Вскоре между польским войском и казацко-татарскими отрядами произошло крупное столкновение. На стороне поляков сражался еврейский отряд в 1000 человек; поляки победили‚ и по договору 1651 года евреям снова разрешили селиться на казацкой Украине‚ территория которой была уменьшена: «Жиды как и прежде были жителями и арендаторами в имениях королевских и шляхетских‚ так и ныне должны быть». Часть казаков ушла за Днепр‚ в пределы Московского государства‚ где возникли казацкие слободы – Харьков‚ Сумы и другие‚ составившие Слободскую Украину.
Богдан Хмельницкий пытался сохранить автономную территорию‚ но в 1654 году отдал себя под защиту русского царя Алексея Михайловича‚ и под власть России отошла казацкая Украина. Тут же началась война между Москвой и польско-литовским государством‚ а с ней новые несчастья.
4
Русские войска вошли в Белоруссию‚ Литву‚ затем в Польшу‚ и это принесло евреям огромные бедствия. Их снова грабили‚ убивали, изгоняли из завоеванных городов.
Раввин Моше Ривкес писал в книге «Колодец изгнания»: «Когда страшное войско подошло к воротам Вильно… бежала оттуда почти вся еврейская община‚ одни на лошадях и повозках‚ другие пешком‚ неся малых детей на плечах. Далеко разносились вопли плачущих‚ и из моих глаз слезы текли ручьем». Тех‚ кто не успел убежать‚ перебили‚ и в пожаре‚ бушевавшем более двух недель‚ сгорел в Вильно еврейский квартал. Когда беглецы вернулись назад‚ в городе свирепствовали эпидемии и голод‚ многие от отчаяния покончили жизнь самоубийством. Местные мещане просили русского царя Алексея Михайловича окончательно изгнать евреев‚ и он в своей грамоте предписал «жидов из Вильны выслать на житье за город».
Затем после долгой осады был взят город Люблин. В праздничный вечер казаки подожгли синагогу‚ когда в ней были молящиеся‚ во время пожара убили сотни человек. Раввин Шмуэль Кайдановер вспоминал: «Всё мое имущество было взято у меня… Две мои дочери убиты… И бросили меня на улице избитого, в крови убитых… Много раз выводил меня враг на смерть, и протягивал я шею свою, как скот на бойне». Резня в Люблине произошла в праздник Суккот‚ долгие годы затем этот праздник был для люблинских евреев днем памяти и плача. В городе Быхове в Белоруссии убили 300 евреев‚ затем «огнем и мечом» разорили Пинскую общину и весь Пинский округ. Хмельницкий снова осадил Львов и потребовал от магистрата: «Евреи‚ как враги Христа и всех христиан, должны быть выданы нам со всем своим имуществом‚ с женами и детьми». Но магистрат города вновь отказался выдать евреев и откупился огромной контрибуцией.
В Витебске евреи вместе с поляками обороняли город от осаждавших его русских войск: копали рвы вокруг крепости‚ укрепляли стены‚ ходили в разведку и сражались. «Во время осады‚ – свидетельствовали польские дворяне‚ – евреи постоянно несли стражу‚ каждый из них имел вооружение и ружье для защиты; не жалея здоровья‚ они защищались и отражали неприятельские штурмы‚ позволили разбирать их дома и брать из них материалы‚ необходимые во время осады… вообще хорошо себя вели и оказывали помощь». Московский боярин В. Шереметьев взял город, после чего казаки ограбили евреев и многих насильно окрестили; часть из них вместе с поляками отправили в ссылку – в Псков‚ Новгород, Казань‚ и немало пленников замерзло по дороге.
Когда русское войско взяло Могилев-на-Днепре‚ местные жители попросили московского царя выселить из города евреев‚ своих давних конкурентов. На это было получено согласие Алексея Михайловича: «а жидам в Могилеве не быти и жития никакова не имети». Не успели выполнить это распоряжение‚ как к городу подошло польское войско‚ и Константин Поклонский – православный шляхтич на русской службе – «принудил насильно» евреев «выступить из города для уменьшения многолюдства‚ вредного во время осады»‚ обещал дать им проводников в Литву. Но когда они собрались за городом‚ он выехал к ним со своим войском и перебил всех – мужчин‚ женщин и детей. Заупокойную молитву в день их гибели читали в синагогах Могилева еще в двадцатом веке.
Война России с Польшей продолжалась до 1667 года‚ и по Андрусовскому договору левобережная Украина – Малороссия‚ часть Киевщины вместе с Киевом‚ а также Смоленская и Чернигово-Северская земли перешли к Москве. На этих территориях евреев практически не было, и некий священник, посетив Малороссию, с удовлетворением отметил, что повсюду господствовала одна лишь православная вера.
5
В 1655 году шведы вторглись в Польшу и быстро овладели страной‚ в которой царила анархия, захватили центр государства‚ Познань‚ Калиш‚ Варшаву и Краков. Шведы относились к евреям терпимо и не истребляли их‚ а еврейские общины выплачивали им чрезвычайные военные налоги‚ которые те могли бы взять и так‚ путем реквизиции. Это и поставили евреям в вину‚ когда в Польше поднялось восстание против Швеции‚ во главе которого встал Стефан Чарнецкий‚ вождь партизанских отрядов.
Летом 1656 года отряды Чарнецкого отвоевывали у шведов город за городом и громили еврейские общины – под предлогом того‚ что евреи сочувствовали или помогали шведам. Были уничтожены общины Бреста‚ Гнезно‚ Лешно‚ Плоцка‚ Ленчице и Калиша‚ многие синагоги разрушены‚ убитые насчитывались тысячами‚ а голод и чума довершили опустошение. Улицы были завалены трупами‚ некому было их хоронить‚ и псы пожирали мертвых. В еврейских летописях Стефана Чарнецкого называли «злодеем»‚ «врагом», «палачом в Великой Польше».
Этот страшный период, с 1648 по 1656 год, наконец закончился‚ евреи стали подсчитывать свои жертвы. Их количество исчислялось десятками тысяч человек, превысив еврейские жертвы крестовых походов и преследований во времена «черной смерти» в Западной Европе. Не случайно отметил впоследствии украинский историк Н. Полетика: «Освободительный путь украинского народа в семнадцатом веке прошел по трупам евреев».
Более семисот еврейских общин были разгромлены. В левобережной Украине не осталось ни одного еврея‚ и казаки запрещали им туда возвращаться. В некогда больших еврейских общинах сохранилось по нескольку семей‚ а мелкие общины вообще исчезли. Дома стояли разрушенными и пустыми‚ прежние их обитатели бежали‚ погибли или оказались в плену у татар. На еврейских кладбищах появилось немало новых захоронений, и не с того ли времени – надписи на могильных камнях:
«Гибель следует за гибелью…»;
«Пало дерево в полном соку‚ срублено без почестей от рук злодея…»;
«Да поднимется к Небесам его вопль…»;
«Да отомстит Всевышний за их кровь…»
Та катастрофа произвела на европейских евреев ужасающее впечатление, ее сравнивали с разрушением Иерусалимского Храма; «Такое бедствие не случалось с тех пор‚ как Израиль лишился своего государства»‚ – писал итальянский раввин. А Натан Ганновер с благодарностью вспоминал о том‚ как евреи выкупали из плена своих собратьев и помогали беженцам: «Куда бы ни обращали свои стопы избежавшие меча, в Моравию‚ Австрию‚ Богемию‚ Германию или Италию – везде к ним относились по доброму, давали им еду и питье, и кров и одежду… Особенно в Германии делали для них больше, чем могли».
Вернувшись на старое место в один из городов Польши‚ еврейский торговец‚ арендатор или ремесленник должен был начинать жизнь заново‚ на пустом месте‚ среди коренного населения‚ также разоренного войной. Поэтому и началась еврейская эмиграция на запад – в Вену‚ Прагу‚ Амстердам‚ Гамбург‚ и о польском происхождении переселенцев напоминают фамилии их потомков во всех частях света – Полак‚ Поляк‚ Полячек‚ Полякко‚ Поликер‚ Ляховер‚ Лехно.
Укоренившись‚ казалось бы‚ на польской земле‚ евреи снова стали изгнанниками‚ на новом месте‚ в очередном враждебном окружении. Они оглядывались назад‚ на Польшу‚ где оставили родные могилы‚ и оплакивали – уже издалека – ту трагедию и жертвы страшного времени. «Глаза мои истекают слезами над жестокой гибелью тех‚ кто прославлял единство Божие дважды в день‚ – писал рабби Шабтай Шефтель Горовиц‚ оказавшись беглецом в Вене. – Губил их меч на улице и ужас в домах. Мужчины и женщины‚ юноши и девушки‚ как овцы‚ подставляли шею под нож‚ не желая спасти свою жизнь служением чужим богам. Горько плачут плакальщики над растерзанными Священными книгами и свитками Торы‚ из которых враги изготовляли сандалии».
Этот трагический период стал поворотным моментом в истории евреев Европы. Если раньше шла эмиграция с запада на восток‚ то теперь она поменяла направление: в Германию‚ Моравию‚ Чехию и Голландию. Выдающиеся польские раввины и ученые‚ что бежали в Западную Европу от ужасов тех лет‚ стали раввинами и главами талмудических школ в крупнейших городах Европы. Раввинская наука‚ перенесенная некогда из Германии и Чехии в Польшу и Литву и достигшая там расцвета‚ перекочевала обратно на запад. Лучшие раввины Польши погибли в те годы или эмигрировали; рабби Моше Кац‚ переселившись в Лотарингию‚ откуда евреи убегали когда-то в Польшу‚ писал: «Польша‚ ты была раем‚ средоточием учения и знания..‚ ты славилась возвышенной ученостью‚ – но теперь ты покинута‚ овдовела и осталась одинокой».
