Могу постелить в зале и ночуй тут.
— Нет. Завтра с утра много встреч! Мыться срочно, надо переодеться, макияж поменять, а времени мало. Домой поеду.
— Удачи.
Вот такие вот пироги с беженцами! Вот и добрались до корня! Именно эта свора шакалов и диктовала политику России в отношении русских убегающих от резни, насилия, грабежа и унижений в бывших республиках могучего и сильного СССР. И кто же эти тайные паучки, которые дергали властных и околовластных людишек? Шакалье это было давно всем известно. Бывшие диссиденты предавшие свою страну и ненавидящие граждан этой страны, фрондирующие кухОнные тилигенты, просвещенно — педерастическая профессура и «дырявые» во все дыры, деятели якобы искусств. Одним словом или фразой — либероидно — дерьмократическое дерьмо. Именно эта перхоть из нестиранных трусов и давила на исполнительную власть, и именно эти гниды и штамповали законы, подзаконные акты и служебные инструкции — практически запрещающие русским становится гражданами России. Ну и разумеется, всю эту камарилью поддерживали в США. Я бы и не стал связываться с этими чмошниками которых в школе не любили девочки и мальчики, но пришлось. К чему это привело? Да писец просто! Чуть не поседел! Но на понос пробило знатно. Ага! Я реально и без подстрочного письма — обгадился. Что же могло напугать лихого полковника управления «Т», настолько напугать, что ему скрутило кишки до поноса? А вот! Есть такие… Впрочем — читайте.
Первый звоночек звякнул утром. Лоцман с озадаченным лицом и папкой под мышкой вышел из РОВД и плюхнулся на заднее сиденье машины. Махнул рукой водиле и приказал.
— Иран, погуляй.
Ага. Погоняло у водилы — Иран, ну да не суть.
— Облом Инженер.
— Че это?
— Сам читай.
Лоцман достал из папки несколько листков с грифом ДСП и сунул их мне. Читаю и офигеваю. Чистейшее русофобское творение пока что неизвестных мне чинуш.
— «Максимально удерживать русскоязычное население по месту проживания в бывших союзных республиках. Статус беженца выдавать в самых тяжелых и однозначно трактуемых ситуациях. Соискатели гражданства обязаны прожить временной ценз на территории России не менее пяти лет. Исполнять параграфы инструкции на основании будущего закона об иммиграции населения».
И как вам служебная инструкция? Возвели в ранг закона, который еще не приняли! Ну так то понятно, пока что еще и думу не избрали да и противостояние со Съездом народных депутатов, Верховного совета Российской Федерации и агентов Госдепа в виде либерды и прочей швали, еще не окончено. Белый дом еще стоит и пока что в него не стреляли из танков и не штурмовали спецназовцы.
Похлопав ресницами, я отдал бумаги Лоцману и растерянно спросил.
— И че теперь?
— Ниче!
Выплюнул Лоцман и открыв дверь крикнул.
— Иран! Поехали.
Через два часа Лоцман вышел из здания МВД.
— В принципе решаемо. Денег просят.
— Это понятно. Сколько?
— Держись крепко Инженер. Двадцать тонн зеленью за каждого, включая детей и стариков.
— Да ну на…?!!!
Я просто обалдел от такой наглости! Тридцать семь семей!!! Сто пятьдесят шесть человек!!! И умножим на двадцать тысяч долларов?! ТРИ МИЛЛИОНА СТО ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ!!! И я сделал то, чего не имел права делать. Это не моя планета! Я не имел право на такое вмешательство, которое привело к стратегическим переменам и сдвигам геологических плит в местной карте распределения власти и элит. Я НЕ ИМЕЛ ПРАВО!! НО Я ЭТО СДЕЛАЛ!
Спокойно кивнул Лоцману и сухим голосом ответил.
— Поехали.
Лоцман вздрогнул, почуял вор что именно в этот момент что то произошло и произошло очень ВАЖНОЕ событие. Сглотнул комок и спросил.
— Куда?
— Поехали на базу, поработать надо.
— У меня еще дела.
— Хорошо. Тачку поймаю.
От моего голоса температура в машине понизилась. Лоцман поджал губы и преодолевая давление пси которое я еле сдерживал, сказал.
— Нет. Я отвезу.
— Спасибо.
Нет! Я не потерял способность к адекватным действиям. Моя ярость не затмила мне мозги и не отключила инстинкт самосохранения. Да и злился я на себя. Ага. Расслабился полковник! Недопустимо расслабился! Вот теперь придется разгребать ситуацию в авральном режиме и на грани провала. По кромочке пройду. Окончательно задавив свою ярость, уже спокойно я обратился к Ирану.
— Иран. А можно через базар бригады Баса?
— Да можно, почему нельзя?
Тут же вмешался Лоцман.
— Инженер! Время!
— Ну киньте меня на базар, а далее я сам. Миху попрошу, он закинет на базу.
— Миху? Лады. С Михой можно.
Я даже фыркнул.
— Лоцман. Ты же не нянька, а я не грудной младенец. Я разберусь.
Лоцман резко повернулся и глянув на меня ответил.
— Знаешь. Я очень боюсь, что половину Москвы после твоих разборок придется восстанавливать.
— Упс! Ты о чем?
— А так просто! Базар! Пустой.
Злобно ощерился Лоцман.
До базара доехали быстро и я выйдя из машины сказал.
— Лоцман. Передай своему человеку в министерстве, я согласен. Будут ему деньги. Завтра утром привезу. Но с него сто пятьдесят шесть паспортов и срок ему до вечера и тоже завтра. Если продинамит или кинет? Лучше никому не видеть то что я придумал. Хиросима и Нагасаки раем покажутся.
Я невесело ухмыльнулся и добавил.
— Половиной Москвы не обойдетесь.
Хлопнул дверью машины и ушел к пацанам в подвал.
Слава богу, Миха был в подвале. Я поручкался с пацанами, и подойдя к Михе, сказал.
— Проводи меня, надо по рынку походить.
— Ну пойдем.
Вышли из подвала, зашли на рынок.
— Че? Базар какой или просто купить чего?
— И базар и купить. Сначала купим, потом поговорим. Ты на базу меня отвезешь?
— Хм! Инженер, я тебе давно пацанчика показывал, был бы с машиной и водилой. А пацанчик путний, молчаливый и исполнительный.
— Миха. Через две недели я ту-ту на паровозе. Да и не часто мне машина нужна. Лоцман давно предлагал и машину и шофера.
— Да отвезу конечно. Заодно и поговорим.
— А я про что?
— Тебе чего надо то?
— Не поверишь! Тряпок.
— Опять для матушки?
— Нее. Обычные тряпки. Хочу баб нанять да в конюшне порядок навести.
— О! Тема! Есть бригада таджиков, Хамидулла недавно ныл что работы нет, бабла нет, пытался отсрочку взять.
— Он у вас денег занял?
— Да. Бывает что Бас дает в долг.
Я поднял большой палец вверх в универсальном жесте — отлично.
— Тогда пошли Хамидулу найдем.
Хамидула нашелся около фонаря. Он страховал высокую лестницу, а молодой таджик менял лампу на высоте.
— Опа! Братан Хамидулла!
Рыкнул Миха и расплылся в самой «обворожительной» улыбочке.
Невысокого роста и худощавый таджик тут же повесил голову, и была бы его воля исчез бы куда подалее.
— Ну
