я хотела тебе позвонить…
Правда? — Хотелось спросить, но я сдержался, улыбаясь от уха до уха. Разомлел, как сопляк, чуть слюна не скатилась по подбородку.
— Я тебя опередил, — сказал вместо этого и расслышал в своем голосе улыбку, что до боли в щеках растягивала мне лицо.
— Так ты простишь меня? Я повела себя ужасно глупо в ту ночь… Я не хотела тебя прогонять, просто… — она неразборчиво шикнула что-то и после очередного вздоха произнесла: — В общем, мне жаль.
— Все нормально. Я сам виноват. Извини.
— Хорошо, — чуть спокойнее отозвалась моя язвочка.
Удивительно, она так легко вступала со мной в перепалки, и при этом совершенно не умела приносить извинения. Хотя… то что она вообще решилась извиниться, очень неожиданно. Обычно девушки редко занимаются подобным, они же всегда и во всем правы!
— Что у тебя за проблемы со здоровьем? — спросил я, медленно слоняясь у входа.
— Долго объяснять. Расскажу при встрече… Ну, то есть… Если у тебя будет время заехать… Как-нибудь.
— Я бы хотел сейчас… — ответил искренне.
— Сейчас тебя ко мне точно никто не пустит… — Ника улыбнулась.
Я закрыл глаза, представив, как именно она это сделала.
— И чем же ты занимаешься?
— Лежу на кровати и слушаю аудиокнигу. У меня одноместная платная палата. Твой отец как всегда все оплатил… — ее голос впервые прозвучал с благодарностью, и меня снова куснула совесть. Ведь это минимум, что Загороднев старший должен был сделать для Ники. — А ты чем занимаешься?
Черт. Вопрос на тысячу седых волосков в моей голове.
— Я на улице, — частично это было правдой. — Скоро поеду домой.
— Ясно. Я не отвлекаю тебя?
Я вздохнул. Ну как она может меня отвлекать, когда я сам набрал ее номер.
— Нет, — ответил, оглянувшись на открывающуюся дверь. Вместе с отголосками громыхающей музыки, на крыльцо выплыла моя временная знакомая. Ну и осел же я. — Хотя, подожди минутку. Я перезвоню.
Отключив звонок, я подошел к девушке. Как же ее звали? Может Дина? Или Дана? Блин, да какая разница!
— Слушай, извини, у меня изменились планы, — сказал ей торопливо, и милое личико застыло оскорбленной гримасой.
Да, дорогая, ты все верно поняла, это то самое «динамо». Я настоящий жираф, до которого слишком медленно доходит, что я, вероятно, по уши втрескался в одну девчонку с ворохом проблем за плечами, и зря вообще сюда приехал.
— Давай я запишу твой номер, и позвоню завтра, предложил я, не глядя на собеседницу.
Она молчала, некоторое время испепеляя меня возмущенным взглядом. Мы оба понимали, что никаких звонков не будет. Что эта дежурная фраза из того же сценария про изменившиеся планы.
— Не стоит, — произнесла она твердо, и, гордо вскинув подбородок, вернулась в клуб.
Ну вот и славно. Чуть ли не вприпрыжку добрался до своей любимой ласточки и сел за руль. Набрал Нику, переводя звонок на блютус. Мне до одури хочется ее увидеть. Интересно, в больнице, где она лежит, пожарные лестницы рабочие?
Глава 18
Вероника
После разговора с Ильей на душе стало заметно легче. Я сильно переживала эти три дня, даже спать нормально не могла. В первый день, когда меня положили в больницу, я была твердо уверена, что нам с этим мажорчиком не о чем разговаривать, и не отвечала на его звонки. На следующий день я сильно пожалела о столь резком порыве, и мне стало стыдно за свое поведение. На третий, все так же мучаясь бессонницей, я крутила в руках телефон, и не решалась вызвать голосового помощника, чтобы набрать заветный номер.
Сейчас, после нашей долгой телефонной беседы — второй за этот вечер, я не могла побороть глупую улыбочку на лице и накрылась одеялом с головой, будто меня кто-то мог увидеть! Я лежала в одноместной платной палате, специально оборудованной для людей с ограниченными возможностями. Все комфортно и удобно. Спасибо Дмитрию Романовичу, он действительно очень хороший человек! Зря я плохо думала о нем раньше.
Тихий щелчок двери вынудил меня сбросить с головы одеяло и резко приподняться.
— Кто здесь? — спросила громко и требовательно, потому что невольно перепугалась. Приветливого голоса медсестры я не услышала. Да и поздно уже для каких-либо процедур.
— Тише ты… — услышала знакомый и такой любимый голос, и моя челюсть отпала сама по себе. — Если разбудим соседей, или дежурную медсестру, меня запрячут в трупный мешок и отправят ночевать в морг.
Я молча хлопала глазами, продолжая пребывать в шоке. Даже шутку не смогла оценить. А может и не шутку, кто тут разберет! В какой-то момент матрас моей кровати прогнулся — Илья сел рядом.
— Привет, — произнес он с довольной улыбкой в голосе.
— Привет, — пискнула я. — Ты как здесь оказался?
Прошло ведь всего минут двадцать после нашего прощания по телефону. И вдруг, Илья уже здесь, в больнице, ночью!
— Благодаря одному очень хорошему и понимающему сотруднику, который за определенное вознаграждение, решил помочь умирающему от тоски парню.
Губы снова расплылись в улыбке, а сердце радостно забилось, желая вырваться и взлететь.
— Ты ненормальный! — прошептала я.
— Даже спорить не стану, — хохотнул он в ответ.
— Мог ведь дождаться завтра! И прийти во время посещений.
— Если бы мог — подождал бы…
Мою руку сжали горячие пальцы, а к щеке прикоснулись мягкие губы. По шее моментально пронеслись волнующие мурашки, и я задержала дыхание. Меня дурманил легкий запах мятной жвачки, табака и любимого парфюма. Почему я все это испытываю? Словно огонь полыхает в груди и с каждым вдохом разгорается лишь сильнее, как от порыва сильного ветра. Все слишком быстро и слишком странно, но абсолютно не поддается контролю.
— Вот теперь однозначно легче дождаться завтра, — шепотом пронеслось по моему уху. — Я ненадолго, Ник.
— Конечно ненадолго, мне же нужно ложиться спать! — важно напомнила я, отстраняясь. — Который сейчас час?
— Половина первого.
Я закусила губу, пытаясь отвернуться. Не хотела, чтобы Илья видел насколько я рада его внезапному визиту. Пустота, царившая как внутри меня, так и снаружи, наполнилась теплом и ярким светом. А ведь за подобную выходку и прилететь может, если нас засекут! И все же, этот жест мне безумно приятен. Мы разговаривали тихо, постоянно прислушиваясь к посторонним звукам, словно сбежавшие от строгих родителей подростки, мечтающие побыть наедине. Илья расспрашивал о моем последнем обследовании, после которого меня положили в стационар. Он действительно переживал. А я не хотела жаловаться, я лишь ждала заветной даты, на которую назначена моя операция.
Каждый день я буду просить бога, чтобы он дал мне шанс стать прежней, но
