Совершенно все равно, как именно назвать аппарат принуждения в социалистическом обществе. Если мы используем слово "государство", у нас будет общепринятый термин, который понимается одинаково всеми, кроме крайне некритичных марксистских авторов, и который выражает именно то, что и должен выражать. Но можно в народнохозяйственных исследованиях обойтись без этого термина, поскольку он вызывает у многих смешанные чувства, и вместо этого говорить о коммуне, сообществе. Выбор терминологии есть дело вкуса и не имеет практического значения.
Но что имеет значение, -- так это проблема организации социалистического государства или сообщества. Английский язык дает возможность более точно выразить идею государственной воли, используя вместо термина "государство" термин "правительство". Нет лучшего способа избежать мистицизма, взлелеянного до крайних пределов марксистским способом употребления слов. Марксисты крайне многоречивы в вопросе о воле общества, но при этом ни малейшим намеком не поясняют, каким это образом общество может желать и действовать. Естественно же, что общество может действовать только через специально созданные органы.
Из самой концепции социалистического сообщества следует, что в нем необходимо единство власти. В социалистическом сообществе может быть только один орган, объединяющий все правительственные функции, в том числе и экономические. Конечно, этот орган может иметь подразделения, могут существовать подчиненные ему учреждения, которым передаются определенные задания. Но единое выражение общей воли, что и является существенной целью обобществления средств производства, с необходимостью предполагает, что все учреждения, которым доверен надзор над какими-либо делами, должны быть подчинены одному органу. Этому органу должна принадлежать высшая власть, чтобы устранять все противоречия волевых построений и обеспечивать единство принятия решений и их реализации. Как формируется этот орган, как общая воля выражает себя в нем и через него -- это все сравнительно малосущественно для нашего исследования. Неважно, выступает ли этот орган как абсолютный монарх или как собрание граждан -- орган прямой или выборной демократии. Не имеет значения, как этот орган выявляет собственную волю и как проводит ее в жизнь. Для наших целей следует предположить все это уже данным и не стоит терять времени на выяснение того, как это все может быть достигнуто и достижимо ли вообще, следует ли социализм считать обреченным, если такой орган невозможен.
Начнем исследование с предположения, что у социалистического общества нет внешних сношений. Оно охватывает весь мир и всех его жителей. Если же мы допускаем, что оно охватывает лишь часть мира, то будем считать, что оно не поддерживает экономических отношений с другими частями мира и их обитателями. Итак, мы сначала обсудим проблемы изолированного социалистического общества. К опыту нескольких одновременно существующих социалистических обществ мы обратимся только после рассмотрения проблемы в целом.
2. Экономический расчет в социалистическом обществе
Теория экономического расчета устанавливает, что в социалистическом обществе экономический расчет невозможен.
На каждом большом предприятии разные подразделения ведут до определенной степени независимое счетоводство. Подразделения учитывают стоимость труда и материалов и по каждой группе в любое время могут составить отдельный баланс и подсчитать результаты деятельности. Благодаря этому можно определить, насколько успешно работало каждое отдельное подразделение, и в результате принять решения о реорганизации, ограничении, расширении существующих подразделений или же о создании новых. Конечно, при таких расчетах неизбежны некоторые ошибки. Одни возникают из-за трудностей в распределении накладных расходов, другие -- из-за необходимости использовать не вполне надежные данные (например, при расчете прибыльности некоего процесса износ оборудования определяется по сроку его эксплуатации). Но все такие ошибки могут быть введены в достаточно узкие границы, так чтобы они существенно не влияли на истинность общей калькуляции. Остающаяся и после этого неопределенность связана с неопределенностью будущих условий, что неизбежно сохранится при любой мыслимой организации дела.
Кажется естественным вопрос: почему бы аналогичным образом в социалистическом обществе отдельным производственным группировкам не ввести свои расчеты? Но это невозможно. Самостоятельные расчеты для подразделений одного предприятия базируются на том, что в рыночном обороте формируются цены на все виды применяемых материалов и труда. Где нет рынка, нет и ценообразования, а где нет ценообразования, не может быть никаких экономических расчетов.
Некоторые могут подумать, что стоит разрешить обмен между подразделениями единого хозяйства, как возникнет система отношений обмена (цены), а в результате и основа для экономического расчета в социалистическом обществе. Тогда бы в рамках единого хозяйства, не признающего частной собственности на средства производства, можно было бы обособить отдельные производственные группы с собственной администрацией, выполняющие, конечно, указания высшей экономической власти, но имеющие право обмениваться друг с другом товарами и трудовыми услугами и учитывающие результаты обмена в общих меновых единицах. Примерно так представляют себе организацию производства в социалистическом обществе сегодня, когда говорят о полном обобществлении и т. п. Но здесь опять не учтено главное. Обмен производительными благами возможен только на основе частной собственности на средства производства. Если "угольное общество" поставляет уголь "стальному обществу", цена возникает лишь в том случае, если оба общества выступают как собственники средств производства своих предприятий. Но это уже будет совсем не социализм, а синдикализм. [113]
Для тех социалистических авторов, которые признают трудовую теорию стоимости, проблема, естественно, очень проста.
"Когда общество, -- пишет Энгельс, -- вступает во владение средствами производства и применяет их для производства в непосредственно обобществленной форме, труд каждого отдельного лица, как бы различен ни был его специфически полезный характер, становится с самого начала и непосредственно общественным трудом. Чтобы определить при этих условиях количество общественного труда, заключающегося в продукте, нет надобности прибегать к окольному пути; повседневный опыт непосредственно указывает, какое количество этого труда необходимо в среднем... План будет определяться, в конечном счете, взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда. Люди сделают тогда все это очень просто, не прибегая к услугам прославленной стоимости" [112*].
Мы не станем здесь воспроизводить критику трудовой теории стоимости. Для нас она интересна здесь лишь постольку, поскольку позволяет судить о возможности сделать труд основой экономических расчетов в социалистическом обществе.
При первом взгляде может показаться, что калькуляции, в основу которых заложен учет труда, отражают и природные условия производства, не зависящие от людей. Марксова концепция общественно необходимого рабочего времени учитывает закон убывающей отдачи в той степени, в какой он определяется различиями в естественных условиях производства. [114] Если спрос на товар растет и приходится вовлекать в производство менее производительные ресурсы, среднее общественно необходимое время производства единицы продукции также вырастает. Если будут обнаружены более благоприятные условия производства, тогда необходимое количество общественного труда уменьшится [113*]. Но этого недостаточно. Учет изменений предельной стоимости труда принимает во внимание естественные условия лишь постольку, поскольку они влияют на трудовые издержки. За пределами этого "трудовые" калькуляции бесполезны. Ими совершенно не учитывается, например, потребление материальных факторов производства. Предположим, что продолжительность общественно необходимого труда для производства товаров Р и Q составит по 10 ч и что на изготовление товаров Р и Q идет материал А, для производства одной единицы которого в свою очередь требуется 1 ч общественно необходимого труда. Допустим, что производство Р требует двух единиц А и 8 ч труда, а производство Q -- одной единицы A и 9 ч труда. В калькуляции, основанной на учете затрат труда, Р и Q равноценны, но в калькуляции, основанной на ценности, Р окажется дороже, чем Q. Первая калькуляция неверна. Только последняя соответствует существу и целям экономических расчетов. Бесспорно, конечно же, что превышение ценности Р над Q -- это материальный субстрат, "который существует от природы, без всякого содействия человека" [114*], но если он используется в такой степени, что становится экономически значимым, то его следует в той или иной форме учесть в экономических расчетах.
