— На тебя это непохоже, — краешками губ улыбнулся старец. — Где тот бунтарь, отказывающийся склоняться даже перед смертью?
Стас мысленно кивнул, было очевидно, что не только костерок стал выглядеть более живо, но и сам старик вел себя куда более оживленно.
— Всё тут же, — заверил Стас. — Вот только лететь в инквизиторском корабле так скучно, что я рад любой компании.
— Ты попал к инквизиции? — немного нахмурилась Тень Императора, от чего Стас удивленно поднял глаза от костерка.
— А ты не знаешь? Как там насчет того, что Бог-Император присматривает за всеми?
— Я НЕ БОГ! — мгновенная вспышка злости заставила выпрямившуюся фигуру старика вспыхнуть ослепительно ярким светом, столь сильным, что происходи это в реальном мире, он равнялся бы силе десяткам разом взорвавшихся термоядерных бомб.
Голос старика наполнился гудящим фоновым звучанием и в нём послышались десятки шепчущих что-то голосов.
— Всю свою жизнь я сражался против суеверий и глупой веры! Я продвигал рационализм, понимание законов вселенных и чистое знание! В нашей вселенной нет ничего божественного и тот, кто заявляет иное, или глупец или враг. Называть меня БОГОМ лично, это одно из худших оскорблений!
— Окей-окей, — примиряюще поднял руки Стас, смотря как золотое свечение начинает успокаиваться. — Я не хотел тебя обидеть. Просто, согласись, когда тебя так называет большая часть человеческого населения в галактике, то волей-неволей начнешь за ними повторять.
— И это одна из моих самых глубочайших ошибок, — окончательно успокоился старик, закончив иллюминацию. — Все должно было закончиться совсем не так. То, что сейчас происходит, это жестокая насмешка над всем над чем работал Император и во что он верил. Это плевок в саму концепцию мира, что он желал построить.
Стас отметил, что старик вновь перешел на упоминание об императоре, как о ком-то другом, хоть чуть ранее он ассоциировал себя именно с ним. Была ли какая-то связь?
— Но что тогда насчет той четверки? Учитывая их могущество, разве они не могут называют себя богами?
— Богов нет, — вновь твердо повторил старик. — То, что они так себя называют, не более чем ложь особо могущественных тварей варпа, сожравших так много энергетических слепков погибших и эмоций, что шагнули на новый уровень силы. Но это не делает их богами.
— Слушай, — Стас невольно хлопнул себя по лбу, когда вспомнил что-то. — Бог с этими богами, ха, забавно звучит. Если уж мы так хорошо сидим, скажи, почему о тебе было так мало слышно до Темных веков? Почему появился так ярко лишь потом? Подожди-ка… А мог ли ты быть и в моем мире? Хотя, раз у нас никто не слышал о варпе, то и твоей копии у нас тоже нет.
Тень Императора прищурилась воззрившись в память собеседника.
— Нет, — наконец сказал он. — Очень мало шансов, что в вашей вселенной тоже был Император. Слишком много мелких различий. А насчет варпа, в то время на Терре тоже не так много людей знало о варпе. Обычные люди не должны были знать о столь опасной и переменчивой энергии.
Глаза старика сверкнули, ведь они оба прекрасно понимали, что тень Императора знает о чём Стас сейчас подумал.
«Забавно, что этот принцип он в своё время решил переложить на весь Империум».
— А насчет того, что об Императоре мало кто знал, — старик вздохнул. — В то время Император считал, что человечество должно само решать свою судьбу, он же буду лишь поправлять его от самых опасных и критических ошибок. Не лидер, не тиран, а лишь пастырь и учитель. И у этого решения была причина, к тому моменту Император жил уже многие тысячелетия и вдоволь испил самой разнообразной власти. Он решил отойти в сторону, дав дорогу молодому ростку.
— И я так понимаю, это не закончилось ничем хорошим. — заключил Стас, припоминая всё, что ему известно о Войне с Железными людьми.
![]()
— Глупцы, — в голосе Тени Императора без проблем чувствовалось давнее презрение. — Я предупреждал их, что столь глубокое заигрывание с созданием столь изощренного и сложного интеллекта не может продлиться до бесконечности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Старик хмыкнул.
— Сила и слабость человечество — наша нескончаемая и неутоляемая жадность. У вас есть бесчисленные легионы роботов, готовых выполнить любой ваш приказ? Зачем на этом останавливаться? Давайте создадим роботов, которые будут не только работать, но и двигать вперёд науку. И этого мало? Почему бы не переложить на них и искусство? Мало? Давайте нагрузим на них что-то ещё! Так удивительно ли, что в какой-то момент что-то пошло не так?
— Насколько плохо это было? — не мог не задать вопрос Стас. — Насколько то, что происходило тогда, хуже, чем то, что происходит сейчас?
— Насколько хуже? — глаза старика невидяще уставились вдаль. — Довольно сложный вопрос. Если судить по масштабности, то происходящее сейчас не более чем жалкое подобие истинной войны. Федерация была выше во всех смыслах Империума так же сильно, как человек выше червяка.
Старик замялся, и Стас невольно испытал сочувствие, видя на лице собеседника неподдельную боль.
Насколько же ужасно должно быть тому, где видел высшую точку развития человечества, чтобы затем в полной мере познать всю глубину его падения? Как Император вообще мог видеть в тех техноварварах и упавших в средневековье колониях хотя бы отдаленно близкие ему перспективы?
![]()
Сам Стас подозревал, что даже будь у него могущество Императора, он бы просто сдался, не сумев выдержать удар.
— Как будто то, что он выдержал нам помогло, — чуть улыбнулся старик. Невольная похвала в мыслях Стаса его немного позабавила. — Но если вернутся к сравнению прошлого и настоящего, та война была куда более… Чистой? Да, машины ничуть не стеснялись брать пленных, чтобы с их помощью навязывать нам свои желания, но очень скоро все поняли, что единственным способом борьбы, это совершенно не обращать на сопутствующие жертвы.
— И тогда машины перестали брать пленных.
— Именно так. Несмотря на то, что искусственные разумы хотели нашего уничтожения, в отличие от хаоса, они не хотели наших страданий. Просто, обе наших стороны понимали, что или они или мы, вот и всё. Да, галактика горела, но уничтожение было чистым и рационализированным, в то время как хаос стремится не только уничтожить нас, но и сделать это как можно более мерзким и мучительным образом.
Стас невольно повел плечами. Было что-то поистине жуткое, когда говорят так спокойно о гибели такого большого количества человек, что Ордынцев мог и не знать столь длинного числа.
— Можно даже сказать, что сейчас мы в куда более тяжелом положении, — признался старик. — В те далекие времена несмотря на все свои пороки человечество было в состоянии себя защищать. Мы были сильны, и победа над Железными людьми говорит сама за себя. Теперь же человечество опустилось столь глубоко в невежество и глупость, что я удивлён, что оно до сих пор продолжает бороться.
Когда мир начала трескаться, никто из них больше не сказал ни слова.
* * *
— Вы уже подлетаете, — стоило Стасу сесть у костра, как Император ответил на невысказанный вопрос. — Ещё немного и ваш корабль достигнет Терры.
Всё время путешествия Станислав предпочитал проводить за костерком с Тенью Императора. То ли благодаря его желанию, то ли по ещё какой-то причине, но практически любой сон переправлял его в это место.
Сам Стас любил задавать вопросы о далеком прошлом галактики и Темной эре, о которой было не так уж много известно даже в его собственной вселенной.
К несчастью в некоторых вопросах старик тоже не мог помочь. Некоторые участки его памяти отсутствовали или были нарушены из-за чего многое ему было неведомо или он сомневался в их правдивости.
Вот и сейчас Ордынцев поднял интересный вопрос.
— Малкадор, да? — повторил вопрос старик, прищуриваясь. — Эх, старый друг. Пожалуй, единственный, кто был близок к тому, что понять всю полноту планов Императора. Иногда я думаю, что даже хорошо, что он не увидел того, к чему всё пришло. Хотя мог ли он сделать лучше? Теперь уж никогда не узнаем.
