Она проигнорировала и, удерживала руку Ристана против его воли. У него не было сил бороться с ее хваткой, и наблюдая за ней, он почувствовал, чистый, интенсивный поток силы, устремившейся через него, пока она давала ему действительно обалденный прилив энергии.
— Я никогда тебя не оставлю, никогда, — предупредила Дану, тепло заполняло ее глаза.
— С меня хватит, — сказал Ристан, поднимая голову и смотря на нее с решимостью в глазах. — Мы это уже проходили, и это не взаимно. Я заботился о тебе. Возможно, я даже любил тебя, в прошлом. Но ты не рассказывала мне, что все еще была связана с ним, и я смог это выяснить, когда меня разрывал на куски твой муж. С меня довольно быть твоей игрушкой. Найди кого-то другого для сраных пыток, — прорычал Ристан и просеялся, его тело дрожало от силы, которой Дану питала его.
***
Ристан потратил большую часть дня, пытаясь получить контроль над своим обликом, который по-прежнему переходил от Демона к Фейри. Ему удалось узнать место, где держали Ведьму, ответственную за его страдания последних нескольких дней, прервав «спектакль» Райдера и Синтии.
До того, как она смогла сказать больше, он повернулся, оставив ее в дверях, и направился в темницу для возвращения небольшого долга маленькой Ведьме. Он услышал слабый детский плач, остановивший его на полпути, и с уже новой мыслью просеялся в детскую.
Он увидел фигуру, склонившуюся над кроваткой, в которой слабо плакал младенец, тело Ристана менялось, превращаясь в красного монстра, готовящегося к бою, а из груди вырвался чудовищный рык в знак предупреждения. Женщина развернулась, ее глаза округлились от ужаса при виде его.
— Убирайся, — потребовал он, хищно отслеживая ее, словно добычу, которую мог с легкостью прикончить. Он наблюдал, как она в панике выбегая из детской, упала, и холодно улыбнулся.
Он направился к женщине, лакомясь ее душой, которую мог видеть изнутри, в первый раз за очень долгое время Ристан питался душой Фейри. Он впитывал жадно, пока не почувствовал, что она ускользает, запоздало понимая, что этой несчастной была Мэриэл, одна из служанок Синтии, которая бы никогда не причинила вред ребенку.
Он заставил себя остановиться и отошел от места на полу, где она лежала с пустым взглядом, направленным на потолок. Он мог чувствовать ее пульс и душу: она будет в порядке через пару часов.
Ристан подошел к кроватке, взглянув на крошечного младенца. Золотые глаза смотрели на него так, будто узнавали даже в таком облике. Он нагнулся и поднял малышку на руки, бережно придерживая ее головку, и двинулся в сторону кресла-качалки.
Девочка была немощной и слабой. Ристан поцеловал ее в лоб, передавая порцию силы для укрепления маленького тельца.
— Ты достаточно сильна, чтобы пережить это, — прошептал он, продолжая смотреть в ее прекрасные глаза цвета жидкого янтаря.
Эсриан и Севрин ворвались в комнату, со страхом наблюдая за ним так, будто он собирался забрать душу драгоценного ребенка. Затем появились Райдер и Синтия, и он мог услышать их тайные мысли и опасения, сделал ли он больно сладкому малышу, нежно покоившемуся в его руках.
Она была его центром, и спокойствие, которое он почувствовал, прикоснувшись к ней, было ошеломляющим. Ристан позволил своему демоническому облику взять вверх, не потому, что ощущал угрозу, а потому, что так было проще продемонстрировать оголенные, животные эмоции, которые он чувствовал.
Ристан был использован в качестве приманки для своего брата, единственного человека, за которым он слепо следовал в бой. Человека, который защищал и спасал его, как глупого ребенка. Он никогда за всю жизнь не был так беспомощен, как в той Гильдии.
Он проигнорировал их, напевая в своих мыслях спокойный мотив «Owl City» группы Vanilla Twilight, заставивший крошку в его руках улыбнуться.
Райдер двинулся вперед, словно Ристан отобрал у него хныкающего младенца, но Синтия положила руку ему на плечо, предупреждая взглядом оставаться на месте.
Эсриан направился к лежавшей с полным отсутствующим взглядом няне, которая пыталась покинуть свой пост, и так не пришедшей в себя от попытки кормления ее душой. Ристан рассеяно наблюдал, как Эсриан покинул детскую со служанкой на руках.
— Имена важны, Синтия, — прорычал Ристан, всё ещё нежно проводя пальцами по густым светлым завиткам на голове малышки. Они были такими мягкими и драгоценными.
Она никогда не познает той боли, которую пришлось вытерпеть ему; он будет её защитником и убедится, что никто никогда не навредит ей.
— Мы дали ей имя Калиин, — прошептала она. — Одного назвали Зандер, а другого Кейд, — продолжила Синтия, беря на руки малыша. — Тебе нравятся имена? — спросила она тихо, словно обращаясь к монстру, что почти заставило его засмеяться. Он и сам чувствовал себя долбаным монстром.
— Калиин — прекрасное имя для прекрасной девочки, — прошептал он, поднимая взгляд на встречу Синтии. — Она моя любимица в этом мире.
Райдер зарычал, и Ристан услышал его спор с Синтией через их ментальную связь.
— Она тоже тебя любит, — наконец-то объявила Синтия, после внутреннего спора, разгоревшегося из-за психической нестабильности Ристана и опасений, что он может навредить невинной малышке, покоившейся у него на руках.
Гнев и боль захлестнули его от того, что они даже на мгновение могли подумать, что он мог причинить ей боль.
— Да пошли вы все, — прорычал Ристан, вставая и подходя к колыбельной с драгоценной племянницей на руках.
Он наблюдал краем глаз, как Синтия положила одного из мальчиков обратно в кроватку, нежно поправляя. Ристан почувствовал, как твердая рука легла ему на плечо.
— Когда ты будешь готов, мы здесь. Пожалуйста, убедись, что она поела, прежде чем снова заснет, — попросила она, удивив Ристана, и беря Райдера за руку, чтобы покинуть комнату.
Ристан почувствовал, как сердце сжалось, услышав слабый причмокивающий звук, который издавала Калиин. Ему нравилось это имя, оно было таким же прекрасным, как и малышка.
— Я покормлю тебя, — сказал он, поражаясь, как это они не прогнали его. Он выглядел как монстр, и все же ясные золотистые глаза уставились на него без страха.
Как будто он был ее спасителем. Ристан направил еще больше сил в новорожденную малышку, наблюдая, как на ее коже засветились золотые татуировки, которые в один прекрасный день станут видимыми.
— Ты будешь похожа на свою мать, Калиин, но в тоже время в твоих венах течет кровь Орды. Твои метки говорят о том, что ты будешь могущественной, но с властью приходит опасность. Ты ее никогда не познаешь, ибо я всегда буду защищать тебя. Но сейчас спи и набирайся сил, а я пока позабочусь об одной из этих опасностей, которая нуждается в уроке уважения нашего рода, — прошептал он, нежно целуя лобик, и ложа уже спящего младенца обратно в колыбель. У Ристана было свидание с рыжей, которой он желал никогда не рождаться, после всего, через что он прошел из-за нее.
