Наши моряки это отлично понимали, но… Какой маневр меж двух извилистых берегов? Какая скорость у речного корабля?
Навстречу крылатой смерти рванулись трассы 61-К — уродливого ублюдка подлипкинских бракоделов завода имени Калинина, так и не сумевших довести до ума лицензионное производство немецкого орудия аж с 1928 года… И который «клинил» после 10 минут непрерывного огня…
Какой враг додумался устанавливать на корабли орудие, имеющее воздушное охлаждение? Воды у боевого корабля в дефиците никогда не бывает… даже слишком много бывает ее, воды-то. Особенно если вода плещется внутри корпуса.
По атакующей крылатой смерти стреляли спаренные башенные 45-мм 41-К, которые по сути дела были обыкновенной «четверть-автоматической сорокапяткой», попасть из которой в пикирующий самолет, конечно, можно было, теоретически… Закон больших чисел — великая наука..
Стреляли и пулеметы — «крупняки» ДШК, спаренные МВ-2…
Но этого было слишком мало…
Полутонная бомба, сорвавшись с выносного, вне зоны воздушного винта, кронштейна, рушится на палубу «Винницы», по которой перебегают подносчики боеприпасов…
Тонкая 6-мм палуба не смогла задержать удара полубронебойного снаряда, а эффективная советская взрывчатка в боекомплекте — весьма склонна к детонации…
Первый мощный взрыв вздымает над мгновенно окрасившейся кровью водой облако воды, огня и дыма…
А «штукас» уже выходят в атаку на другой корабль…
…Пусть деревянное, зато аэродинамически безупречное, крылатое чудо харьковского доцента И. Г. Немана, расстрелянного врага народа,[60] построенное, разумеется, на заводе «Саратовский комбайн» НКСХМ,[61] было далеко не самым современным самолетом РККФ…
Ну, разумеется, мотор слабый… Иных Наркомавиапром просто не дал, что делать… Вооружение, впрочем, тоже не ахти! Но! Никаких других, кроме Р-10, советских самолетов в этом месте и в это время не оказалось!
Выпускник Ейского военно-морского училища летчиков им. Леваневского командир экипажа лейтенант Г. И. Сацук прокричал своему штурману, выпускнику Ново-Петергофского военно-морского пограничного училища старшему лейтенанту С. И. Уласевичу:
— Серега, держись! Атакую!!!
И взвыв мотором, деревянный самолетик, задачами которого являются фоторазведка и корректировка огня, ринулся на перехват…
Голос штурмана Уласевича, как муха, торопливо бился в шлемофоне командира:
— Гриша, поближе, поближе… Не торопись стрелять! Только не торопись! У нас ведь всего 600 патронов, на десять секунд боя!
Пули, выпущенные вражескими стрелками дырявили его фанерные борта и перкалевые крылья, а одинокий Р-10 все рвался, рвался, рвался в середину вражеской карусели — и враг не выдержал!
Рассыпав строй, «юнкерсы» шарахнулись от сумасшедшего русского в разные стороны…
И тут же, развернув турель, штурман Уласевич всадил длинную очередь в ближайший пикировщик…
«Штукас» послушно задымил и перешел в последнее пике…
Победа очень дорого далась — огненные трассы MG-17 скрестились на кабине отважных пилотов. На пробитое остекление кабины обильно плескануло красным…
Тяжек был их обратный путь.
Перебитая правая рука летчика безжизненно повисла, силы его иссякали. Однако он сумел дотянуть до своего аэродрома и посадить израненную машину. Когда подбежавшие техники открыли фонарь, летчик был уже мертв. А штурман был убит еще в небе…
А «штукас» в эти минуты начинали новый налет на беззащитные с воздуха корабли…
…В состав Флотилии входил 109-й отдельный зенитный дивизион на механизированной тяге.
Трактора СТЗ-5, грохоча и высекая искры гусеницами, по старинному булыжному тракту Пинск — Кобрин, а потом изрядно срезав путь через Милориту, притащили 76-мм орудия 3-К (в девичестве «Рейнметалл»), в количестве двенадцати штук, к новому месту передового базирования даже раньше, чем туда подошли с боем прорывавшиеся мониторы и бронекатера.
Одна батарея поспешно заняла огневую позицию на берегу реки у Знаменки, вторая у Домачева, третья у Томашовки.
…Первая волна «штукас» ушла практически безнаказанно — только замыкающий «юнкерс», качаясь, потянул за собой тонкую струйку дыма…
Курс обмена: «один самолет — один корабль» был явно занижен в пользу «иностранной валюты»…
Командир батареи, в черной форменке и заломленной с боков фуражке с «крабом», с досадой швырнул наземь высочайше утвержденные ГАУ Таблицы стрельбы. Рассчитанные на тихоходные горизонтальные цели, они давали кучные разрывы исключительно позади вражеских пикировщиков…
А на корабли заходила вторая волна…
Комбат сперва поднял к глазам большой палец, потом сжатый кулак с синей татуировкой (парусный кораблик) на запястье и посмотрел на приближающегося врага поверх костяшек пальцев. Кое-что прикинув, он подвигал вперед-назад бегунок на логарифмической линейке. Из его приглушенного бормотания можно было уловить:
— Так… выходит, у них угловая скорость… значит, ВИР будет… ого! Не мудрено, что мы мажем! Дохлым осьминогом тебя в ютовый клюз, штабная сволочь!!! — Комбат поднял глаза на своих батарейцев. — Батарея! Цель сто вторая, воздушная, малоразмерная…
Защелкали стрелки ПУАЗО, зашевелились и нацелились тонкие стволы орудий — не на врага, а на то место, где он будет, когда до него долетит снаряд…
Новый залп поставил стену из коричневых разрывов прямо на пути закручивающейся карусели, и головной «юнкерс», пролетевший сквозь эту стену, вылетел из сгоревшего порохового облака охваченный ярчайшим бензиновым пламенем…
Остальные пикировщики в ярости обрушили свой груз на позицию зенитчиков, на которой не успели даже отрыть орудийных двориков.
Но корабли были все равно прикрыты… Пускай всего только на четверть часа…
На вздыбленной, почерневшей земле лежит кисть руки. На запястье татуировка: синий кораблик… Пальцы шевелятся, скребут землю… Оторванная кисть еще живая… еще живая…
ГЛАВА 5
Вечер трудного дня
22 июня 1941 года. 17 часов 17 минут.
Буховичи, штаб 4-й армии
В просторном бревенчатом блиндаже, ярко освещенном семилинейными лампами, третий час идет совещание…
— Таким образом, явно обозначилось направление главного удара противника, как я ранее и предполагал и в связи с чем лично мною была своевременно поставлена боевая задача на пресечение переправы артиллеристам, летчикам и даже морякам флотилии — в обход Бреста с юга, в стык нашего и Юго-Западного фронтов! — Сандалов авторитетно откашлялся и продолжил академическим тоном: — Это подтверждается, в том числе, активным стремлением противника уничтожить корабли военной флотилии в данном районе. Правда, я лично никогда не ожидал от них, этих кораблей, особого толка…
— Вы уверены в своем прогнозе? — нахмурившись, спросил командарм Коробков.
— Това-а-арищ командующий, я же в двух военных академиях обучался! — не преминул ввернуть Сандалов, мол, как ты мог усомниться в моих словах. А затем без малейшей тени сомнения ответил: — Да и где ему еще переправиться? Здесь, у Коденя, открывается прямая дорога в обход прочно удерживаемого нами Бреста на Кобрин и, соответственно, непосредственно по магистрали М1 на узел дорог — Барановичи и далее на Минск. Прямая дорога к сердцу страны!
— А представим себе такой невероятный вариант, как переправа севернее Бреста… ну, например, у Волчина… — со смешком продолжил Сандалов. — Я, товарищи командиры, говорю это, разумеется, в качестве гротеска… И куда будет отсюда наступать противник — в Беловежскую Пущу, что ли? Мне уже смешно…
Товарищи командиры, переглянувшись, кивнули и поддержали шутку коллеги легкими улыбками.
— Исходя из вышесказанного, предлагаю… — монотонным голосом, как механический органчик, начал вещать Сандалов. — Первое. Дополнительно уплотнить оборону на левом фланге за счет не угрожаемых участков. Для этого снять два полка 49-й СД с правого фланга и вместе с гаубичным артполком дивизии переместить во вторую линию обороны в район Малориты. Последний, 15-й СП 49-й СД с легким артполком оставить в полевом заполнении УРов. Штадив-49 и спецподразделения дивизии — в Высоком. Командующий УРа товарищ Пузырев доложил мне, что к нему подошли три специальных артпульбатальона из Мозырского укрепрайона, со старой границы, с 15 перевооруженными 45-мм орудиями танками МС-1, и он разместил их на Семятическом, Волчинском и Брестском участках. С батальонами налажена проволочная связь.[62] Каждый из батальонных участков имеет четыре-шесть готовых ДОТов с вооружением и гарнизонами. Правда, ДОТы между собой и с войсками еще не связаны. Это предполагается выполнить в течение ближайших суток, максимум трое. Учитывая незначительную активность противника на этом участке, срок более чем достаточен. Однако считаю, что оборона на правом фланге, даже с учетом переброски частей 49-й СД, значительно упрочилась. Второе. Создать тыловую линию обороны на правом берегу Мухавца, фронтом на юг, с заполнением рубежа 205-й МСД от Бреста исключительно до Кобрина включительно…
