Фальшивые работники Особого отдела положили Хоба на конвейер. Он почувствовал под спиной ролики. Арранке подошел к стене и сделал что-то, чего Хоб не видел. Раздался вой моторов. Он исходил от ремней, приводящих в движение ролики, и от того похожего на гараж кожуха, который был впереди, футах в пятнадцати.
— Эта машина — мельница для руды, — объяснил Арранке Хобу. — Куски руды доставляются этим транспортером и попадают в валки. Они прямо перед вами. Если вы чуть-чуть приподнимете голову, вы их увидите.
Хоб приподнял голову и увидел, что панель, закрывавшая вход в огромный кожух, отошла в сторону и впереди открылись два длинных стальных вала. Валы начали вращаться — поначалу медленно, с жутким грохотом, а потом все быстрее и быстрее. Не надо было быть гением, чтобы догадаться, что лента транспортера поднесет Хоба прямо к этим валкам и его перемелет в муку, точнее, в кровавую кашу.
Появилась Аннабель. Она подошла к Хобу.
— Хоб… — сказала она. — Мне действительно очень жаль, что так вышло. Но я не виновата. Я тебя предупреждала.
Хоб никак не мог заставить себя поверить, что все это — всерьез.
— Брось извиняться, — сказал он, — лучше вытащи меня отсюда!
— Ах, Хоб! — воскликнула Аннабель и разрыдалась.
— Я на самом деле человек не жестокий, — сказал Арранке. — Но мне надо произвести впечатление на своих партнеров. Особенно на индусов. Когда они про это услышат, то поймут, что со мной следует считаться.
Лежа на спине на транспортере, Хоб почему-то не мог придумать никакого остроумного ответа. Он услышал еще один щелчок. Это Арранке нажал другую кнопку. Ролики под спиной Хоба начали медленно, очень медленно вращаться.
— Пошли отсюда! — приказал Арранке Аннабель и добавил: — И кончай хныкать, поняла?
— Мне просто неприятно видеть, как такое делают с человеком с Ибицы! — сказала Аннабель, вытирая глаза крохотным платочком.
— Его предупреждали, — ответил Арранке, словно это все объясняло. — Не волнуйтесь, мистер Дракониан. Я теперь на Ибицу. Ваш дружок Найджел, должно быть, как раз заканчивает развешивать мои картины. Когда он управится, я его тоже отправлю в ад, чтобы вам одному не было скучно.
Хоб услышал удаляющиеся шаги. А потом он остался один. Его несло транспортером прямо к вратам ада.
Глава 10
Когда Хоб остался один, первая его мысль была на удивление оптимистичной. Похоже, дела Арранке идут хуже, чем хотелось бы.
Доказательством тому — убийство Хоба не было спланировано с должной тщательностью. Видимо, у них просто не хватило времени продумать все до мелочей. Извернувшись и упершись ногами и головой в стенки транспортера, Хобу удалось остановить свое продвижение к страшным жерновам. Он закрепился в этом положении и попытался сообразить, что делать дальше. Не так-то просто было сконцентрироваться в этом шуме. За скрежетом шестеренок и ревом мотора мельницы ничего не было слышно, но Хоб выждал достаточно долго, чтобы дать Арранке и остальным сесть в машину и уехать отсюда. Потом настало время действовать.
Гарри Гудини, с его необычайной гибкостью, было бы раз плюнуть выбраться отсюда. Однако Хоб, к сожалению, был не Гарри Гудини. Он попытался перекинуть связанные ноги через борт транспортера, но не смог найти точку опоры, а тем временем лента конвейера протащила его еще на пять футов. Хоб сдался и снова уперся в стенки. Его продвижение к жерновам остановилось. Но, пока он так торчит поперек конвейера, он не может ничего сделать, чтобы отсюда выбраться.
Впрочем, по крайней мере, он в безопасности. Конечно, чтобы удержаться тут, требовалось некоторое усилие. Но зато это давало ему самое драгоценное: время подумать, изобрести какой-нибудь блестящий план, который позволит выбраться из этой передряги.
Увы, ничего толкового на ум не приходило. Хоб дышал грязным заводским воздухом, прислушиваясь к шуму машин. Сконцентрироваться оказалось просто на удивление трудно. Перед его мысленным взором проносились смутные образы: черно-белые моментальные снимки Ибицы, поблекшие виды Парижа, которого, быть может, он никогда больше не увидит… Странное состояние: Хоб был напряженным и взвинченным и при этом испытывал крайнюю усталость. Мышцы ног и спины дрожали от напряжения.
Минуты шли. Положение не менялось ни к худшему, ни к лучшему, но Хоб начинал уставать.
И проникаться тупой безнадежностью. Да, он нашел способ отсрочить смерть. Однако это требовало непрерывных усилий, а Хоб уже начал выдыхаться. Он ничего не имел против физических упражнений, но сколько он так продержится? Сколько ему придется продержаться? Кто еще знал о том, что Хоб здесь? Может ли кто-нибудь забрести сюда случайно? Сторож? Турист? Пацан, которому вздумалось полазить по заброшенному цеху? Да нет, вряд ли. По крайней мере, рассчитывать на это не стоит.
Задумавшись, Хоб и не заметил, как его тем временем утащило еще на несколько футов. Уставшие мышцы ног расслабились сами собой. Хоб тотчас же снова уперся в стенки, чувствуя, как ролики вращаются под спиной. До того, что он уже привык называть про себя пастью дьявола, оставалось около двадцати пяти футов.
Так, пора собраться и что-то придумать. Не может быть, чтобы не было никакого выхода! Хоб попробовал порвать веревки. Они были прочные. Узлов он не видел, но знал, что они расплавились, превратившись в комковатую массу. Свободных концов нет, не развяжешься.
Хоб лежал на спине на ленте конвейера, и его поле зрения было очень ограниченным. Он видел только собственные связанные ноги да блестящие металлические стенки транспортера. Он ухитрился немного приподняться, позволив ленте протащить себя чуть дальше, чтобы разглядеть обстановку. Потом снова лег и уперся в стенки. Единственная полезная вещь, которую он заметил, — это что левый край транспортера был неровным. Должно быть, на него что-то упало, и футах в десяти впереди металл погнулся и надорвался. Если Хобу удастся перекинуть связанные руки через этот борт и позволить ленте тащить себя, возможно, зазубренный металлический край перережет пластиковую веревку.
Единственное «но» состояло в том, что, если это не сработает, если веревка не порвется, тогда его утянет прямо в жернова.
Насколько прочна веревка?
Наверно, стоит немного полежать и обдумать этот вопрос.
Но недолго. Утомленные мышцы то и дело расслаблялись, и Хоба тащило дальше — то на несколько дюймов, а то и на целый фут. Чем дольше он ждет, тем меньше шансов.
Ладно. Пан или пропал.
Хоб расслабил мышцы, почувствовал, как его поволокло в сторону вращающихся жерновов, попытался перекинуть связанные руки через борт, промахнулся на несколько дюймов, упал на спину, чувствуя, как его волочет дальше, извернулся, рванулся, выгнул спину, закинул ноги на край транспортера. Теперь он перенес как можно больший вес на ноги, чувствуя, как острый металлический край режет веревку, слыша, как грохочут металлические валки, ощущая, как одно за другим рвутся волокна, и понимая, что вовремя порваться веревка все равно не успеет. Изогнувшись, он увидел, что его ноги уже у самых валков. Он втянул ноги и снова уперся в стенки. До жерновов оставалось всего фута три. Его тело тряслось от усталости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
