что над ней смеются.
– Значит, Дикая кошка хотела нас прикончить, а молокошки ей не дали? – уточнила она.
– Выходит, что так, – подтвердил Летц.
Шейла пожала плечами: ну и ладно. Главное – обошлось, хотя теперь Летцу сложно придётся. Но он сам виноват, мог быть попроворнее.
– Зря ты нас не разбудил, – неожиданно надулся Майкл. – Я тоже хотел бы посмотреть на молокошку.
– Подумал, что ты с утра на неё посмотришь, – примиряюще ответил Летц. – Кто же знал, что так получится?
– Ну вот… – расстроился Майкл.
– Могло быть хуже, – заметила Шейла. – Нас чуть не сожрали.
Она не понимала Майкла: зачем мечтать о чём-то бесполезном? Её больше расстраивало, что в городке они не нашли спичек и одежды для себя, что пришлось спасаться бегством, что Летц ранен. А Майкл будто застрял в детстве.
Летц выпил воды, Шейла обратила внимание, что он пьёт крохотными глотками.
– Давай я понесу твои шмотки, – предложила она. – А то ведь рухнешь.
– А почему ты? – сразу вскинулся Майкл. – Я могу!
Шейла перебинтовала Летца, а Майкл вернул ему рубашку. Она была порвана, но всё лучше, чем ничего. Майкл забрал у Летца бурдюк с водой и мешок, Шейла решила: ну и пусть сам несёт, ей же легче.
Они продолжили свой путь. Скорость передвижения заметно снизилась – Летц быстро идти не мог.
– Ладно, парни, привал, – произнесла Шейла. – Незачем надрываться, нас никто не преследует.
Летц с благодарностью взглянул на неё. Было заметно, что ходьба даётся ему с трудом, но они никуда не опаздывали – Хранитель пути ничего не говорил о временных ограничениях. Майкл предложил остановиться возле воды – не мешало пополнить её запасы. Шейла с ним не спорила, хотя, на её взгляд, все инициативы Майкла носили на себе отпечаток очевидности.
Через час пути они добрались до подходящего места: дорогу пересекала быстрая речушка с белым песком по берегам. Шейла потрогала воду: брр, холодная. Майкл решил разжечь костер: он натаскал сухих веток, ободрал мох с деревьев и кору с валежника. Затем достал стёклышко и направил его на мох.
– Лучше бы бутылку с водой, – заметил Летц, – тогда могло бы сработать по принципу линзы. Я читал об этом в интернете.
– Бутылки у нас нет, – огрызнулся Майкл, – а стекло есть. Все равно заняться нечем.
Шейла не стала спорить: пусть отвлечётся, а то всё его раздражает. По её мнению, возраст от двенадцать до четырнадцати лет был самым противным. Она помнила, как её всё бесило, как многое казалось глупым.
– Пройдёт, – пообещал тогда Стив, который читал много книг. – Подростком ещё никто не оставался.
А ещё Шейле в то время хотелось одновременно сразу две несовместимые вещи: чтобы её оставили в покое и чтобы с её мнением считались и постоянно им интересовались. Но Стив оказался прав, к пятнадцати годам Шейла успокоилась, и окружающие перестали казаться ей сплошными придурками.
Майкл напоминал и не напоминал Шейле себя тогдашнюю. Она не была благополучным подростком, которому в руки падали блага жизни. Да Шейла даже имён родных не знала и не стремилась узнать: они сами отказались от неё. Майклу в этом плане повезло намного больше, но он этого не понимал.
Зато возрасте Шейлу дико бесило, когда кто-то не был согласен с её особо ценным мнением.
– Слушайте, кажется, у меня получается! – голос Майкла прервался от волнения.
Шейла подскочила к нему: от мха поднимался дымок. Она принялась тихонько раздувать огонь. И после нескольких минут усилий им с Майклом удалось это сделать! Спустя некоторое время пламя разгорелось, и Шейла повеселела: всё же что-то у них получилось. Словно они бросили вызов обстоятельствам и победили!
– Можно лепёшки подогреть, – обрадовался Майкл. – А если смешать песок и глину, то можно попробовать вылепить посудину и обжечь её в огне.
– Зачем? – удивился Летц.
– Вскипятить в ней воду, например, – ответил Майкл.
Идея всем понравилась. Ножом расковыряли землю до глины и смешали её с водой и речным песком. Посудина получилась очень условная – она больше напоминала кривой куб. Вместо того чтобы затвердеть в огне, бока у посудины оплавились и растеклись лужицей.
– Лучше оставить сохнуть на солнце, – предложил Летц. В процессе он не участвовал, старался поменьше двигаться.
– Как сам? – в очередной раз поинтересовалась Шейла.
Но Летц заверил, что, если ему станет хуже, он сообщит. Совет Летца сработал. К вечеру посудины обсохли и при обжиге не потеряли своей формы. В них даже удалось разогреть воду.
– Сюда бы листья смородины и земляники, – проговорил Майкл. – Жаль, что здесь не растут.
– Это что за фигня? – полюбопытствовала Шейла.
– Растения, – объяснил Майкл, – ароматные. А ещё мята.
В принципе, можно было поискать и здесь подходящие растения, чем Шейла и Майкл вскоре и занялись. Шейла растирала листья растений и принюхивалась. Обычно это был аромат зелени и травы, но одно растение, невзрачное на вид, выдало какой-то спектр запахов. Они с Майклом нарвали немного листьев и бросили их в посудину завариваться. Минут через пять Майкл сделал глоток.
– Какой у меня приятный чай! – он поцокал языком.
Наверное, надо было выждать до утра, чтобы понаблюдать, как Майкл перенесёт действие отвара, но Шейла и Летц решили не медлить: они тоже отведали травяной чай, заедая его лепёшками Тлута. Затем Майкл и Шейла соорудили шалаш с одной стенкой на случай, если пойдёт дождь: привязали верёвкой между деревьями жердь и под углом прикрепили к ней ветки, принесли ещё ветви и переплели их с имеющимися, как нити в ткани. После натаскали на землю под настил огромные листья растений с берега реки.
Дежурство хотели поделить на двоих, но Летц мрачно ответил:
– Я не зад отшиб, а просто упал, так что сидеть мне легче, чем лежать. Не так всё болит.
– Кстати, – заметил Майкл, – ты перестал моргать!
– Да, – оживился Летц. – Наверное, новый стресс наложился на старый – вот такая парадоксальная реакция. Я читал о таком способе, но особо не верил.
Шейла кинула ему покрывало и вручила посудину с кипятком.
– Не замерзни, – наказала она, а сама ужаснулась: она становится похожей на заботливую мамашу, как обычно в рекламе показывают. Но Летца было жалко,
