Используя полотенце, Доминик с величайшей осторожностью открыл шкафчик и извлек прозрачную пластиковую упаковку разноцветных ярких шариков с маслом для ванн.
Этот подарок Джессика нашла у себя в носке на Рождество.
Тем временем Тони потрогал надпись, понюхал жидкость на кончике пальца, потер ее между пальцами. Доминик раздавил масляный шарик, и оба мужчины поморщились, когда вокруг распространился сильный цветочный запах.
– Это не то! – с уверенностью заявил Тони. – Мы бы унюхали такое за милю.
Он перевел взгляд на Грейс.
– Давайте взглянем на то, что имеется у вас.
Грейс протянула ему всю собранную у себя в ванной коллекцию.
Аккуратно сняв крышечку с розового стеклянного флакона с маслом, которым Грейс пользовалась очень редко, Тони капнул на подушечку пальца немного жидкости. Запах лаванды был таким же концентрированным, как и цветочный, но, несомненно не тот, что источала надпись на зеркале.
– Опять осечка, – заключил Доминик.
Тони исследовал каплю детского масла, понюхал.
– Вот оно! – сказал он. – Или что-то похожее. Чтобы убедиться окончательно, надо сделать анализ. Проверь и ты, Доминик. Посмотрим, что ты скажешь.
Доминик коснулся зеркала. Понюхал свой палец, потом то, что было на пальце брата.
– Я с тобой согласен. Нужно проверить, нет ли на флаконе отпечатков.
– Может, он принес средство с собой?
– И такое возможно.
Братья вытерли поочередно руки тем же полотенцем, что уже использовал Тони, когда открывал шкафчик, и шагнули к выходу. Грейс посторонилась, уступая им дорогу.
– Вам понятно, что существует и другая возможность? – обратился к ней Тони.
– Интересно, какая? – Грейс удивленно вскинула брови и скрестила руки на груди.
– То, что это было сделано раньше. До того, как вы ушли на пробежку.
– Наверняка мы бы это заметили.
– Вы уверены? Джессика, когда вы в последний раз пользовались ванной?
– Этим утром. Перед школой.
– И очевидно, ничего не заметили на зеркале?
– Ничего.
– А вы смотрелись в зеркало, когда выходили из-под душа утром?
– Я не помню. Нет, я уверена, что смотрелась.
– Поверьте, что так и было. Она всегда смотрится в зеркало, – поддержала дочь Грейс.
Джессику чем-то задело вмешательство матери.
– Помолчи, мам, – пробормотала она в сторону.
– Однако допустим, что надпись была сделана днем. Кто побывал в доме сегодня?
Грейс нахмурилась, припоминая.
– Что ж, давайте прикинем. Линда, Джекки с детьми. И вы! Вот и все, кто имел доступ. Разумеется, еще мы с Джессикой. – Грейс вопросительно взглянула на дочь.
– Кажется, ты никого не упустила, – подтвердила Джессика.
– Возможно ли, что кто-то из ваших кузенов намалевал это в шутку? – спросил Тони у Джессики. – Я их видел. Мне кажется, что они способны на такого рода проделки.
Подобное заявление поразило и мать, и дочь.
– Я так не думаю. Они же совсем малыши. Полу только шесть, а Кортни четыре. Я вообще сомневаюсь, что они смогли бы написать такое, даже если б очень захотели.
– Вы уверены? Моя девчушка в первом классе, а уже прекрасно пишет, – подкинул хвороста в огонь Доминик.
Бредовые измышления насчет детей Джекки возмутили Грейс.
– Я позвоню сестре. Пусть она допросит детей прямо среди ночи. Чтобы у детективов Марино не оставалось сомнений. Или вы предпочитаете допросить их сами?
Ее гневную тираду прервал возглас Джессики:
– Мам! Годзилла пропал.
– Что? – Грейс устремила взгляд на книжную полку, где находилась теперь уже пустая клетка. Джессика одним прыжком пролетела туда.
– Дверца не заперта! – Джессика тронула пальцем крючок, запирающий дверцу. Он был откинут.
Грейс подошла и встала рядом с дочерью, глядя на двухэтажный проволочный домик Годзиллы. Игровое колесо было на месте. Выкрашенная в красно-белую полоску пластиковая конура, куда хомячок любил забираться поспать, тоже была на месте, как и палочки, которые он любил грызть, блюдечки для воды и пищи.
Грейс просунула руку и разворошила гнездышко из бумажных салфеток, где он иногда прятался.
Все, чему полагалось находиться в клетке, там и было, кроме только самого хомячка.
Годзилла действительно покинул свое уютное убежище.
19
– Ты, должно быть, забыла запереть клетку, – предположила Грейс.
– Нет! Я никогда не оставляю клетку открытой! – У Джессики дрожали губы, а на глаза наворачивались слезы. Пережитых ужасов ей вполне хватало, чтобы полностью впасть в отчаяние.
– Кто такой Годзилла? – донесся до ошеломленных женщин приглушенный голос Доминика Марино.
– Ее хомяк, – пояснил Тони так же тихо.
– Он, наверное, спрятался где-то в доме, – произнесла с робкой надеждой Джессика. – Ведь дверь все время была нараспашку.
– Мы его найдем, – повторила Грейс и тут же поспешно оглянулась, так как рука Тони настоятельно тянула ее за локоть. Кивком головы он показал ей, что желательно было бы поговорить с ней наедине в холле.
Убедившись, что его поняли, Тони отпустил локоть Грейс и вышел из комнаты. Она последовала за ним. Джессика опустилась на колени и заглянула под кровать в поисках своего любимца. Доминик, не очень, как видно, обеспокоенный судьбой хомячка, вернулся в ванную.
Очутившись в холле, Тони и Грейс несколько секунд молча смотрели друг на друга.
– Я бы не хотел настраивать вашу дочь против ее кузена, но мне кажется несомненным, что все это натворил именно он. Если кого и подозревать в этом злом озорстве, так именно вашего племянника.
– Пола? – Грейс уже устала возмущаться и лишь задала вопрос: – Какие у вас основания подозревать малыша?
– Проделка как раз в духе мальчугана его возраста. А после того, как обнаружилась пропажа хомячка, дело для меня окончательно прояснилось.
– Зачем, по-вашему, Пол проделал все это?
– Из мести. Ваша дочь забрала у него Годзиллу. Вот он и решил ей отплатить сторицей. Или чтобы подразнить ее. Кто знает, какие мыслишки могут возникнуть в его головке? Я не берусь предугадать, вы – тоже. – Тони пожал плечами. – Прежде чем мы пойдем дальше в расследовании, было бы неплохо вам действительно звякнуть сестрице, пусть она у него как следует спросит.
Грейс смотрела на него озадаченно. Сейчас ей уже хотелось, чтобы преступником оказался именно Пол, чтобы кошмар наконец развеялся.
– Что ж! Так я и поступлю. – Она решительно обогнула внушительную фигуру Марино, словно памятник, возвышающуюся над нею, и направилась к телефону в своей спальне. Совсем неуместная мысль мелькнула у нее – женщине на каблуках гораздо легче сохранять свое достоинство в общении с высокорослым мужчиной, чем в кроссовках. «Боже, какая ерунда лезет иногда в голову», – устыдилась своей глупости Грейс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
