– Храбрость?..
– Да, Властелин. Сила Кошмара – в страхе его жертвы. Он мало что может сделать, если человек равнодушен к опасности. Также силу Кошмара можно преодолеть приливом храбрости, вызванным положительным чувством – верой, патриотизмом, воодушевлением, благородным гневом, желанием кого-то спасти или защитить… А здесь мы видим объединение этих двух вещей, ибо данный герой не только бесстрашен от рождения, но и движим положительными чувствами – желанием спасти своих товарищей и… покарать вас.
Глава 13
Коридоры, ведущие к темницам, стремительно пустели. Переговорные амулеты, размещенные на перекрестках, меланхолично извещали:
– Внимание. Внимание. Просьба освободить восьмой, девятый и десятый коридоры. Сейчас туда будут выпущены гули. Повторяем. Сейчас будут выпущены гули.
Бельзедор задумчиво наблюдал, как прихвостни испаряются из этой части цитадели. Когда исчез последний, начали подниматься секретные панели – оттуда уже слышались вой и рычание.
– Гули – это ведь живые мертвецы? – уточнил Бельзедор.
– Совершенно верно, Властелин, – кивнул управляющий. – Живые и очень голодные.
– А откуда у нас так много живых мертвецов?
– О, мы производим их из ваших же прихвостней, Властелин. После смерти.
– А они не возражают?
– Трудно сказать определенно. Нам не приходило в голову их об этом спрашивать.
Гулей в запасниках цитадели оказалось немало. Похоже, держали их в большой тесноте – они на ходу разминали плечи и хрустели шеями. Многие поводили носами, ища еду… и вскоре они ее нашли.
Спеша освободить товарищей, рыцарь врубился в эту толпу, как волк в отару. Волшебный меч со свистом заходил из стороны в сторону, снося гнилые бошки и разрубая тела. Гули падали соломенными снопами, отлетали к стенам и бессильно корчились.
– А почему они такие слабые? – спросил Бельзедор.
– А как же иначе, Властелин? – удивился управляющий. – Если мы выпустим тех, что посильнее, герой завязнет надолго. Или даже погибнет, чего доброго.
– Тогда зачем мы их вообще выпускаем? Давай освободим коридоры – пусть идет спокойно. Зачем зря мертвецов переводить?
– И что же это будет за подвиг такой? Прогуляться по пустому коридору? Это не очень-то героически, Властелин.
Первым рыцарь освободил волшебника. Короний, мешавший тому колдовать, не устоял перед ударами волшебного меча – и через несколько секунд дверь распахнулась.
– Развяжи мне руки! – потребовал волшебник. – У меня еще тридцать семь татуировок!
Пользуясь паузой, гули тут же ринулись к сладкому мясу – но вместо еды получили жаркую вспышку. На запястье волшебника с шипением исчезала татуировка-огонек, а он уже тер вторую, превращая в пепел следующую партию гулей.
Третья вспышка окончательно расчистила коридор. Волшебник шлепнул по вытатуированному на бицепсе ключу, хлопнул по тяжелому замку – и тот с щелчком раскрылся, а татуировка исчезла в никуда.
– …Или даже пять тысяч четыреста шесть бочек!.. – донеслось из камеры.
– Вы свободны, святой отец! – возвестил рыцарь, разбивая кандалы.
– Да благословит тебя Воитель, сын мой! – осклабился жрец. – А теперь дай мне оружие – и пусть хлынет кровь во славу Энзириса!
За неимением лучшего энзирид вооружился железным прутом, вырванным из стены, примотав к нему собственные кандалы. Получилось грубое подобие моргенштерна – и как уж оно пошло гулять по головам воющих гулей!
– Тебе, Бог-Меч!!! – безумно хохотал жрец, разбивая очередной череп. – Тебе жертва!!!
Гремлин, которого не связывали и не сковывали, вылетел из камеры, едва приоткрылась дверь. Он с диким воем взметнулся по ноге рыцаря, взобрался ему на голову, в ужасе таращась на бесконечных гулей, и дико заверещал:
– Мне нужен мой сервапор! Где мой сервапор?!
А вот заполучив драгоценный сервапор, гремлин сразу стал вести себя иначе. Уже спокойно, даже барственно он поднял железные лапищи, схватил поперек туловищ сразу двух гулей и разорвал их надвое. Грохоча и лязгая, гремлинская махина зашагала за остальными. Коридор сразу наполнился клубами пара.
– Почини наконец свою трубу! – проворчал волшебник, зажимая рот. – Дышать же невозможно!
– Потом починю.
Дверь камеры люкс гремлинский сервапор вынес в считаные секунды. Рыцарь сразу ринулся к воровке-принцессе, заключил ее в объятия и начал покрывать лицо поцелуями.
– Они тебя не тронули?! – крикнул рыцарь. – Они ничего с тобой не сделали?!
– Да вроде бы нет… – ответила девушка, глядя на него странным взглядом.
– Клянусь, если он с тобой что-то сделал, я прикончу его собственными руками!
– Так ты же и так собираешься это сделать, – хмыкнул волшебник.
– Да, но пока что в этом нет ничего личного, – резонно заметил рыцарь, понемногу успокаиваясь. – Кстати, ваше высочество, когда я был на волосок от смерти, то неожиданно понял, что люблю вас больше жизни. Не окажете ли вы мне честь выйти за меня замуж?
– А, так вот что все это значит! – облегченно вздохнула воровка-принцесса. – А я уж решила, что вы свихнулись от пережитого, сэр Пертобрас. Насчет замужества… дайте-ка подумать… вы мне не противны… даже, пожалуй, любезны… хорошо, я согласна!
– Благословляю вас, дети мои! – прогремел жрец, вытирая о простыню окровавленные руки. – Я сам вас поженю на ближайшем привале!
– Ну и слава Кому-То-Там, – брюзгливо подытожил волшебник. – А теперь идемте, закончим дело.
Бельзедор, глядящий на это через Всевидящее Око, умиленно улыбнулся. Сцена выглядела на удивление трогательно.
Герои еще несколько минут совещались, а затем разбежались в разные стороны. Рыцарь помчался прямо к тронному залу – и вид у него был весьма решительный.
– И что мне теперь делать? – поинтересовался Бельзедор.
– Традиция, Властелин, – пожал плечами управляющий. – Если герой сумел добраться до этого этапа, вы даете ему поединок. И если он достойно сражается – проигрываете. Я буду вам подсказывать через амулет в доспехах.
– Но у меня нет оружия.
– Есть, Властелин. И очень много. Позвольте, я покажу вам.
Управляющий ткнул пальцем в одну из панелей на стене, и рядом с троном отворилась секретная дверь. Там, в длинной комнате, покоились десятки удивительнейших образцов оружия – рубящего, дробящего, метательного…
– Прошу вас, Властелин, – поклонился управляющий. – Выберите, что сегодня станет орудием вашего гнева.
Бельзедор принялся с интересом осматривать полки. Там была черная коса с таким острым лезвием, что даже воздух рядом с ним разделялся надвое. Была громадная шипастая палица, под которой едва не рушился пол. Был источающий тьму меч, почти неразличимый под клубами мрака. Был чудовищный иззубренный топор, покрытый засохшей кровью. Были страшные перчатки с когтями – причем почему-то три штуки. Был длинный бронзовый посох, увенчанный бараньим черепом. Была тоненькая палочка, вырезанная из бузины. Была какая-то совсем странная штуковина, похожая на железную колбу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
