ведь явные психи телеги писали. Мотивацию не могли толком обосновать. Вроде как он для собственной выгоды старался. Но он же не мог держать на этих метрах тайных жильцов. Народ там дотошный, заметили бы враз. Они весь дом обмерили, изнутри и снаружи. Расчеты и чертежи прилагаются.
— Убедительные?
— На вид, вроде бы, да. Но приезжало несколько комиссий, и никаких излишков жилой площади обнаружено не было.
— А мог он с кого-то брать побольше — себе в карман — за дополнительную жилплощадь?
— Была и такая версия. Но ведь обмерили все сто раз.
— Угу, — майор наконец чиркнул зажигалкой и закурил. — Так. Потайные квадратные метры. Невидимые, но доходные жильцы. Стены... Что там у тебя было со стеной? В общем, видимые, но несуществующие стены. Тайны Стромынского двора. А ты говоришь, неинтересно.
— Я сказал: кроме этого, ничего интересного нет.
— По-моему, для начала хватит. А в виде продолжения попытайся выяснить, было ли что-то похожее в корпусах «А» и «Б».
— ПТУ закрыли. Там вряд ли сохранились какие-то бумаги.
— Остались люди. Отыщи, поговори с ними.
— Есть.
— Ну а историю с Яшуковым замнем для ясности. Хотя «ломов» на дома навел он, и зачем он это сделал — непонятно.
***
Весь следующий день прошел относительно спокойно. А через день майор Борисов вызвал к себе Виталия и сказал с напускным равнодушием:
— Там наши дома на Стромынке собираются ломать.
— Кто?
— Странный вопрос. «Ломы», естественно. Как следует из названия. Так ты подъезжай туда часам к десяти, присмотри. Раньше они не начнут.
Обстановка в районе серых домов сильно переменилась по сравнению с тем, что видел Ларькин в предыдущее свое посещение. Высокий дощатый забор был удлинен и достроен так, что охватывал не только пустырь, но всю территорию вокруг серых пятиэтажек. Забор примыкал к ограждению автостоянки и детсада. На первый взгляд, пройти через пустырь было по-прежнему легко. Широкие незагороженные отрезки метров по десять шириной были оставлены с трех сторон.
Но возле каждого такого отрезка стоял либо вагончик строителей, либо легковой автомобиль, а в проходе дежурили сотрудники правоохранительных органов.
Они словно вырастали из-под земли на пути граждан, пытавшихся по привычке сократить себе путь, пройдя мимо заброшенных зданий. На самом деле, конечно, все было проще: они выдвигались наперерез прохожим потихоньку, так что не слишком внимательные граждане иногда буквально упирались им в грудь головой. Дежурные тихо, спокойно, но очень убедительно объясняли людям, что дороги здесь нет. Детский сад со вчерашнего дня был закрыт на карантин.
Виталий подъехал со стороны пустыря, миновав вагончик с дымящейся трубой. Дежурный в одежде строителя пропустил его, предварительно проверив документы. Не доезжая до второго, стоявшего неподалеку от корпуса «Б» вагончика, Ларькин остановил «жигуленок» и вышел из машины. Температура была чуть выше нуля, и снег, нападавший перед домом, начинал таять, пропитывая своей влагой выброшенную из котлована глину.
Работы ещё не начинались. Из вагончика рабочих слышались невнятные голоса. Техника для сноса зданий стояла поодаль слева, близ одного из заброшенных сквериков. Ларькин посмотрел на часы: восемь минут одиннадцатого. Ему было неизвестно, сколько агентов ФСБ и МВД находится вокруг: под видом рабочих, сторожа в детсаду, электриков, снимавших провода со столбов/жильцов окрестных многоэтажек, но он знал, что они плотным двойным кольцом обложили место аномалии, следя за развитием событий. Понимал он и то, что «Палате-999» никто препятствий не будет чинить. Капитану оставалось только наблюдать, копить факты и делать выводы.
В четверть одиннадцатого на пустыре показался большой черный «мерседес» с тонированными стеклами. Машина остановилась поодаль, из нее вышел знакомый Ларькину субъект в длинном черном пальто и скрылся в первом вагончике, стоявшем у «проходной». Через несколько секунд он появился вновь. Опередив его, из вагончика выпрыгнул мужчина в ярком строительном шлеме. Кивая на ходу, он сделал решительное и грозное лицо и побежал, поскальзываясь на мокром снегу, ко второму вагончику. Мужчина, очевидно был прорабом. Когда он скрылся за дверью второго вагончика, оттуда послышались неразборчивые, но громкие крики. Ларькин угадывал только отдельные, в основном нецензурные, слова.
Через минуту прораб выскочил наружу, под хмурое зимнее небо, и заторопился обратно к «мерседесу». Вслед за ним на небольшую железную площадку перед дверью вышел один из строителей. Он что-то сказал вслед прорабу, сделал неуверенный шаг вперед, покачнулся — и вдруг, едва успев ухватиться за перила, сел на верхнюю ступеньку стальной лестницы. Похоже, рабочий был изрядно пьян.
Из «мерседеса» вышли ещё два человека, судя по всему, телохранители. Человек в черном пальто что-то сказал прорабу, и тот забегал между вагончиками, лихорадочно пытаясь организовать народ.
Ларькин подошел к большой машине. Перед ним с двух сторон, как створки ворот, сомкнулись охранники.
— Мне надо поговорить с Владимиром Романовичем.
— Сдайте оружие, — велел один из них.
— Экстренные меры безопасности? — спросил Ларькин. — Лучше я оставлю пистолет в своей машине.
Он вернулся к «копейке», положил ПМ на переднее сиденье и, после быстрого профессионального обыска, был допущен в «мерс».
— Здравствуйте, Владимир Романович. Что это у вас стряслось?
— Напились, сволочи. Вся бригада в стельку.
Брыль старался держаться бодро и уверенно, но свиные глазки его выражали беспокойство.
— Ничего, сейчас мы спецбригаду сколотим, — пообещал он.
— Штрафную роту из инженерно-технических работников.
Действительно, судя по тому, что творилось снаружи за тонированными стеклами, в новую бригаду должны были войти прораб, мастер, ещё какой-то мужчина в очках и двое самых трезвых рабочих. Постояв немного, посовещавшись, размахивая руками, и получив ценные указания от страшноватого помощника Брыля — субъекта в черных очках, — они гурьбой направились к стоянке техники.
— Последний раз вам говорю, — без особой надежды произнес Виталий. — Бросьте это все, не лезьте.
— Назад ходу нет, — ответил Брыль. — К тому же, фортуна нам благоволит. «Местные» отказались от этих домов. Скелет нам их сдал без базара. Даже стрелку не пришлось забивать.
— Думаете, вас испугались? Нет, не вас. Вы сделали большую глупость, убив Горыныча. Видел я этого Скелета. Он выждет, пока закончится эта история, а потом разгромит то, что останется от вашей конторы. Мне вас не жаль, — спокойно сказал Ларькин. — Жаль, что могут погибнуть ни в чем не повинные люди. Хотя, не скрою, именно вам грозит самая большая опасность.
— Я не боюсь. И не отступлю.
По лицу Брыля было видно, что он очень боится, но пути
