Дверь с треском распахнулась. Короткая веранда с поскрипывающими рассохшимися досками пола, дверь в дом — открыта. Странно. В доме светло из окон. Первый этаж осмотрели быстро — пусто. На второй этаж поднимался сам. Шорох услышал на пределе слышимости, потом какое-то хмыканье и… горловой клёкот?
Поднимался по лестнице потихоньку, но дом старый и лестница всё равно тихонько поскрипывала. Второй этаж был мансардным, обшитым потемневшей от времени вагонкой. Шорох усилился и Платон, наступив ещё на одну ступеньку, поднял над уровнем пола голову…
Чёрт! Ползун… твою мать! Бывшая старенькая бабушка. Видимо лежала на втором этаже и там переродилась. Кровать стояла в самом углу у низкого окна. Рядом невысокий столик, заставленный разными лекарствами, стакан с водой и пластиковая полутора литровая бутылка.
Тем временем бабулька медленно, но целеустремлённо ползла к Платону. Не дожидаясь прибытия гостеприимной хозяйки, Платон нажал на курок. Автомат глухо кашлянул одиночным. Платон ещё раз оглядел комнату и проговорил в микрофон гарнитуры.
— Кнопка! Что наблюдаешь?
— Пропала.
— Ползун. Был. Осмотрись и, если чисто подъезжайте. Мы потихоньку вперёд двинемся.
По деревне шли по обочине центральной улицы. Тигр шарился по подворьям слева, Шуша шустрила с другой стороны. Грузовик Платон притормозил после первой четверти этого деревенского проспекта.
Улица была широкая, между домами и дорогой палисадники, огороженные невысокими заборчиками из штакетника — прямо пастораль деревенская. Никаких тебе заборов из профнастила или оцинкованного железа коими грешат около городские постройки. Грыси двигающиеся по дворам вырвались вперёд и подобрались к самой площади.
Картинка, что скинул Тигр, поражала воображение. На площади собрались, наверное, все бывшие жители деревни. Присутствовали здесь в основном спидеры, бегуны и джамперы. Было немного пустышей и лотерейщиков.
Платон всё видел глазами Тигра. Дом, вокруг которого собрались не иммунные самой различной начальной степени эволюции, оказался трёхэтажным недостроем. Окна на первом этаже дома были открыты, а где и выбиты. Железные двери, похоже, открыли в другую сторону. Второй этаж более-менее сохранился, но в окнах мелькали какие-то тени и это были явно не живые люди. Стены третьего этажа строители едва подняли. Кирпич был уложен где-то на уровне колен. Да и то далеко не везде.
Приседая на колено, Платон поднял левый кулак, согнутый в локте. Наталья тут же остановилась и продублировала жест для Гостя. Щёлкнув по микрофону рации, Платон произнёс.
— На площади трёхэтажный недострой. Дом вскрыт. По всему периметру бегуны и лотерейщики. Медляки, джамперы и спидеры присутствуют в очень малом количестве и, похоже, что все они местные. В доме движение. Кто не видно. На самом верху, вероятнее всего укрылись люди. Иначе здесь такой толпы не было бы.
Гость! Спокойно стойте до моей команды. Отсемафорю, газаните и постреляйте без «глушаков». Под вашу канонаду мы первых проредим. Потом я навесом закину по не иммунным пару стрел с начинкой, а дальше выскочит Тигр и потащит всю эту толпу на вас. Втянутся — встретишь из всех стволов, а мы из крайнего дома будем работать с «глушаками». Шумите, а если что не так, отрывайтесь и на ходу гасите толпу из «поливалки». Шушу я оставлю себе для подстраховки.
Кнопка! Держи округу, но особое внимание на тыл и по сторонам рядом с вами. Расчехоль гла?зки — на тебя вся надежда. Приготовь два гранатомёта и посади Славу на моё место — пусть ни на что, не отвлекаясь, смотрит на выезд из деревни. — Гость ответил за всех.
— Приняли. Ты там это… аккуратнее, а то меня Кнопка загрызёт. — На что Платон язвительно ответил.
— Про «это» мы с тобой уже общались… и не надейся. А Кнопка это да, будешь плохо стрелять, я тебе не завидую. Кнопка в гневе страшна своей непредсказуемостью. — Так и поговорили — Гость от возмущения заткнулся.
Вот, правда. Человек предполагает, а у наглого кота свои планы, да и кошка его та ещё оторва. Когда и как грыси сговорились Платон, так и не понял, но план его был здорово подкорректирован.
До крайнего к площади дома Платон с Надеждой добрались без проблем — Шуша, лёжа в палисаднике за здоровенной клумбой, подсказала не просматриваемый с площади проход. Зашли в дом, массивная деревянная дверь была распахнута, поднялись по лестнице на второй этаж и расположились у окон, выходящих на площадь.
Несколько домов с этого края площади были двухэтажные с претензиями если не на роскошь, то на приличный достаток с обычными деревенскими понтами. Тёмно-зелёные бархатные шторы на окнах на фоне обоев в розовенький цветочек выглядели особенно прикольно.
Этот крайний дом с выходом на площадь и центральную улицу ничем от трёх соседних не отличался. Окон в нужную сторону смотрело аж восемь штук — четыре по фасаду и четыре боковых — по два на каждую сторону. Все окна Платон аккуратненько приоткрыл, а Надежда, тем временем, закрыла входные двери и пробежалась по дому.
Перед началом Платон по очереди вызвал грысей и принялся втолковывать, что и как им делать и ведь поняли всё шкодники, но….
Над площадью вдруг раздался синхронный мяв двух лужёных кошачьих глоток и прямо за спинами крайних бегунов материзовалась кошачья семейная пара. Платон впервые увидел вживую как синхронно работают его помощники. Куда там мельнице? Лапы мелькали как лопасти у вентилятора, а били грыси только по шеям.
Всего за несколько мгновений вокруг Тигра с Шушей образовалась небольшая кучка, разбрызгивающих в разные стороны тёмно-багровую кровь, не иммунных. Оцепенение Платона прошло быстро и он, отступив от окна на полтора метра, принялся отстреливать дальних бегунов. Надежда тоже стреляла.
Грыси развлекались по полной программе. Стремительные пятнистые тела, то разбегались в разные стороны, то снова сходились, собирая вокруг себя всё больше не иммунных, выскакивающих откуда-то из-за дома и из самого дома. Наконец, сделав несколько скачков в сторону улицы, кошки-отморозки вытянули противников в некоторое подобие организованной толпы.
Увидев это, Платон поставил к стенке автомат, передал Тигру образ стрелы и, натянув лук, послал первый композитный гостинец прямо в эту кучу. Взрыв не только раскидал, рванувшихся к грысям, лотерейщиков, но и выбил из старого, потрескавшегося от времени асфальтового покрытия десятки кусков, которые разлетевшись, поразили множество скопившихся на площади не иммунных.
Шуша, тем временем, исчезла и нарисовалась рядом с сараем за домом, в котором укрывался Платон — Лучник увидел переданную ему картинку. Тигр спрятался во дворе на другой стороне улицы. Не иммунных на площади поубавилось, многие были покалечены и ранены разлетевшимися кусками асфальта, но, оказывается, основная масса их, во главе с рубером, тремя кусачами и тремя топтунами, бродила с той стороны дома.
Топтуны выскочили первыми, кусачи и рубер следом, за ними нарисовалось с полтора десятка лотерейщиков. Платон присел на одно колено, Надежда укрылась в глубине комнаты. Двигалась она на удивление беззвучно, ставя ноги при движении с пятки на носок по ребру стопы, либо с носка на пятку по ребру стопы — так ходят люди, которых специально учили бесшумно передвигаться по незнакомым помещениям и местности.
Платон передал картинку рубера и топтунов Тигру и тот с противным мявом выскочил на улицу. В этот раз на таран он не пошёл, но исполнил на краю площади пару кульбитов, результатом которых стали убитый ударом спидер и сбитый с ног бегун. После чего безбашенный помощник Лучника исполнил танец взбесившегося кота и не сильно быстро поскакал по улице. Платону показалось, что Тигр даже оглядывается через плечо.
Рубер увидев такую лакомую добычу, расшвыривая мелких заражённых, рванул следом, кусачи и топтуны с лотерейщиками отстали, но ненамного, и потянулись за вожаком. Топот костяных пяток, несущихся по площади топтунов, звучал как горный камнепад. Платон прижал тангету рации и, не сдерживая голоса, сказал.
