Тираннозавр, никаких сомнений. Ужасающе огромный ящер, по сравнению с которым боевые карнозавры Сетха, встреченные нами в Раю, казались жалкими карликами. Поднявшись во весь рост, он мог бы макушкой дотянуться до самых высоких деревьев. Посмотрев в направлении скрывшихся утконосых динозавров, тираннозавр вступил в грязный поток своими могучими лапами, вытянув тяжелый хвост над водой, чтобы уравновесить жуткую голову.
Я ощутил, как прижавшаяся ко мне Аня напряглась от испуга. Я и сам оцепенел, как увидевший льва мышонок. Тираннозавр грозно высился над нами; его чешуйчатая шкура была раскрашена серо-зелеными разводами, прекрасно маскировавшими его среди тропической растительности. Когти на его лапах размером и остротой могли бы поспорить с серпами земледельцев.
Медленно, крадучись, он побрел против течения вслед за гадрозаврами. Едва я хотел перевести дыхание, как заросли беззвучно, осторожно раздвинул второй тираннозавр. За ним третий.
Аня легонько подтолкнула меня локтем, и, чуть повернув голову, я увидел еще двух громадных зверей, выбравшихся из чащи по другую сторону от нас.
Они охотились стаей. Подкрадывались к утконосым динозаврам осторожно и согласованно, как волки.
Тираннозавры прошли мимо. Если кто-то из ящеров видел или почуял нас, то не обратил внимания. Эти ужасные хищники всегда представлялись мне безмозглыми, неистовыми машинами уничтожения, хватавшими всякий кусок мяса, замаячивший перед их носом, независимо от его размера, равно как и от того, голоден ящер или нет.
Очевидно, на деле все выглядит иначе. Чудовищные твари одарены разумом, которого вполне достаточно для взаимодействия в охоте на утконосых динозавров.
- Давай за ними проследим! - алчно проговорила Аня, когда последний из тираннозавров скрылся в кустах и листья гигантских папоротников, качнувшись, скрыли его от нас.
Я посмотрел на нее как на сумасшедшую. Увидев выражение моего лица, она добавила несколько недовольным тоном:
- Мы можем держаться на большом расстоянии от них.
- У меня сложилось впечатление, - с расстановкой проговорил я, - что они бегают куда быстрее, чем мы. А я не вижу поблизости ни одного дерева, достаточно высокого, чтобы улизнуть от них.
- Но ведь им нужны утконосые динозавры, а не мы. Они даже не признают нас за добычу.
Я отрицательно покачал головой. Хоть я и отважен, но не безрассуден. Охваченная охотничьим азартом Аня с радостью шла бы за тираннозаврами по пятам. Но я боялся этих колоссальных ящеров, боялся, что для них мы быстро превратимся из охотников в дичь.
- Мы безоружны, нам нечем защититься, - возразил я. Потом, помолчав, добавил: - Опять же, я еще не оправился от...
Чувство вины мгновенно стерло с ее лица выражение превосходства.
- Как же я забыла?! Ох, Орион, я такая дура... прости меня... мне следовало помнить...
Я прервал ее лепет поцелуем. Аня улыбнулась, все еще чувствуя себя пристыженной, и велела мне подождать, пока она раздобудет чего-нибудь поесть. Затем спустилась на мшистую болотную землю и скрылась в зарослях.
Лежа навзничь, я следил за игрой солнечных бликов в листве. Чуть выше по ветке мохнатой серой молнией промчался крохотный зверек, спустился по стволу, взбежал на сук, где лежал я, и с полсекунды разглядывал меня блестящими бусинками черных глаз, нервно подергивая длинным безволосым хвостом и не издавал ни звука.
- Привет тебе, сородич млекопитающий! - провозгласил я. - Насколько я знаю, ты в некотором смысле наш дедушка.
Зверек стрелой метнулся вверх по стволу, скрывшись среди листвы.
Закинув руки за голову, я дожидался возвращения Ани. Она ускользнула из ядерного колодца, приняв свой истинный облик, и поглотила сжигавший нашу плоть жар, а затем, воспользовавшись принадлежавшим Сетху искривителем, вытащила нас в это время и место. И снова приняла человеческое обличье не получая ни единой царапинки и даже приобретя новое платье взамен своего комбинезона.
Мне невольно пришла на ум древняя поговорка: "Что позволено Юпитеру, то не позволено быку". Богиня, высокоразвитое существо, произошедшее от людей, но настолько превзошедшее предков, что не нуждается в физическом теле, - именно она может с наслаждением рыскать по доисторическим болотам, выслеживая стаю тираннозавров. Смерть для нее ровным счетом ничего не значит.
Я - другое дело. Я умирал и возрождался к жизни неоднократно - но только когда этого желали творцы. Я - их произведение, они создали меня. Я - человек во всем, я смертен. И никогда не знаю, вернут ли меня к жизни.
Миллионы лет спустя буддисты будут утверждать, что все живые существа включены в великий круговорот жизни, умирая и возрождаясь снова и снова. Единственный способ вырваться из этого круга страданий - достичь нирваны, полного небытия, добиться столь же полного и окончательного бегства от мира, как падение в черную дыру и исчезновение из вселенной навечно.
Нирвана не по мне. Я отрекся не от всех стремлений. Я люблю богиню и отчаянно жажду ответной любви. Она твердит, что любит меня, но в те жуткие неизмеримые мгновения, когда она покинула меня, падавшего в бесконечный огненный колодец, я заново осознал, что она не человек, не такой человек, как я, несмотря на внешность.
Меня не покидал страх, что я утрачу ее. Или, хуже того, что Ане надоест моя человеческая ограниченность и она бросит меня навсегда.
15
Мы провели на болоте три дня, пока я оправлялся от ран и набирался сил. Пожалуй, мы были единственными людьми на всей планете; впрочем, назвать Аню просто человеком можно лишь с большой натяжкой.
В болоте было невыносимо жарко и сыро. Почва чавкала при ходьбе; на каждом шагу приходилось пробиваться сквозь заросли гигантского папоротника и каких-то листьев, похожих на лопухи, огромных - побольше слоновьих ушей, - влажно липших к телу. Повсюду змеились лианы, опутывая деревья и стелясь под ноги коварными ловушками.
Но хуже жары был смрад. Запахи разложения окружали нас со всех сторон; болото источало дух смерти. Духота угнетала меня, сырость высасывала силы.
Как в ловушке, увязли мы среди мокрой зелени. Джунгли подступали к нам, будто живые, выпивали воздух из наших легких, заслоняли собой весь мир. Взор проникал вперед лишь на два-три ярда. Дальше все терялось за плотной стеной растительности, если мы не шли по илистому руслу потока. Но даже тогда листва переплеталась настолько, что мы могли бы не заметить стадо бронтозавров, проходившее от нас в двух шагах.
Есть было почти нечего. Растения, сплошь незнакомые, казались совершенно несъедобными. Несколько раз я видел в темных водах серебристых рыбок, но слишком крохотных и юрких, чтобы пытаться их поймать. Мы обходились лягушками и мохнатыми личинками насекомых, отвратительными на вид, но достаточно питательными, чтобы не протянуть ноги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
