Все головы повернулись к Ваймсу.
Лучше всего было сдать этого человека. Он знал это. А потом — может быть — Карцер уйдет, а он хотел, чтобы этот человек и близко не подходил к юному Сэму.
Но Карцер вернется. О, да. Такие как Карцер всегда возвращаются, особенно если они думают, что нашли твое уязвимое место.
Но это не самое плохое. Хуже всего то, что Ваймс изменил историю.
Заговор Морфической улицы cуществовал. Неназываемые устроили облаву. Кое-кто погиб, но некоторым удалось скрыться, а потом было несколько дней ужасной неразберихи, и все закончилось, когда…
Но в ту ночь юный Сэм Ваймс даже близко не подходил к Морфической улице. Киль учил его здороваться с дверными ручками в другой части Теней.
Но ты хотел быть умнее, Герцог. Ты хотел сунуть пару палок в колесо и оторвать несколько голов, так ведь?
А теперь Карцер тоже замешан в этом, и ты отошел от истории и путешествуешь без карты…
На лице Карцера все еще играла его веселая ухмылка. Здесь и сейчас, больше, чем чего-либо другого, Ваймс хотел увидеть, как эта улыбка сползет с него.
— Ну, хотелось бы помочь тебе, сержант, — сказал он вслух. — Но не сейчас. Я прищучил его, так что я и заберу его в наш штаб и напишу рапорт. Он так же может помочь нам с некоторыми нераскрытыми преступлениями.
— Это с какими же?
— Не знаю, — ответил Ваймс. — Зависит от того, что мы найдем. Мы отведем его в камеру, дадим чашку чая, поговорим о том, о сем… ну, сам знаешь. Человек может стать разговорчивее после чашки чая. Или какого-нибудь газированного напитка, на его усмотрение, конечно же.
Стражники хмыкнули, хотя Ваймс надеялся, что никто из них не понял его последней фразы.
Улыбка Карцера растаяла.
— Я сказал, что он один из моих людей, на официальном задании, и я — сержант, — произнес он.
— А я — караульный пристав, и мы передадим его вам в нашем штабе, сержант Карцер. Официально.
Карцер кивнул в сторону младшего констебля, но так незаметно, что только Ваймс заметил это. И он понизил голос.
— Но так случилось, что все тузы у меня на руках, Герцог, — сказал он.
— Но так уж случилось, что я не в карты играю, Карцер. И еще, мы, конечно, можем подраться, прямо здесь и сейчас, и, сам понимаешь, я не знаю, как далеко это зайдет. Но я чертовски уверен, что завтра ты сержантом не будешь. И, раз уж ты считаешь, что все тузы у тебя, то можешь позволить себе поднять ставки.
Карцер мгновение смотрел на него. А потом подмигнул и полуобернулся к своим людям.
— Я ведь говорил уже, что он забавен, а? — сказал он. И заговорщически ткнул его под ребра. — Всегда проделывает свои фокусы! Ладно… караульный пристав, сделаем, как ты хочешь. Должна же и у черни работенка быть, а? А я пришлю за ним пару ребят через часок.
Верно, дай мне время облиться потом, размышляя, исчезну ли я, если ты прирежешь мальчишку, подумал Ваймс. Беда в том, что от этого меня действительно пот прошибает.
Он выпрямился и направился к фургону.
— Мы с моими ребятами забираем его, — произнес он. — Пора перерыв на какао сделать, понимаешь? Помоги-ка мне, Вадди. Есть там кто, Фред?
— Только пьяница, сержант. Его тошнило всю дорогу.
— Ясно. Мы оставим нашего арестанта внутри, а самим лучше быть снаружи. — Ваймс кивнул Карцеру. — Я уверен, мы скоро встретимся, сержант.
— Мда, — отозвался Карцер, и на его лице снова заиграла озорная улыбка. — И ты уж присматривай за собой, ладушки?
Ваймс прыгнул на подножку фургона, когда тот прогромыхал мимо, и даже не обернулся. Таков был Карцер — он не выстрелит в спину, если считает, что довольно скоро сможет перерезать глотку.
Через некоторое время констебль Виглет, стоявший рядом с ним, спросил:
— Что там произошло, сержант? Вы знаете того парня?
— Да. Он убил двух копов. Один попытался арестовать его, а другой даже не был на дежурстве и просто ел свой пирог. Других людей он тоже убивал.
— Но он же коп!
— Каченс нанял его, Виглет.
И вдруг громыхание колес стало гораздо громче. Все стражники внимательно вслушивались в разговор.
— Ты давно в страже, констебль? — спросил Ваймс.
— Два года, сержант, — ответил Виглет. — Раньше фрукты на рынке носил, но у меня больная спина и слабые легкие, а по утрам ведь достаточно холодно.
— Я не слышал, что копов убили, — произнес младший констебль Ваймс.
— Это не здесь, парень. Далеко от сюда.
— Вы были там?
— Да, я знал их.
И настроение их снова изменилось. Никаких определенных слов стражники не произносили, но над фургоном повис звук «Ах-ха…».
— Значит, вы приехали сюда, чтобы найти его…? - спросил Виглет.
— Вроде того.
— Мы слышали, что вы из Псевдополиса, сержант, — добавил Сэм.
— Я бывал во многих местах.
— Ух-ты!
— Он убил копа, который ел пирог? — раздался голос Фреда Колона.
— Мда.
— Вот ведь сволочь! А что за пирог?
— Свидетели не сказали, — соврал Ваймс. Это был старый Анк-Морпорк. Гномов было очень мало, и они старались держаться ниже травы… ну, ниже чем обычно. И уж конечно не было круглосуточных ночных магазинов, торгующих крысиными пирогами.
Виглет о чем-то раздумывал.
— Они ведь придут за этим парнем, что мы взяли, — произнес он.
— Хочешь отгул взять, констебль? — отозвался Ваймс. Кто-то нервно засмеялся. Эх вы, бедолаги, подумал Ваймс. Вы вступили в стражу, потому что заработок был большим и не нужно таскать тяжести, и вдруг все становится так сложно.
— В чем вы его обвините, сержант? — подал голос Сэм.
— В попытке нападения на полицейского. Ты же сам видел ножи.
— Но вы его тоже ударили.
— Точно, а я и забыл. Значит, прибавим сопротивление при аресте.
Смех стал громче. Мы, считающие, что умрем, будем смеяться над чем угодно.
Что за сброд. Я знаю всех вас, джентльмены. Вы пошли сюда ради тихой жизни и пенсии, вы не слишком торопитесь, чтобы, когда вы доберетесь до места, вдруг не оказалось, что опасность все еще там, и большее, с чем вы надеетесь столкнуться, это буйный пьяница или бешеная корова. Большинство из вас даже не копы, только не в своей душе. В море приключений вы — придонные существа.
А теперь, начинается война… и вы в ее эпицентре. Ни на одной из сторон. Вы просто глупая маленькая группка чернорабочих. Вы даже вне презрения. Но, поверьте мне, ребятки — вы еще подымитесь.
С минуту или две на Морфической улице было тихо, ничто не шелохнулось и ничего не происходило.
А потом из-за угла выехала карета. Очень хорошая карета, которую везла пара лошадей. Вместо фонарей на ней горели факелы и, когда карета застучала по мостовой, раскачивающиеся огни, казалось, оставляли след в воздухе.
И, поскольку, они слегка освещали пространство вокруг, то можно было заметить, что карета была окрашена в темно-фиолетовый цвет. И была довольно сильно нагружена.
Она приостановилась у двери, находившейся чуть ниже той, где Ваймс произвел свой арест. Ваймс, полагавший, что знает многое об укрытии в тени, был бы поражен, увидев две темные фигуры, выступившие из темноты проема на свет факела.
Дверца кареты открылась.
— Странные новости, добрая госпожа, — произнесла одна из теней.
— Очень странные, дорогуша, — проговорила вторая.
Они забрались в карету, и та тут же укатила прочь.
Ваймс был поражен тем, как стражники повели себя в штабе, не смотря на отсутствие каких-либо команд от него. Виглет и Скаттс спрыгнули вниз, как только фургон въехал во двор, и заперли ворота.
Внутри, Колон и Вадди закрыли окна ставнями. А потом Вадди принес из оружейной несколько арбалетов. И все было проделано быстро и точно.
Ваймс кивнул юному Сэму.
— Сделай-ка какао, парень, хорошо? Я не хочу пропустить представление.
Он сел за стол и положил на него ноги, пока Колон закрывал дверь, а Вадди опускал засов.
Вот оно и началось, подумал он, но этого не было. Не совсем так. В этот раз толпа с Морфической улицы разошлась, и довольно быстро. Им не устроили засаду. Боя не было. Вид всех тех копов определено спугнул их. Они даже не были заговорщиками, как таковыми, просто писали лозунги, уклонялись от работы и выдвигали что-то вроде «я-тоже!», они просто собирались вокруг какого-нибудь олуха и кричали «да, точно», убегая прочь, как только приближались представители власти. Но кто-то умер в той потасовке, а кто-то боролся, и одно, как всегда, приводило к другому. Но не в этот раз, сегодня не было никакой засады, потому что один твердолобый сержант наделал слишком много шума…
Два разных настоящих. Одно прошлое, одно будущее…
Я не знаю, что будет дальше.
Но у меня есть чертовски хорошая мысль.
— Отлично, парни, — произнес он вслух, вставая на ноги. — Вы кончайте баррикадироваться изнутри, а я пойду, расскажу старику, что произошло.
