Она кивнула.
– Раз нужно, значит, нужно.
– С тобой все в порядке?
– Я же взрослая девочка, Кен. Если я смогла вылечить огнестрельную рану и принять ребенка, то, думаю, вполне смогу позаботиться о себе.
Он снова взглянул на Джози. Не желая или просто не в силах высказать то, о чем он думал, Кен молча взял пистолет и ушел. Она уже давно привыкла к его уходам. К тому, как хлопает за ним дверь, как замирает вдали шум мотора. Джози разжала онемевшие пальцы и вышла из комнаты. Неизвестно, почему она оказалась потом на дворе. Дойдя до изгороди, которую несколько недель назад чинили Кен и Спенс, Джози остановилась, всматриваясь в туманную даль. Дождь уже закончился, но луна и звезды скрывались за тучами. Возможно, завтра будет солнце. И завтра Джози решит, что делать.
Кен резко снизил скорость, завизжали тормоза. Шины зашуршали по гравию, и машина остановилась недалеко от маленького, а стада коров, принадлежащих Джаду Харлоу. Бык замычал на машину, словно не они, а Кен оказался не на своем месте. Он посигналил, и стадо медленно потянулось в сторону. Наконец-то дорога была свободна. Кен снова дал газ и на предельной скорости рванул домой.
Он отсутствовал четыре дня, четыре долгих напряженных дня. Он столько передумал за то время, столько вспомнил!..
В его кармане лежал чек на солидную сумму денег, которых бы хватило на целый год. И теперь он подумывал, а не осесть ли ему на время у себя на ранчо? Кто знает, может быть, он сумеет приспособиться к жизни на ранчо и бесконечной болтовне Джози…
Уже смеркалось, когда он въехал во двор. Где-то в доме кричал младенец, надрывая свои маленькие легкие. Он помнил, когда Мэллори и Мелисса вот так же кричали, как этот ребенок. Он планировал вернуться раньше, подержать на руках маленькую. Правда, сначала нужно увидеться с Джози…
Он был, конечно, не прав, уехав, так ничего и не решив. Ну, ничего, он еще наверстает свое. Если будет такая возможность.
По его спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Он открыл дверь. Первое, что он отметил, это необычайная тишина в их домике. Ему понадобилось несколько минут, чтобы заметить, что на окнах нет занавесок. Он вошел в их спальню. Здесь все было так, как в старые времена, когда Кен жил один: ни цветов, ни одежды Джози.
Он бросился на кухню, распахнул дверцу холодильника и застыл при виде разнообразной еды: яиц, сыра, сметаны, свинины – в общем, всего того, что, как говорила Джози, когда-нибудь убьет его. Заглянул в комнату, где хранились скворечники. В ней было чисто и пусто. У Кена засосало под ложечкой.
Он до боли сжал зубы и кулаки. По телу пробежала дрожь. Кроме наваленных в углу досок, ничто больше не напоминало о присутствии Джози. Словно ее здесь никогда и не было.
Кен провел рукой по глазам, по заросшему щетиной лицу; приказал себе не поддаваться панике и превозмочь внезапную боль. Взяв себя в руки, он вышел из комнаты, убеждая себя, что отъезд Джози даже к лучшему. Он снова будет жить привычной жизнью. И ему не о чем будет беспокоиться.
Но беспокойство прямо-таки сжигало Кена. Он сидел на изгороди, уставясь в темноту, и вертел над головой лассо.
Кен жил один уже неделю. Поначалу он проклинал чувство вины, не оставлявшее его в покое. Когда-то он клялся Джози, что у него нет сердца. Сейчас он должен был признать, что и в самом деле жил долгое время без него. В нем был какой-то тромб. Но теперь он исчез, и раненое сердце кровоточило.
Он надеялся, что с Джози все в порядке. Да нет, как с ней могло быть все в порядке? Она сейчас общается с кем-то другим, открывает двери каким-нибудь раненым незнакомцам…
Уже наступила ночь, когда Кен очнулся от задумчивости. Май на носу, а ночи все еще прохладные. Отец обычно называл это время года сонным. Кен знал, что нужно спать. Но вот уже неделю его мучила бессонница.
В доме Спенса горел свет. Кен мог представить себе, как они там живут: разговаривают, ужинают, смеются, укладывая девочек спать. Спенс попросил Кена поработать на ранчо без него, потому что ему надо было помочь Гвен с ребенком, ни словом не обмолвившись об отъезде Джози. Кен понял, что, собственно, говорить об этом и нечего. Она сделала последнюю попытку сохранить их брак. Та не удалась, и вот Джози уехала. Но чем он ее обидел?
Мэллори и Мелисса проболтались, когда играли с котятами, что Джози навещала ранчо. Значит, она не уехала к себе в Теннесси. Спокойно жила где-то неподалеку. Тогда Кен понял, что нечего ему притворяться, будто все это ему безразлично.
Вынув сигарету из кармана, Кен подумал, что с Джози никогда не было все однозначно и просто.
В груди Кена бурлили эмоции, затопляя разум. Спрыгнув с изгороди, он снял шляпу и со злостью отшвырнул ее в сторону. Обычно в таких случаях он седлал Сталкера и носился ночами по ранчо, пытаясь разрядить нервы и успокоиться. Сталкер был лучшей лошадью, которую когда-либо видел Кен. Словно бы чувствуя настроение хозяина, лошадь мчалась во весь опор. Кен давал Сталкеру лучшего овса и поил водой, когда они возвращались. В конце концов, лошадь не виновата, что ночные скачки не помогали Кену забыться.
* * *
Кен медленно открыл глаза. Сапоги скрипнули, когда он опустил ноги с кресла, на котором сидел.
Он не помнил, как заснул, сидя в кресле. До него донесся плач ребенка. Баузер, которого отправили жить в дом Кена, заскулил. Плач усилился. В доме Спенса зажгли свет. Если бы Кен мог, он бы улыбнулся. Маленькая Миранда хорошо тренировала своих родителей. Посмотрев на освещенное окно, он потрепал Баузера по холке и медленно поднялся.
Подойдя к большому дому, он на мгновение остановился, вошел и замер между гостиной и столовой, где Джози танцевала с Трейсом. Гвен подняла голову, оторвав взгляд от девочки, которую держала на руках и кормила грудью. Кен смущенно отвел взгляд. Гвен покачала головой и улыбнулась.
– Ты всегда был джентльменом.
Взглянув на нее, Кен подумал, как, должно быть, счастлив его брат.
После долгой паузы он сказал:
– Вы могли бы назвать ее Мэгги.
Гвен удивилась:
– Может быть, мы так назовем следующую. Я уже попросила Джози быть нашей повитухой.
– А Спенс в курсе, что ты собралась родить четвертого?
– Не беспокойся, – Гвен лукаво улыбнулась. – Я доверю ему эту тайну, когда придет время.
– Я тоскую по ней, Гвен.
Кен не знал, как она поняла, что речь идет о Джози.
– Тогда иди к ней.
– А где она?
Покачав головой, Гвен устало улыбнулась и сказала:
– Я думала, ты никогда не спросишь об этом.
И назвала адрес.
– Кен! – окликнула она удаляющегося деверя. – Но ведь сейчас три часа ночи! Ты не хочешь подождать хотя бы до рассвета?
Кен покачал головой. Если человек ничего не может поделать, чтобы вернуть умерших, то вернуть сбежавшую женщину в его силах. Он очень надеялся, что ему это удастся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
