— Хорошо, — сказал Таркан. — Тогда вы, наверняка, можете сказать, с какими людьми общался ваш слуга, когда покидал посольство?
Посол удивлённо посмотрел на него и рассмеялся.
— Конечно, могу, фон Фрайзе! У меня ведь больше не было никаких других дел, кроме как преследовать и шпионить за моим слугой! Спросите других в доме, я могу лишь сказать, что он интересовался искусством. Тут в Аскире есть женщина-бард, вокруг которой поднимают столько шума! Он предложил пригласить её на посольский бал, чтобы она сыграла для наших гостей. Кажется, он был ею заинтересован. Спросите её саму. Он увивался за ней, словно собака!
— Может вам известно что-нибудь ещё? Например, как её зовут? — спросил Таркан, почти удивлённый тем, насколько спокойно звучал его голос.
— Фареда, Тарида, или что-то в этом роде, — ответил граф, снисходительно махнув рукой. — Примерно так. Если бы я знал что-нибудь ещё, я бы сказал вам, фон Фрайзе, — прорычал посол. — Думаю, нам больше нечего сказать друг другу, баронет. Хорошего вам дня.
— Да прибудут с вами боги, — ответил Таркан и слегка поклонившись, повернулся на каблуках и с прямой спиной покинул покои посла. Королевский гвардеец стоял у двери, собираясь закрыть её за Тарканом, но Таркан сам подчёркнуто аккуратно замкнул её за собой.
Гвардеец безучастно посмотрел на молодого аристократа. Должно быть, он слышал всю тираду посла, но ничего из этого не отразилось на безучастном лице мужчины. Таркан взглянул на него, расправил плечи и размеренным шагом пошёл по коридору. Его собственные покои находились в конце коридора, рядом с лестницей, ведущей в личные покои посла. Он открыл дверь в свои комнаты, преувеличенно осторожно закрыл её за собой и прислонился к дверному полотну, пытаясь успокоиться.
Он не мог вспомнить, чтобы был так зол в последние несколько лет. В любом случае, посла нельзя было обвинить в том, что он скрывал своё мнение.
Если это была та дипломатия, которую обычно практиковал посол, тогда чудо, что Алдан не находился в состоянии войны со другими королевствами!
Таркан глубоко вздохнул и попытался расслабиться. Он обвёл взглядом мебель и покачал головой. Очевидно, посол разбирался в сладострастии и красивой жизни, эти комнаты были достаточно роскошными, чтобы здесь мог жить принц! Все предметы мебели были отборного качества, а занавески на высоких окнах сшиты из тамильского шёлка, над туалетным столиком висело зеркало из посеребрённого стекла, которое само по себе было бесценным сокровищем.
Что ж, теперь это было его царством. Небольшой кабинет и спальня — его дом на следующие два месяца в этом городе.
Таркан подошёл и взглянул на себя в зеркало. Ему было двадцать шесть лет. Неужели он действительно был слишком молод для этой работы? Принц Тамин был всего на три месяца старше, но скоро будет нести ответственность за второе по величине королевство из семи королевств. А он, Таркан, отвечал за то, чтобы принц пережил своё пребывание в Аскире. Он лишь надеялся, что справится со своей работой.
Со вздохом он отвернулся от зеркала и лёг на кровать, у которой, как и следовало ожидать, был слишком мягкий матрас.
Защита жизни принца была не единственной его задачей. До приезда принца Таркан должен был выяснить всё, что могло быть важным для принца во время его пребывания здесь, включая положение, а также сильные и слабые стороны других шести королевств и имперского города. И при этом следовало помнить, что богатство Алдана всегда основывалось на его медных и железных рудниках.
Но за последние годы Рангор построил ряд новых рудников по добычи железа, и как узнал Тамин, в этом году они попытаются получить некоторые из очень прибыльных контрактов с имперским городом. Таркан вздохнул. Ещё кое-что, что нужно было учесть. Вряд ли кто-нибудь знал, что на самом деле обсуждалось на заседаниях королевского совета. За что так ожесточённо боролись в этих священных залах каждые семь лет.
За торговые пошлины и тарифы, скидки и транспортные маршруты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кровь, сила и могущество королевства множились благодаря таким вещам. Все другие королевства также стремились к собственной выгоде: именно за такие договоры сражались во время королевского совета.
Аскирский договор регулировал мир между семью королевствами, запрещая войну друг с другом. Однако это не означало, что других сражений не было.
Как это сформулировал принц Тамин? Танец на дипломатическом паркете был гораздо более кровавым, чем любое поле битвы!
Это и являлось настоящей задачей Таркана, поддержать принца в этой битве. А то, что проклятый наездник душ убьёт камердинера, вряд ли можно было предвидеть!
Уставший от долгого путешествия и короткой ночи, Таркан закрыл глаза. Затем вздохнул и снова встал. Поспать он может и позже, первым делом нужно найти эту женщину-барда.
18. Твёрдый рынок
Прощаясь с Февре, который всё ещё не мог поверить в то, что Сантера перевели к Совам, Сантер улыбнулся. Он огляделся по сторонам. Портовый пост никуда не делся, от цитадели до него пешком всего пол отрезка свечи, но ему казалось, что он покидает свой дом. Он посмотрел на окно в комнаты майора Меча Рикин и ничего не увидел, окно оставалось закрытым. Зато было достаточно других товарищей, кивающих ему на прощание. Добрые пожелания сопровождали его, когда он проходил через ворота и в последний раз отдавал честь, приветствуя стражу у ворот.
Он в последний раз взглянул на окно Рикин, и на этот раз она стояла там. Она была слишком далеко, чтобы он мог быть уверенным в том, что она действительно улыбается. Возможно, ему это только показалось. Он поднял руку в знак приветствия, отвернулся и пошёл прочь.
Это было не последнее приветствие, на которое он ответил. Большинство других Морских Змей он знал, по крайней мере, в лицо, и, казалось, что уже все знают о его переводе. Поздравления и дружеские жесты выглядели искренними и сердечными.
Наконец он пересёк ворота, которые отделяли эту часть порта от гражданской, расправил плечи и пошёл вдоль Портовой улицы в сторону Твёрдого рынка и Зерновых ворот.
Ему некуда было спешить. Отметиться в Совей башне нужно было только к полуденному колоколу, что означало, что у него есть ещё целых два отрезка свечи. Как и большинство Морских Змей, он не забирал своё жалование полностью, оставляя какую-то часть у казначея — старая традиция у Морских Змей. Если корабль затонет, то родственникам погибшего не будет никакой пользы от полного кошелька на дне морском. Теперь же он обналичил всё своё жалованье. Даже после удержания суммы ущерба, нанесённого прошлой ночью, у него собралась на удивление большая сумма денег — девять золотых крон, немного серебра и приличная горсть меди.
Пройдёт добрых шесть недель, прежде чем «Морской Всадник» вернётся из патруля с его морским сундуком. А до тех пор у него не было никаких вещей, кроме тех, что на теле. Ему не помешал бы новый кинжал. И кружка. И то, и другое можно было купить на Твёрдом рынке. У него было время и золото, поэтому он решил, не торопясь, отыскать хороший кинжал. Кружку найти было легче, и глоток вина к ней, без сомнения, тоже.
На Твёрдом рынке можно было найти торговцев со всех королевств и других стран. Один из киосков принадлежал торговцу оружием из Бессарина, и у него были именно такие кинжалы, которые искал Сантер. Сантеру не особо нравились изогнутые мечи, которыми обычно пользовались в пустынном королевстве. Он предпочитал прямое лезвие рапиры. Лёгкий меч чаще всего выглядел в руке Сантера как игрушка, но, как и все Морские Змеи, он было обучен пользоваться им быстро и точно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Находясь на борту корабля, вряд ли захочешь быть обвешенным тяжёлыми футами стали. С ней плавать не так-то просто.
Особенностью стали из Бессарина была её обработка: саль снова и снова складывали пополам и заново ковали. Как пытался убедить его торговец, более пятисот раз в случае с клинком, который Сантер теперь с восхищением держал в руке. Потом сталь травили, и получался плавный волнистый узор на поверхности — признак бессаринского кузнечного дела. Такая сталь ломалась крайне редко, что являлось одной из причин, почему она была так востребована. В пятисоткратную обработку, как уверял его торговец, Санетер не верил: якобы его долг перед тремя жёнами и четырнадцатью детьми — завоевать репутацию честного торговца даже в далёких и недружелюбных странах, как эта. Но, возможно, это могло быть около двух десятков раз, так как сталь была хорошей, а лезвие идеально лежало в руке Сантера.
