Он же вел дело о покушении на нас с Верой Марковной. Да, было такое. Так вот, возможны провокации в отношении сотрудников «РосПиара». Не ведитесь! Обо всем подозрительном – сообщайте лично мне. Ясно? Донесите эту мысль до ваших подчиненных.
– А что за дело – то? Как называется? Я знаю, следователи дают прекрасные звучные имена своим делам и спецоперациям. Тут, кажется, без спецоперации не обойдется. – Владилен подумал, что, кажется, сболтнул лишнего. Без внимания на второе дно вопроса не оставил ни Геннадий, ни Вера Марковна, остальные восприняли вопрос спокойно. То ли думали над своим вопросом, то ли убоялись. Скорее, первое – в «РосПиаре» слабых духом, несмотря на творческую ранимость профессии, не было.
– Дело, действительно имеет название. «Аркада». Тут замешаны серьезные деньги по модернизационной государственной программе, но нам нужно качественно выполнять свою работу. Нет, знаете что? Пока сотрудникам ничего не говорите про провокации – просто интересуйтесь у них чаще, что в их жизни происходит. Что было замечательного за день и так далее. Сами расскажут. Не будем сеять панику.
– А новый следователь, мне, кстати сказать, не симпатизирует. Такое чувство, что он меня посадить хочет, а не клубок распутать.
«Правильное подозрение», – Владилен вытер руки о брюки: волнение.
– Еще вопросы будут?
Вопросов не последовало.
– Все, работаем.
Контрмера
– Стиций, можно тебя на секунду?
– Геннадий Петрович, есть идея.
– Сначала я скажу, а ты послушай. А потом я послушаю.
Геннадий Петрович спустился в столовую вместе со Стицием. В последнее время он явно тяготился своей работой, а такого ценного кадра директору «РосПиара» терять не хотелось. Поэтому у Геннадия Петровича созрел план.
Столовой сегодня служил ресторан в «Сандунах» – русская кухня. Сели за дубовый стол, стали ждать официанта. Слуга поварешки не подходил более десяти минут – непростительное опоздание для московского общепита. Но сегодня его не заметили – Геннадий говорил, Стиций слушал и вертел в руках зубочистку, пытался воткнуть ее в лакированный стол.
– Что заказывать будете?
Геннадий и собеседник не сразу поняли вопрос. Первым нашелся Стиций:
– Что – нибудь поесть.
– И чего – нибудь попить. – Добавил Геннадий.
Обед принесли на удивление быстро.
– Стиций, я задумал контрмеру. – Геннадий Петрович подвел черту под рассказом обо всем произошедшем. – Тебе необходимо внедриться в этот следственный комитет, который раскручивает это дело. Узнать побольше про нового следователя. Хотя нет, что нам это даст? Короче, стань там своим, подберись поближе, узнай, насколько нам сильно угрожает опасность. Спинным мозгом чую, что – то над нами нависло, но не пойму что. И побыстрее, а то эта туча изрыгнет сильную молнию. У сильных людей на пути стоять можно, но не долго. Пока стоим.
– Понял, сделаю.
Работая по джи – ар направлению Стиций давно понял, что воздействовать на чиновников через СМИ может только последний идеалист. Все эти рекламные ролики, снятые про то, как машина с мигалкой останавливается у ларька «Роспечати», чтобы купить газету – фейк, обман. Рекламщики всегда снимают свои ролики, не представляя свою аудиторию вообще. Вот радио – реклама «Мегафона» – безлимитный тариф для первых лиц бизнеса: «Я выбрал тариф и теперь всегда контролирую своих сотрудников – по дороге на работу, в командировке, в выходные и даже дома». – Дороги на работу у бизнесмена нет, или есть, но не в том смысле, в котором это говорится в рекламе. Чтобы всех и вся контролировать – для этого есть менеджеры на оперативку. А быть всегда на связи – что за глупость? Меня не видно, меня не слышно, Мавр сделал свое дело, Мавр может заглядывать только на банковский счет. А если он не пополняется – орать, на менеджеров. Но не по телефону, пусть и с безлимитным тарифом. Лично, лично, нужно «выжимать кисонек». Если они бизнесменов не почувствовали к сегодняшнему дню, то, что там говорить про чиновников?
Стиций давно общался с МВД и Прокуратурой. Вот где настоящий, истинный джи – ар. Общение с оборотнями в погонах для Стиция началось с подачи Геннадия Петровича, подсадившего на пиар – иглу персонального пиара главу Следственного комитета. Пара лекций Геннадия Петровича о пользе открытости, и вот уже СКП мелькает во всех новостях. Спикеру – нравится, журналистам – тоже, ничего себе! – ценный первоисточник, комментирует все что ни попадя – а ЧП в энергетике, и задержки рейсов, и отстрел бездомных собак. Просто клад, а не спикер.
Однажды главе СКП эта информационная открытость надоела, но журналисты просто так не отпускали. И теперь он с тоской пожинал хлеб своей публичности, торговал лицом направо и налево и подумывал о том, как и куда уволиться. На первое время требовалось заткнуть СМИ, чтобы не мешали работать и думать. В этот момент в должности «консультанта по взаимодействию со общественно – политическими и специализированными СМИ» и появился Стиций. Отбиваясь от журналюг и приводя в чувство толковыми советами бедную жертву публичности, Стиций вел свое расследование и вскоре получил чин и должность исполнительного вице – спикера СКП.
Нет пророка в…
По жестокой иронии судьбы, запрограммированной давным – давно великим поэтом, не состоялось пророка в своем Отечестве в виде бизнес – инкубаторов.
Первые точки идей открылись в ростовской станице Вешенской, украинском Коктебеле и израильском Эйлате. Геннадий утешил себя, а заодно и заказчика тем, что наряду с открытием российских бизнес – инкубаторов в этих странах будет проводиться идейная экспансия в культуру и быт. Речь шла об Украине и Эйлате. Раньше подобная функция – культурного представителя и агитатора – лежала на посольствах России. Но со смертью первых послов данная работа превратилась в синекуру и деградировала в службу дипломатической почты – посылочки без досмотра на родину и обратно передавать.
Что требовалось в первую очередь? Минимальная информационная подготовка – снять офис и выпустить первый пресс – релиз. С этой задачей главы представительств справились блестяще. Вышло более пятидесяти публикаций – попали в хороший информационный резонанс с местными национальными праздниками. На Украине в Коктебеле это был день вина. Сначала придумали посвятить этому событию заявление нано – виноградника, но идею отвергли как излишне популистскую. Израильские друзья пожертвовали, ну как, пожертвовали – в обмен на винную технологию – систему орошения виноградников в условиях лютой засухи. Идея на Украине была преподнесена как инновационная и сразу выдвинута на национальную предпринимательскую премию. То же самое произошло и на израильской территории – коктебельская технология сработала без сбоев и уже на этапе внедрения поразила изворотливые умы владельцев еврейских винокурен.
Да, это фикция, но на начальном этапе успеха кто не сделал хоть толику мелких пакостей? Вопреки мнению таллиннского идеалиста – тренера Тарасова, Геннадий Петрович стоял на той мысли, что пустота и есть обязательное условия для творчества. «Твердое, и только твердое может быть в основании каждого дела, – учил тренер Таллиннской школы менеджеров. – Постоянно простукивайте фундамент: если почувствуете пустоту, рано или поздно все сооружение рухнет». – «Ничто не вечно под луной – это раз. В пустоте кроме идей обычно содержится воздух – это два. Как фундамент дышать будет?» В общем, Геннадий допускал легкие финты в начале предприятий. И категорически не сторонился пустот никогда.
Станица Вешенская обрадовалась своему бизнес – инкубатору, как дитя. Вопреки мысли о том, что на Дону правит сельское хозяйство, опрос показал другую картину. Главной проблемой все считали невозможность удобного хранения культурных артефактов. Музейный фонд был закрытым для посетителей, необорудованным и постоянно пополняющимся. По берегам Дона находились множество заповедников времен Большого Ледника, из которых «Галичья гора» была одним из самых известных, но не единственным.
Одним словом, направление инноваций было определено – музейное хранение и сохранение культурного и природного наследия. По ошибке в музей чуть было не записали казачество как таковое, но остатки Круга резко воспротивились: «Аз есмъ!» – и от них отстали. Казачество давно и успешно заведовало бизнесом по охране церковных святынь по всей стране. А информационным поводом к открытию Вешенского бизнес – инкубатора стало согласие продюсеров фильма «Ночь в музее» снять пятую часть именно на Донской земле, родине Михаила Шолохова, здесь, в станице Вешенская.
Первые государственные субсидии на бизнес – инкубаторы поступили исправно. Требовалось продолжать кипучую деятельность. Сибирь и Урал томились в ожидании инноваций. «Только инноваций нам и не хватало», – так президенту России удалось заставить думать о пресловутой Белой Обезьяне буквально каждый регион большой страны. Но материализация идей началась в передовых регионах.
