Патриарх. Чем сильнее род Ли, тем сильнее я – Старейшина рода Ли.
— Я приятно удивлён твоими размышлениями. Ты сильно вырос с нашей последней встречи.
— Для меня честь – получить похвалу от вас, Патриарх.
— Что же, тогда я прощаюсь, — Зихао отключился.
Я убрал телефон от уха и увидел в зеркале, как волосатое лицо взволнованного подростка медленно превращается в лицо убийцы…
***
Европейское Содружество, Брюссель. Особняк семьи Бельгийских.
— Я не взрывал его машины, — Феликс Бельгийский сидел в кресле, схватившись за голову. — Ты же знаешь это!
— Знаю, — спокойно ответил Соломон, глава Бельгийских. Плотный мужчина с чёрными усами, одетый в невероятно дорогой чёрный костюм. Он крутил в руках сигару и, поблёскивая золотой оправой очков, смотрел на сына. — Я это знаю. Ты это знаешь. Но этого мало. Я тебя предупреждал – не лезь на тех, кто сильнее нас. Но ты меня не послушал. Князь Борис не успокоится, пока ты не умрёшь. Ты же это понимаешь?
— Никто же не пострадал, — процедил Феликс. — Они взорвали мой отель!
— Это мой отель, — резко осадил его Соломон. — Ты послал убийцу к Владиславу. Но не это самое скверное. Ты не справился, Феликс. Твой убийца ранил Мирославу, человека Князя. И судя по ответной реакции – он выдал тебя.
— Но это же невозможно! — Феликс покрасневшими от напряжения глазами посмотрел на отца. — Как они узнали про Оно Ханю?! Как вообще нашли связь между нами?!
— Это неважно. Ты переоценил себя и проиграл. Все улики против тебя. Князь уже начал действовать – он связался с Брюгге, и те уже начали теснить нас по всем фронтам. Недавно я узнал, что к Антвепенам наведались люди Князя. Если мы не выполним его условия, другие семьи объединятся и уничтожат нас.
— Это же Европейский Союз, — пробормотал Феликс, теряя последние силы. — Почему никто не вступается за нас? Почему они позволяют Князю действовать, как он хочет?
— Это моя вина, — Соломон устало прикрыл глаза. — Я не должен был давать тебе такую свободу.
— Отец…
— Ты будешь вычеркнут из семейной книги, отныне ты сам по себе. Я помогу тебе перебраться в Австралию, твоя цель – выжить. Я постараюсь позже всё исправить, главное сейчас – переждать бурю. Ты меня понял?
— Да, отец, — веки Феликса опустились, его глаза превратились в узкие щёлочки. И в глубине этих глаз плескалась искренняя, чёрная ненависть…
***
Европейский Союз, Берлин.
Мухитдин молча наблюдал за огромным особняком, огороженным стальным забором. Узнать мужчину было невозможно – лысый, голый по пояс, весь в чёрных татуировках. Позади него стоял дёрганый парень с кривой улыбкой. Он постоянно чесал сгибы локтей и озирался.
— Нам надо войти в это здание и найти одного негодяя, — хрипло сказал Мухитдин.
— Идём, идём, — парень захихикал. Он был рождён от азиата и индианки – тёмный, маленького роста.
— Постараемся обойтись без лишних жертв. Снимем охрану, войдём и убьём Августа Шмидта.
— Да, знаю, знаю.
— Оставим на стене наш знак. Мы – Пожиратели Жизни. Пора уже заявить о себе всем этим негодяям.
Мухитдин глубоко вдохнул, унимая быстро бьющееся сердце, и направился к воротам. Татуировки на его теле стали ещё чернее, из них пошёл лёгкий туман.
Парень рядом с ним захихикал ещё громче, кожа на его руках начала усыхать и бледнеть, ногти на пальцах уплотнились и немного вылезли, превращаясь в короткие когти.
Двое первых – и пока единственных – Пожирателей Жизни готовились заявить о себе всему миру.
***
Изначальный Мир, Большой Хребет.
Роза Вавилонская устало шла вперёд во главе небольшого отряда. Из сорока четырёх человек в живых остались тридцать два. И каждый из них был вымотан как умственно, так и физически. Многие были ранены.
Роза и не думала, что переход по Большому Хребту окажется лёгкой прогулкой. Но она недооценила опасность этого путешествия. Сильно недооценила.
— Госпожа, мы недалеко, — мужчина, шедший рядом с Розой, опустил подзорную трубу. — Ещё три часа пути, и мы окажемся на месте.
Роза обессиленно кивнула. Сверху раздался скрипучий вопль грифа. Эта птица сопровождала их несколько часов и всё не решалась напасть.
Роза споткнулась и чуть не упала, её подхватил помощник. И сразу же гриф свистнул и круто полетел вниз. Роза резко вскинула руку. Из её ладони выстрелил луч света и ослепил грифа. Птицу мотнуло в сторону, она попыталась выйти из пике. Сверкнул нож – один из членов отряда, Полеос Магнита, атаковал грифа. А следом и другой Эвольвер использовал Притяжение. И вот, безголовое тело грифа упало, птица даже не успела продемонстрировать свои способности.
Двое – мужчина и женщина – побежали к трупу. Они отвечали за добычу Жидких Ядер.
— Госпожа, — раздался удивлённый голос. — Взгляните.
Роза приняла у своего подчинённого подзорную трубу и посмотрела, куда он указывал. И увидела очень странную картину. По спуску шли обезьяны. Много обезьян, штук пятьдесят. Гора Обезьян не зря получила такое название, поэтому ничего удивительного в этой картине не было, если бы не одно но. В центре обезьяньего отряда величественно шествовал золотошерстный гигант. А на его голове сидела маленькая девочка, которая пальцем правой руки указывала, куда идти, а в левой держала потрёпанную игрушку обезьяны. Вся её одежда была сделана из искусно сплетённых веток и листьев, на ногах болтались деревянные башмаки.
— Это та девочка? — удивлённо пробормотала Роза. За день до того как она ступила на Большой Хребет, её людям передали фотографию девочки, которую искал Владислав. По его словам, она сбежала в Изначальный Мир.
— Давайте ускоримся, — Роза убрала подзорную трубу. — Доберёмся до горы и попробуем привлечь внимание девочки.
— Да, госпожа.
***
Земля, Пекин, особняк на окраине города.
Я сидел в кресле-качалке и мирно покачивался. Если бы кто-то заглянул мне под рубашку, то сильно удивился бы – все моё тело было покрыто короткими белыми волосами.
С тех пор как я вышел из Изначального Мира, прошло четыре дня. И за это время я полностью разобрался со всеми особенностями второй виртуальной спирали ДНК и создал восемь из десяти
