ВБО стоял в дальнем конце зала и смотрел на одну из стеклянных витрин, изучая доспехи. Я чуть ли не трусцой подбежала к нему, чтобы напугать его так же, как он меня. Но ВБО, или кто бы он там ни был на самом деле, спасся от встречи со мной навсегда.
Он был убит выстрелом в голову, хотя еще держался на ногах, попав в крепкие объятия рыцарских доспехов и напоровшись на длинный меч.
Часть третья
Ахриман
Глава десятая
Он подходит. Оттоманский флот. Тридцать тысяч сильных воинов. На берегу пылает сигнальный огонь. Мои люди спешат в укрытие, но тщетно. Повсюду отвратительный запах смерти. Рвы заполнены гниющими трупами, безглавые тела, обагренные кровью, плавают на крестах в бухте. Но ослепленные верой рыцари все еще сопротивляются, продолжая бой.
Возможно ли это? Этот флаг? Рыцарский крест? Битва закончилась победой? Когда же наступит мир?
— Не желаете поделиться впечатлениями? — как бы между прочим спросил Лучка, передавая мне большой поварской нож и пучок петрушки и жестом приглашая меня к шинкованию зелени. Это было на следующий день после обнаружения тела в музее.
Безусловно, меня снова вызвали в участок Флорианы. На этот раз у Табоне был выходной, и я силилась выдержать допрос, проводимый другим полицейским, который, очевидно, решил, что вера Табоне в мою невиновность пошатнулась. Это легко объяснялось наличием двух трупов, найденных именно мною — иностранкой, прибывшей на мальтийские берега с весьма нелепой миссией. Я ничего не рассказала о неприятном для меня эпизоде на рынке, не упомянула ни разу о предыдущих своих встречах с убитым, потому как решила дождаться Табоне, даже если это грозило мне ночью за решеткой. Я хорошо поняла одну вещь, пока дожидалась детектива Табоне: у полиции не было против меня никаких улик.
Табоне смогли дозвониться только на рассвете, а меня до этого часа оставили под охраной канадца. Роб взял машину, отвез меня домой и, надо отдать ему должное, повел себя очень тактично. По дороге домой он поинтересовался моим самочувствием после всех перенесенных потрясений и, получив односложный ответ, больше не беспокоил меня никакими расспросами. По приезде я сразу же легла в постель и проспала как убитая до вечера.
* * *
Когда я спустилась вниз, Роб уже хлопотал на кухне. Облачившись в поварские доспехи, я имею в виду фартук и серповидные очки для чтения, он пялился на клочок бумаги — рецепт, разложенный на углу стола. Должна признать, я повела себя подкупающе любезно.
— Что вы готовите? — опередила я его.
— Что-то под названием говядина с оливками, если я правильно разобрал надпись, — ответил он. На картинке говядина, нарезанная тонкими ломтиками, была завернута в рулет и нашпигована свининой, рублеными яйцами, томатами и сдобрена сухими пряностями. — Все должно готовиться под соусом из красного вина, лука и томатов. Я решил приготовить местное блюдо. Очень милая женщина в бакалее дала мне подробную инструкцию, — добавил он, ткнув указательным пальцем в мятый клочок бумаги.
— Я смотрю, вы хорошо ладите с торговками, — сказала я, вспомнив дам из пекарни в Меллихе.
— Разве? — с ухмылкой ответил он. — Я нашел тот самый бакалейный магазинчик, о котором рассказывал, помните? Мы теперь с хозяйкой на короткой ноге. Но сначала я долго кружил по окрестностям. Вы, например, не обращаете внимания на дорожные знаки, потому что уверены, что дорога приведет вас в Сиджеви. Но это вовсе не означает, что вы следуете к указанному населенному пункту. Вы просто двигаетесь в общем направлении. Это нечто вроде обходного пути на автостраде, понимаете?
Я кивнула.
— И еще о местных дорожных правилах. Теоретически я знал, что мне следует принять вправо. Я говорю теоретически, потому что ни для кого здесь не существует никаких правил. Раз уж вы купились на все это, принимайте автомобильную поездку как нечто la joie de vivre — «радость жизни», скажем так. Если вас не пугают вмятины на капоте, тогда все это становится нормой. Я уже попривык к этой машине, и мне не дает покоя вопрос, зачем «Форд» и «Дженерал моторс» придумали вторую скорость. Теперь, после приятного отступления, нам нужно вернуться к главной теме, — сказал он, сверля меня взглядом поверх очков.
— К какой же? — Я старалась сложить веточки теперь уже укропа в аккуратные рядки, чтобы затем их мелко порубить.
— Да к тому самому — к трупу в костюме сафари, конечно же, — уточнил коп.
— Почему вы считаете, что я могу еще что-то добавить к сказанному в участке? — спросила я с застывшим в руке ножом.
Он внимательно посмотрел на меня:
— Мне подсказывает это интуиция и двадцатипятилетний стаж сыскной работы. Но на самом деле я не люблю, когда меня водят за нос с такой наглостью. И, как бы вам сказать поделикатнее… у вас вошло в дурную привычку находить убитыми тех, кого вы так или иначе знали еще до приезда на Мальту.
Полагаю, что, помимо Мартина Галеа и этого парня в костюме сафари, вы имеете непосредственное отношение к инциденту, случившемуся в Мексике два года назад.
— Да. Так вы справлялись обо мне? — Мое удивление граничило с негодованием.
— Это моя работа, — сказал он мягко.
Следующую фразу я произнесла с театральной интонацией:
— И каковы же ваши заключения?
Он взглянул на меня:
— Я просто вручил вам самый острый нож, какой есть на этой кухне. Вы могли бы, если бы захотели, использовать его как солидный аргумент.
Я и впрямь не знала, что и подумать об этом человеке, но заставила себя несколько расслабиться.
— Мне действительно нечего сказать. Сначала я увидела этого человека в костюме сафари на борту самолета, летевшего из Парижа. Он устроил небольшую сцену, чем и привлек мое внимание. Этот парень хотел, чтобы ему принесли купленную им бутылку шампанского. Позднее я увидела его на таможне и заметила одну вещь — вместе с клюшками для гольфа в его сумке лежал металлоискатель. Потом он растворился в толпе. В тот час в аэропорту было не слишком много народа.
— Также не много людей можно встретить с клюшками для гольфа, — сказал Лучка. — Я выяснил, что на острове есть только одна площадка для игры в гольф. Но продолжайте.
— На следующий день я столкнулась с ним… точнее, буквально наступила ему на ногу в Валлетте. Энтони знакомил меня с памятниками старины, и мы закончили осмотр на том же месте, что и этот парень — в археологическом музее и соборе Святого Иоанна.
— Думаю, эти места осматривают все туристы?
— Наверное. Энтони показывал их мне потому, что все они были возведены по проектам архитектора Джероламо Кассара, который, судя по всему, его предок.
— Неужели? — искренне удивился Лучка.
— Да нет, конечно же. Но вот еще одна деталь. На днях я поехала в университет на лекцию Анны Стенхоуп и заблудилась рядом с местечком под названием Вердала Пэлас… и знаете, его машина… я обогнала ее очень быстро, а он попытался столкнуть меня с дороги.
— Столкнуть? Зачем?
— Я подумала в тот момент, что из-за моего небрежного вождения. Но в действительности понятия не имею. После этого случая я не видела его несколько дней, а затем черт понес меня в собор, где я обнаружила открытые ворота в склеп…
Лучка изумленно поднял брови и скептически оглядел меня.
— Я не знаю, зачем я спустилась туда. Возможно, на меня так повлияла смерть Галеа. И надо же такому случиться, что он оказался там, и между нами состоялся абсолютно дурацкий разговор. Едва заметив меня, он страшно смутился, я бы даже сказала, испугался, — и предложил мне тридцать процентов.
— Тридцать процентов? — переспросил Роб.
— О! Я знаю, о чем вы думаете. Уж что он там имел в виду, не знаю, но мы сошлись на половине каждому.
— Вы торговались с незнакомым человеком, понятия не имея о чем? Как же это может быть? Вы что, психи?
