Ее злость исчезла так же быстро, как и появилась, оставив после себя горькое чувство поражения.
— Но двигаться дальше вовсе не значит забыть о прошлом, — возразил Гаррет. — Человек должен учиться на своих ошибках. Это я и пытаюсь делать.
В его голосе слышались напряжение и досада, а в глазах Лэйни увидела страдание. Оно пронзило ее всю с головы до ног. Она хотела дотронуться до Гаррета, залечить его раны, но понимала, что сейчас не сможет сделать это. Единственный человек, который мог залечить раны Гаррета, был сам Гаррет. И Лэйни не следовало даже пытаться…
— Ты узнал, что любить и доверять кому-то рискованно, — нежно произнесла она. — И теперь ты прячешь свою любовь и доверие внутри, как и Уолтер. Неужели ты хочешь прийти к тому же, к чему пришел он, — к одинокой старости?
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — ответил Гаррет.
Она посмотрела на него очень внимательно.
— Возможно, ты прав. Возможно, я не имею права говорить тебе, что тебе нужно. Но я знаю, что нужно мне, чего хочу я. — Слезы подбирались к ее глазам. Она прикусила губу, чтобы не заплакать. По крайней мере, не сейчас. — Я хочу любви, — сказала она ему. — И мне нужно доверие. Я хочу всего того, что ты относишь к сказкам. И не соглашусь на меньшее. Думаю, ты не сможешь дать мне и капли того, что я хочу… никогда. Я не буду противиться твоим встречам с Далтоном. Но нам с тобой нет никакого смысла продолжать отношения. Ты согласен?
Воцарилась тишина. Гаррет удивленно смотрел на нее. С первого раза, как он увидел Лэйни, он хотел понять, чего она хочет. Но теперь, когда наконец понял это, он решил, что она хочет слишком многого.
Она хочет воскресить в его сердце все эти глубокие, пугающие чувства… И она хочет, чтобы он не прятал их, а положил перед ней, как раскрытую книгу.
Только через свой труп он позволит кому-нибудь снова заполучить такую власть над ним.
— Думаю, да, — грустно ответил он ей.
Вспыхнувшее ощущение разочарования побудило его быстро дойти до машины. Он повернул ключ в замке зажигания, и мотор заработал. Со свистом Гаррет рванул с места и уехал из городка.
Лэйни решила отдохнуть от покраски дома, когда зазвонил телефон. Она смотрела сериал и ела сандвич. Далтон лежал на одеяле, гукая и дрыгая ручками и ножками. Лэйни выключила звук и взяла трубку. Ее сердце екнуло в груди, когда она услышала голос Гаррета на том конце провода. Боль эхом отдалась у нее внутри.
Все это время она не переставала убеждать себя, что все произошло, как и должно было произойти. Ведь если Гаррет не мог двигаться дальше, было очень хорошо, что она обнаружила это сейчас. И Лэйни убеждала себя, что время — лучший доктор и скоро ее боль утихнет.
Что касается первого, то в этом Лэйни была практически уверена, второе же ее убеждение оказалось неверным. Его голос воскресил всю боль спустя две недели после их разговора.
Гаррет не стал терять времени и перешел сразу к делу:
— Уолтер в больнице.
Лэйни ахнула.
— Что случилось?
— У него был сердечный приступ, — быстро и холодно ответил Гаррет.
— Сочувствую, — автоматически, но искренне произнесла Лэйни.
Уолтер все же был дедом Далтона. И она никогда не желала зла старику.
Какая-то часть ее все еще надеялась, что она сможет найти способ свести Уолтера с Далтоном, но не такой страшный способ. И теперь Лэйни осознала, что всегда думала — у нее для этого впереди еще много времени. Наверное, она ошибалась.
— Как он? — быстро спросила она. — Он поправится?
— Ему нужна операция. Но он настаивает на другом. Сначала он хочет увидеть Далтона.
Лэйни глубоко вздохнула. Ею овладели противоречивые чувства. Она сожалела, что Уолтеру плохо. Но в то же время ей казалось, что он использует свое состояние, чтобы она выполнила очередное его требование, и это злило ее… потому что она не могла в этом ему отказать. А именно на подобное и рассчитывал Уолтер. Он все-таки сумел прижать ее к стенке. Да, она хотела познакомить Далтона с дедом, но желала сама диктовать условия.
— Насколько серьезна операция? — спросила она.
— Это операция, Лэйни! Это серьезно. Это хирургическое вмешательство.
Она молчала.
— Хорошо, — наконец услышал он ее голос. — Я привезу Далтона. Скажи мне, в какой больнице Уолтер. Приеду, как только смогу. Надеюсь, ты нас встретишь.
Гаррет передал ей всю информацию и резко повесил трубку.
Лэйни положила трубку и долго смотрела на нее, охваченная страхом. Нравилось ей это или нет, но она скоро впустит Уолтера Блэкмора в жизнь своего сына.
И выдержит ее сердце или нет, она скоро снова увидит Гаррета. Эта мысль заставила ее содрогнуться.
Но разве у нее был выбор?
Она отнесла Далтона наверх, одела его в один из лучших выходных костюмчиков и переоделась сама. Схватив сумку с детскими принадлежностями, сбежала по лестнице, села в машину и отправилась в Остин с тревожным ощущением в сердце.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Гаррет отошел от телефона, висящего на стене в комнате ожидания отделения интенсивной терапии. Он сел, взял журнал и положил его обратно, не найдя сил читать.
Он переживал за Уолтера, но к этому примешивалось что-то еще. Голос Лэйни болью отразился в нем, такой сильной болью, какой он не ожидал. Он думал, что готов, что успокоился. Но когда она подняла трубку, почувствовал такую щемящую тоску, что ему стало не по себе.
Он больше не хотел, чтобы его тянуло к ней. Он не хотел мечтать о ней, нуждаться в ней. Но время шло, а эти чувства с каждым днем не ослабевали, а лишь усиливались.
Ее голос звучал грустно. Он услышал печаль, которой не было прежде.
Его голос тоже ранил ее… но осознание этого не принесло ему никакого удовлетворения. Только глубокое сожаление. Он не знал, как от него избавиться.
С тех пор как Гаррет уехал от нее, он старался сделать все возможное, дабы заполнить пустоту и выкинуть Лэйни из головы. Она хотела, чтобы он сказал, что любит ее и доверяет ей. До Ванессы он сделал бы это. Но откуда ему было знать, что его чувства к Лэйни настоящие? Однажды он уже подумал, что испытывает настоящее чувство, но потом все обернулось обманом, принесшим ему огромную боль.
Лэйни хотела, чтобы для нее он перешагнул гигантскую пропасть недоверия. Но однажды он уже сделал это и жестоко пострадал от последствий. Его раздражала одна только мысль: он может повторить свою ошибку, стать слишком уязвимым, страдать. И он работал по пятнадцать — двадцать часов в сутки, стараясь забыться. Он погрузился в уютный и привычный мир своей работы.
Но вдруг этот мир перестал казаться ему уютным. Теперь ему чего-то не хватало. Вчера, по дороге в офис, Гаррет думал о деталях очередной сделки, как вдруг услышал по радио рекламу. Это была реклама ярмарки, и Гаррет тут же представил, как хорошо было бы сходить туда вместе с Лэйни и Далтоном.
