– А, добрый вечер, Рагнар! Вы, значит, уже вернулись из Грез? – Повернувшись, я едва различил в темноте бледное худощавое лицо Эрсина, уставившегося на меня немигающим взором.
– Да, только что… – Ему-то какого черта надо?!
– Извините за назойливость, но как вам удается перемещаться между Грезами и реальным миром? – Лицо Эрсина выражало лишь спокойное любопытство.
Объяснять что-либо не хотелось, да к тому же я действительно устал, но все же разговор с этим Человеком казался мне небезынтересным, поэтому я предложил:
– Заходите! Сидя разговаривать удобнее.
Войдя в комнату, я зажег свет и хлопнулся на кровать, а Эрсин, пройдя мимо двух кресел, присел на край подоконника, напоминая собой собственный герб – черный беркут на голубом флаге. Возникла небольшая пауза, по-видимому, мой гость ждал ответа на свой вопрос, и я решил не обманывать его надежд. В течение минут пятнадцати я старательно объяснял ему, что перемещение в Грезы – это такой своеобразный дар Оракула, и описывал свои ощущения при этом. Не знаю уж, поверил ли он, но, как мне показалось, вид у него был удовлетворенный. Закончил я, в свою очередь спросив:
– А какой талант Оракул подарил вам?
– Я умею видеть прошлое.
– То есть?
– Иногда, встречаясь или разговаривая с человеком, я узнаю, что происходило с ним в прошлом. – Казалось, Эрсин улыбается.
– Не очень этичный дар, если это, конечно, правда, – усомнился я.
– Зря вы мне не верите. Впрочем, смотрите сами, вот вам случай, произошедший лет триста назад в одной из пограничных войн… – Дальше Эрсин в деталях пересказал историю, когда я с небольшим отрядом воинов Пантидея угодил в засаду, подстроенную дахетскими кочевниками. Знать о ней не мог никто – после той жесточайшей схватки в живых остался я один…
Это было, прямо скажем, потрясающе, на мгновение я просто почувствовал страх перед этим Человеком. Он между тем спокойно заметил:
– Что же касается этики, то, как вы сами понимаете, не я этот дар выбирал.
– И много интересного вы узнали о наших друзьях? – Вопросик был, конечно, нагловатый, но из любого ответа можно было что-нибудь извлечь, однако Эрсин лишь пожал плечами и промолчал.
Несколько минут прошло в тишине, пока я раскуривал трубку. Затем Эрсин оторвался от созерцания собственных рук и заговорил вновь:
– Рагнар, вы ведь часто принимали участие в местных войнах, не так ли?
– Да, последние пятьсот лет я воевал за Пантидей во всех вооруженных конфликтах, и на моем веку немало пережитых кампаний.
– А зачем?
– От скуки. Все равно делать нечего.
– Правильно, от скуки. – Казалось, Эрсин ожидал именно этого ответа, и его дальнейшая речь была подготовлена заранее, или же он был просто хорошим оратором. – Так вот, посмотрите, Рагнар, вы – выдающийся, более того, прославленный воин – в течение многих веков сражались за одну Империю, причем временами были в числе ее первейших полководцев. Все или практически все войны Пантидей выигрывал во многом благодаря вам и еще нескольким бессмертным. Вспомните, например, тридцатилетнюю войну с северным Королевством Хадор. Каков был бы ее исход, если бы перед решающей битвой под стенами Дагэрта вы не пробрались в стан врагов и не убили их вождя, совершив один из легендарнейших подвигов в истории этого мира?
Откуда я мог знать, что бы тогда было? Конечно, не исключено, что я прихлопнул бы этого придурка во время битвы, но, честно говоря, у северян было бы больше шансов на победу…
– Не знаю и, главное, не пойму, какое значение это имеет сейчас?
– Как сказать… Представьте, Пантидей без вашей помощи проигрывает войну, и Империя, охватывающая все цивилизованные земли, распадается. Образуется множество мелких княжеств, которые затем развиваются самостоятельно, и общий прогресс цивилизации идет быстрее, так как любой историк-профессионал скажет вам, что чем больше конкурирующих очагов культуры, тем быстрее развивается сама культура… – Эрсин сделал паузу, чтобы передохнуть, а я с интересом ждал продолжения – говорил он далеко не банальные вещи.
Мой гость легко спрыгнул с подоконника и принялся неторопливо ходить по комнате, продолжая говорить и слегка жестикулируя левой рукой.
– Из всего этого я могу сделать единственный вывод, Рагнар: вы, да и многие другие Люди, оказываете серьезное негативное влияние на развитие этого мира, искусственно тормозите прогресс. – Я никогда не рассматривал свою жизнь и действия в таком аспекте, поэтому вполне допускал, что Эрсин может быть прав. – Знаете ли, меня беспокоит судьба Галактики, в которой ныне царят разор и запустение. Ей нужна сильная, молодая цивилизация, способная вновь вдохнуть жизнь в ее просторы. Цивилизация, похожая на Человеческую, когда та вышла в космос… Эта планета, быть может, единственная, пригодна для подобной миссии, а мы, остатки уже отжившей культуры, – согласитесь, спорить с этим трудно, – мы лишь мешаем становлению нового. Разумеется, каждый волен выбирать свой путь, но я – за невмешательство.
– Вы знаете, нечто подобное я уже слышал от Юлиана. – Хотя, надо отдать должное, Эрсин показался мне красноречивее.
– Не совсем… Юлиан утверждает, что ему безразлично все и можно вообще ничем не заниматься. Я же не отрицаю деятельности. Пожалуйста, делайте что угодно, лишь не мешайте.
Я совсем утомился, и, хотя разговор не обманул моих ожиданий, пора было закругляться.
– Простите, Эрсин, но для чего вы мне все эта говорите? Я, конечно, выслушал вас с большим интересом, но боюсь, что это моей жизни ничуть не изменит.
– О, я не столь наивен. – Эрсин дружески улыбнулся. – Просто подумайте над этим, и вот еще над чем. Если вас интересует, как себя чувствует цивилизация, на которую оказывается давление извне, то сейчас вы можете увидеть это на нашем примере.
Эрсин сделал эффектную паузу, а я мысленно поперхнулся, но, стараясь не изменить выражение лица, спокойно обронил:
– Это, знаете ли, требует доказательств…
– Пожалуйста, пожалуйста. Напомнить вам события последних месяцев? Итак, в конце мая на Доске появилась Большая Белая Фигура, тотчас находятся Шпага Гроссмейстера и, извините, вы, Рагнар. Затем, спустя буквально месяц, – Фигура Гроссмейстера, и к тому же вы расшифровываете пластину. Сотни лет – ничего, и вдруг – все сразу. Я в такие совпадения не верю.
Я тоже в такие совпадения не верил и поэтому искренне согласился с Эрсином, который поинтересовался моим мнением по этому поводу.
– Боюсь, что не смогу рассказать вам ничего интересного, – слукавил я, – но если что-нибудь произойдет, то непременно дам вам знать.
– Ладно, думайте! – Эрсин махнул рукой в знак прощания и уже в дверях вдруг снова обернулся. – Знаете, мне бы не хотелось, чтобы содержание нашей беседы стало достоянием коллег.
– Как скажете, – ответил я. Что ж, болтливость в мои пороки не входила.
После нашей встречи у меня остался только один вопрос: как это Эрсин умудрился пройти Оракула с такими взглядами на Человечество и его будущее? Или же его позиция переменилась после Испытания?
Однако это все вопросы теоретические, а практически надо было решать что-то с Марцией. Попытавшись подумать на эту тему, я убедился, что заниматься этим не в состоянии, и решил ложиться спать. Я разделся и с удовольствием растянулся на кровати, только сейчас вспомнив про Фигуру Гроссмейстера, оттопыривавшую карман камзола. Проводить с ней какие-либо опыты в этот момент я просто не мог, относить обратно было лень, к тому же я не сомневался, что до утра Фигура никуда не денется. Уснул я моментально…
Проспал я не больше пяти часов, как вдруг был разбужен шумом за дверью. Прислушавшись, я узнал голос Лоуренсии:
– Кнут, а вы не видели фигуры Гроссмейстера?
– Со вчерашнего дня – нет.
– Она исчезла из библиотеки!
– Не волнуйтесь, Лоуренсия. Право же, я думаю, она быстро отыщется…
– А где Рагнар?
– Понятия не имею, его я также не видел с ужина.
– Черт! – По коридору разнесся звук быстрых шагов Лауры и неторопливых Кнута.
Я подумал было поспать еще, но все же решил, что это будет некрасиво, ведь Лаура, похоже, обеспокоилась всерьез.
Я встал и начал одеваться. Снимая со спинки кресла камзол, я обмер – Фигуры в кармане не было! Следующие несколько минут у меня в голове стоял, что называется, пустой звон, а сам я метался, как молодой носорог, обыскивая комнату. Естественно, я, ничего не нашел, и тут в дверь постучали. Мало что соображая, я накинул камзол, сел на кровать и постарался придать лицу максимально заспанное выражение.
– Войдите!
Дверь моментально распахнулась, и в комнату вошла Джейн, с порога спросившая:
– Рагнар, Фигура Гроссмейстера не у вас?
– Нет.
– И вы не брали ее с моего рабочего столика?
