Брюква не растет на дереве. А в штатах говорят на американском языке. Ещё здесь говорят на нигерском и китайском, но в Лос-Анджелесе нет «девочек». Есть нигерский и китайский диалекты американского языка.
— Неет, ну это перебор, Эмми! Ну, согласись!
Звонкий смех полупьяных девок рассыпался по переулку. Возбудим и не дадим! Банальнейшая фразка, только жизнь шлюхи – она банальна сама по себе.
Сзади к девчонкам медленно подкрался военный «Роллс-ройс» 1944 года выпуска. Притормозил.
— Далеко собрались, красотки? – гортанно спросил Пётр.
О, спонсор! Нет, не спонсор. Участковый врач, что едет с вызова и решил склеить парочку тёлок? Не отходя от кассы, так сказать. Но вне работы тёлки не трахаются, а сейчас у них выходной. Детки, на ходу, показали залетному ловеласу жест «Fuck»:
— В Сингапур, твою мать! — чувак не похож на Карлсона, а его потрепанная тачка не схожа с реактивным пропеллером. А большим членом не удивишь. Если что.
«Роллс-ройс» остался на месте с включённым двигателем.
Детки глотнули ещё пивка... Отошли от «Ройса» на десяток футов… Вокруг знакомый до последнего камешка, зассанный переулок. Такое место города, где темнота имеет свойство шевелиться… Настроение уж очень поганое. Много-много света и вина, атмосфера приличного кабака – то, чем можно его улучшить, стопудов! А шофёра в докторском халате можно использовать как шофёра.
— Да! – одновременно воскликнули шлюшки, с переглядкой.
Детки тормознули ход и возвратились к вставшей машинке… опёрлись о переднюю пассажирскую дверцу, вдвинули созревшие грудки в салон кабриолета. Жеманно захлопали глазками:
— Котик, ты можешь отвезти нас туда, где много выпивки?
— И где нет мудаков, а?
Пётр смотрел на два улыбающихся ему девичьих лица, покрытых плотным слоем «штукатурки». Ловил чуткими ноздрями запах пивного перегара… И думал: город ангелов потребляет несколько тонн алкоголя каждую ночь. Поэтому ночью тут везде много выпивки. Мудаки – приложение к алкоголю. Обязательное. Нельзя тёлке, в баре, заказать у стойки бокал или рюмку, чтобы не встретить его на соседнем стуле. Они всегда почему-то сидят именно на соседних от тёлок… В логике этим шлюшкам не отказать, как ни странно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не вопрос, детки. Я знаю местечко, где нет мудаков и оно также независимо, как Сингапур от Китая.
Цель достигнута! Даже сиськи не пришлось показывать, мужик сделает всё, что попросят детки. И благодарить ещё будет за просьбы. Сам! Девочки резво загрузились в салон, вольготно расставили ножки на заднем сиденье. Заулыбались довольные.
«Ройс» вырулил с тротуара и понесся вперед, понемногу набирая обороты. Разрезая мрак светом круглых фар.
***
— Места вам зарезервированы, — пояснил Пётр. – Билеты получите у стойки, — он скупо кивнул и вышел на улицу. На пороге остались сладкие подружки: «пивных» пакетов в руках уж нет, всё выдули по дороге в кабак. Эмми и Вики огляделись. Столики в форме барабанов заполнены примерно наполовину, на стульях пьют и хохочут разномастные девки. Стройняшка-официантка разносит выпивку и бутерброды. Незатейливая картинка для любого американского бара!
— А здесь интересно, но… уютно!.. А?
— Ты заметила, девочки есть, а мужчин нет…
— Почти нет, — показала Эмми на стойку, где суетился высокий мужик в каком-то странном костюме.
Подружки с независимым видом пересекли помещение и подошли к бару. Взгромоздили точеные попки на барные табуреты – те самые, на которых утром восседали Панк и Кид.
— Леди, я рад вас видеть у себя в гостях! – тут же зазывающе крикнул бармен. На устах ухмылка, в глазах – наглая бесбашенность. — Я вижу, что вы расстроены. Здесь ваше расстройство исчезнет!
Шлюшки переглянулись. На бармене костюм клоуна: двухцветное платье с заплатами-ромбами. На голове шапка с заячьими хвостами, на щеках намалеваны румянцы, во рту сигарета. Ни хрена себе, корпоративная форма!
— Честное слово! – клоун томительно прижал руку к груди. – Может, вы хотите выпить? Или старой доброй колумбийской травки?
— Где ты увидел расстроенных деток? – наехала Эмми.
— Мы не курим траву, а выпивку давай, и покрепче! – предложила Вики.
Ни одна шлюха Лос-Андежелеса не похожа на другую! Каждая – это яркая индивидуальность! И мисс обособленность, со своим внутренним миром, привычками и отношением к окружающей действительности! Это ведь не гламурные курицы… Тем сложней и… интересней проводить селекционный отбор. Клоун откинул окурок и хлопнул в ладоши:
— Отлично, леди!
Арлекин ловко достал откуда-то из-под стойки кипу масок. Бросил на стойку. Маска – это простенький картонный «намордник» на тесемках. Незатейливый рисунок, поверху полукругом надпись! Точными движениями клоун разворошил кипу, вытянул две масочки, небрежно подвинул их деткам:
— Прошу!
Американскую шлюху маской не напугать! Полупьяную американскую шлюху тем более! А вот вызвать любопытство можно вполне. Если маска не тупо фетиш-предмет, а деталь в контексте той ситуации, что сейчас… Девочки немного задумались – крайне непривычное занятие для юных деток.
— Скажи-ка, клоун, а почему здесь нет мужчин?
— И девки все такие… Ты держишь заведение специально для шлюх?
Подружки выплеснули вопросы, которые уже успели забыть. С тех пор, как зашли в кабак! Ведь пять минут – приличный срок для детки, целая жизнь зачастую! Кукловод любезно улыбнулся:
— Пётр вам обещал, что мудаков здесь нет? Он сказал правду. Ведь каждый мужчина – это мудак, потому что у него есть яйца.
Девочки внимательно слушали. Подобно девятиклассницам, внимающим объяснению учителя!
— Я сам не мудак, хоть и имею яйца, — сделал предупредительный жест бармен. — Я — хозяин кафе, который имеет яйца, но не мудак.
Подружки вновь переглянулись и… от души засмеялись.
— А ты очень даже ничего… а, Эмми?..
— …не мудак но с яйцами!
Просмеявшись, девочки без колебаний надели масочки. Гордо вскинули легкомысленные головки, поправили великолепные титьки.
