В этом-то все и дело: мы знаем, что будет потом, — а они не знали!
1937 год был временем очередной «военной тревоги» для Советского Союза. В качестве «наиболее вероятного противника» рассматривались действующие в союзе Германия и Польша, с возможным участием прибалтийских государств. Предполагаемое время начала войны — 1937-й, может быть, если повезет, 1938 год. Поэтому первое, что надо учитывать — для советского правительства это были не предвоенные годы, а предвоенные месяцы. В которые правительство лихорадочно пыталось укрепить обороноспособность по всем направлениям, в том числе и избавиться от внутренних врагов. По сути, это было, хотя и не объявленное официально (а почему мы, кстати, считаем, что не объявленное — в соответствующих инстанциях, конечно…), чрезвычайное положение.
Заложники гражданства
Сначала стреляйте, потом допрашивайте, а если вы ошибетесь — я вас прикрою.
Герман Геринг
…Итак, еще раз напомним: противники, с которыми предполагалось вот-вот вступить в войну, были Германия и Польша. Еще Япония — но «восточный» вариант мы рассматривать не будем, там шли те же процессы и принимались те же решения.
Контакты с Германией у нас были куда обширнее, чем сейчас принято думать, и далеко не только с коммунистами. Во время индустриализации советские эмиссары попросту вербовали по всему миру, в том числе и в Германии, переманивали на работу в СССР разного рода специалистов, особенно высококвалифицированных рабочих и инженеров. Это были годы «великой депрессии», немцы ехали на заработки охотно, многие оседали в Союзе. И когда отношения с Германией накалились, а особенно после того, как по ходу «дела Тухачевского» стало ясно, насколько они накалились, вдруг обнаружилось, что в советской промышленности работает множество немцев. Именно по ним, согласно простой логике, и должен был прийтись первый удар.
И в самом деле, 20 июля 1937 года Политбюро принимает коротенькое постановление. «Предложить т. Ежову дать немедля приказ по органам НКВД об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах… и высылке части арестованных за границу».
На этом можно было бы и закончить «немецкую» тему, если бы не приказ Ежова, который поворачивает ее совершенно другой стороной.
Из оперативного приказа наркома внутренних дел № 00439 от 25 июля 1937 года*.
«Агентурными и следственными материалами последнего времени доказано, что германский Генеральный штаб и Гестапо в широких размерах организуют шпионскую и диверсионную работу на важнейших и, в первую очередь, оборонных предприятиях промышленности, используя для этой цели осевшие там кадры германских подданных. Агентура из числа германских подданных, осуществляя уже сейчас вредительские и диверсионные акты, главное внимание уделяет организации диверсионных действий на период войны и в этих целях подготавливает кадры диверсантов».
Впрочем, для того чтобы сделать такой вывод, даже и агентурных материалов не надо. Наши спецслужбы занимались ровно тем же самым — через немецких коммунистов готовились к организации саботажа и диверсий на германских заводах. (Один такой «привет» от немецких братьев, кстати, во время войны попал лично к Сталину. Когда обезвреживали неразорвавшуюся бомбу, упавшую на территории сталинской дачи, внутри вместо взрывателя обнаружили листок бумаги с надписью «Рот фронт»). И немцы не просто так арестовывали коммунистов за принадлежность к КПГ, а как потенциальных союзников СССР.
Читаем далее.
«Для полного пресечения этой деятельности германской разведки ПРИКАЗЫВАЮ:
1. В трехдневный срок со дня получения настоящего приказа точно установить и мне донести списки германских подданных:
а) работающих на всех военных заводах и на заводах, имеющих оборонные цеха, согласно прилагаемому списку заводов;
б) отдельно список германских подданных, в разное время работавших и уволенных с этих предприятий и цехов, но оставшихся на территории СССР, вне зависимости от того, где они в настоящее время работают;
в) отдельно список германских подданных, работающих на железнодорожном транспорте…
2. Начиная с 29 июля с.г. приступить к арестам всех установленных Вами германских подданных…
3. Германских политических эмигрантов… арестовывать только в случае, если они сохранили германское подданство. На каждого из германских политических эмигрантов, принявших советское гражданство, представить мне не позже 5 августа 1937 года подробный меморандум с изложением компрометирующих материалов, для решения вопроса об аресте.
4. …Дела арестованных по окончании следствия направлять в НКВД СССР, для последующего рассмотрения их Военной Коллегией или Особым Совещанием НКВД».
Кроме того, приказано было составить список остальных германских подданных на территории СССР и представить Ежову на каждого из них подробный меморандум.
Как видим, российских немцев этот приказ не касался, равно как и эмигрантов, сменивших гражданство. Речь здесь шла лишь о подданных Германии. В общем-то, нормальная предвоенная мера, такие проводятся во всех государствах — и уж тем более в Советском Союзе, поскольку в планировании операции его власти могли исходить из простейшей аналогии. Граждане СССР, попадая за границу, практически всегда занимались и «параллельными» миссиями, причем считались эти миссии делом чести, доблести и геройства.
Что может означать фраза в постановлении Политбюро: «и высылки части их за границу»? Скорее всего: виновных — к ответственности, невиновных — домой. Людей с гражданством «наиболее вероятного противника» и близко к оборонной промышленности не следует подпускать, да и вообще нечего им у нас делать.
И все же: вам тут ничего не кажется странным? Каждый человек, посмотревший десяток фильмов о разведчиках, прекрасно знает, что любой нормальный шпион старается законспирироваться. И ведь сделать это в 30-е годы было проще простого — вступить в компартию, прикинуться политэмигрантом, сменить гражданство. Между тем вопрос о каждом эмигранте решался отдельно, а граждан Германии попросту гребли, не заморачиваясь «агентурными данными». Ну и что бы это значило?
А что значило, когда в ответ на арест в Грузии нескольких российских офицеров из нашей страны выкинули несколько десятков тысяч грузинских подданных? Что, они и вправду создавали какую-то угрозу или причиняли какое-либо неудобство? Конечно, нет! Это была ярко выраженная демонстрация. Поскольку действия, предпринятые против граждан какого-либо государства, автоматически расцениваются как действия против самого этого государства.
