Громада храма позади, под ногами древний камень Главной улицы Херсoнeca. Странно, по этой мостовой ходили больше двух тысяч лет назад, а она до сих пор получше севастопольских тротуаров. А вот и дом Гикии — тои самой, что мужа-врага разоблачила, этакий здешний Павлик Морозов, только без красного галстука…
…Да какая Гикия! Просто дом, второй век до нашей эры, хорошо сохранился, вот экскурсоводы и придумали. Хотя, судя по описаниям, Гикия жила и в самом деле где-то рядом. Это же центр, самые богатые кварталы…
А нам туда — прямо через камешки.
Перемахиваем через невысокую каменную стенку метра в полтора высотой и осторожно идем к центру того, что когда-то было базиликой… Осторожность вполне оправданна, ибо я хочу показать Борису нечто, куда можно запросто провалиться, особенно в темноте. Итак… Это базилика, век десятый, может, и чуть позже, а вот посередине…
Не свались, Борис! Смотрим… Все верно, вырубка в скале, ступеньки…
…Черный провал, черная яма, черный погреб, черная тайна — непонятная, забытая, ненужная, заброшенная… Двенадцать ступеней в никуда, двенадцать ступеней во тьму, двенадцать ступеней в прошлое, в вечность, в могильный мрак…
Домой возвращаемся тихо, разговаривать не тянет. Недалеко от могилы Косцюшко, на той самой скамейке, где мы так и не встретились сегодня вечером с О., выкуриваем по последней сигарете. Вообще последней, ибо в запасе больше нет ни одной пачки. Делать нечего — идем спать.
…Только сворачиваем на узкую тропку между густых деревьев, ведущую к нашей Веранде, как прямо на иас выскакивает, держа полотенца наперевес, веселая мпания. Нам говорят «добрый вечер» и летят на всех парах в сторону пляжа. Только через несколько секунд соображаем, что это не кто иной, как все те же три подружки — Лена, Марина и очкастая Света, а с ним Не Лука, ясное дело, а с ними Толик-Фантомас Луку обнаруживаем мирно спящим. Маздона нет — судя по отсутствию спальника, можно предполoжить, что он опять спит где-нибудь на пригорке, покоритель природы, душно ему здесь. А вoт тюленю не душно — спит-посвистывает. Он спит некоторые не спят, даже на пляж бегают. Вот ведь что получается. Лука! Стараешься, квартиры дамочкам устраиваешь, в столовку водишь мои порции кушать а они с Толиком гульки гуляют. Ну, спи, спи!..
«Третьи Змеи», — констатирует Борис.
Третьи Змеи?
…Херсонесские Змеи — не просто стихийное бедствие, это целая эпоха. Эпоха Первых Змей… Вторых… Неужели настало время Третьих?
Особ женского пола, вносивших смуту в наши стройные ряды, в Херсонесе перебывало сонмище неисчислимое. Однако далеко не все из них — Змеи. Змеи же, дабы получить право таковыми именоваться, должны соответствовать строго определенным признакам, столь же категоричным, как те, по которым в Египте выбирали священного быка Аписа. Прежде всего Змей должно быть три. Ежели Змея вновь приезжает в Хергород, она сохраняет свой титул, но в этом случае год Змеиным не считается. Итак, Змеи должно быть ровно три, они должны быть знакомы друг с другом и в идеале составлять одну компанию Кроме того, Змеи не должны иметь отношения к нашему университету и к основному составу экспедиции — Змеи всегда приползают со стороны. И еще Змеи признаются таковыми только с общего согласия тех, кто пережил Змеиные годы…
Итак, не Третьи ли Змеи с нами? Лена плюс Map на да плюс очкастая Света. Все признаки налицо, Дa смута уже пошла. Вон, Лука на раскоп даже не заглянул, все вокруг этой, которая из Южно-Сахалин круги пишет.
Рабочая тетрадь. С. 12.
Главная улица Херсонеса. Объект — Подземный храм (Крипта). Время — 22.45.
Интерес к объекту вызван его необычностью. Подземный храм высечен в толще скалы, поэтому возможен опыт в «чистом» виде, без допущений о влиянии каких-либо металлических частей, оставленных при строительстве.
Результат: та же схема, что и в «Базилике». Порог, алтарная часть — «плюс», слева и справа — «минус».
Наблюдение велось при плохом освещении (использовался фонарик) и только с одним компасом, однако очевидно, что отклонения значительно больше, чем в «Базилике» (в два раза?). Между тем:
— Крипта вырублена в скале, поэтому никакого фундамента и, соответственно, металлических детален, там нет и быть не может. Нет и колонн. Однако схема полностью сохраняется, что совершенно необъяснимо. Фактически Крипта — просто вырубка в скале непрaвильнои формы, и такое поведение компаса удивительно.
примечание: однако в целом эта вырубка сохраняет У базилики.
Отклонение стрелки компаса (приблизительно на усов) слишком существенно, чтобы быть результaтoм неточности или случайности.
Херсонесский июль — мак в руинах цветет. За наркотиком едет привычный народ. Херсонесский дурман, как иголка под кожу — Боль снимает с души — сроком ровно на год.
Когда еще не поспать, если не в воскресенье? Особенно в Херсонесе. Никакого будильника в полшестого, валяйся на лежаке хоть до завтрака. А можно и на завтрак не идти, что за охота баланду хлебать? В общем, спи — не хочу.
…Поспишь тут, как же! С утра пораньше меня будит громкий стук. Продрав глаза, вслушиваюсь: не просто стук, молотят чем-то тяжелым, ломом, не иначе, аккурат по земле-матушке… Смотрю на циферблат — еле-еле восемь. Да что они там, спятили?
Лука все еще дрыхнет, улыбаясь и похрюкивая, Борис же проснулся и тоже недоуменно прислушивается. Вскоре следует первая версия — наш химик предполагает, что это вернулся Слон и в гневе топает своими тумбообразными ножищами, готовясь отбивать у нас Веранду.
Хорошо, если бы это был Слон! Но едва ли, по последним сводкам нашего «беобахтера», он колесит по Восточному Крыму с приятелями — и с несколькими канистрами спирту для поддержания компании. Тут что-то иное.
Вставать — так вставать. Выглянув во двор, наконец обнаруживаем причину колебания земли. И действительно, картина былинная!..
…Рядом с соседним домом в окружении полдюжины своих «волчат» возвышается могучая фигура Волка Акеллы. Старик полон чувств — размахивает толстыми мускулистыми ручищами, порыкивает на стаю, время от времени раздавая подзатыльники особо нерасторопным. «Волчата» между тем возятся вокруг здоровенного металлического бака. Бак, между нами говоря, отменный. Гнус выцыганил его у моряков и чрезвычайно им гордится — в безводном Хергороде это цeлое богатство. И вот этот самый бак «волчата» пытаются извлечь из земли, при этом двое действительно орудуют ломами. Да-а-а…
На крыльцо вылезает заспанный Лука. Вдоволь полюбовавшись редким зрелищем, он, не в силах оставаться в стороне, подкатывается к Акелле. Тот тут же начинает громко рычать, причем его жестикуляция приобретает мельничный темп. До нас доносится нечто более-менее связное, что можно сложить во фразу:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
