Прошептала я зазубренные слова клятвы, чувствуя, как боль опоясывает предплечье и на месте невидимой ранее метки проступает переплетенная татуировка из пяти сплетенных ажурным узором нитей.
Кружева, оплетающие меня, и коконы вокруг мужчин одновременно сжались, а потом впитались в наши тела. Желтый поток, крестообразно бьющий из камня, вспыхнул яркой вспышкой и разбежался по кругу в стороны, окутав нас единым полем.
Сила бурлила между нами, проходила через каждого, заставляя его выгибаться, а потом вырывалась из его груди и устремлялась вверх.
Сколько прошло времени не знаю. Но внезапно все изменилось — пещера потемнела, а бьющий из источника поток света иссяк. Окружившая нас стена силы стала разрастаться, увеличиваться, пока не разбежалась кругами по воде. Что-то громыхнуло, земля, задрожав, содрогнулась, стены пещеры подернулись рябью и начали сжиматься, схлопываться.
Кто из мужчин меня подхватил на руки, я не заметила. Мы снова бесконечно петляли коридорами, пока нас не остановили нацелившиеся на нас мечи.
— Отпусти эйри, Себастиан, — приказал кто-то скрипучим от старости голосом.
Себастиан поставил меня на ноги.
— Ничего не бойся, — шепотом повторил он мне уже привычную фразу.
Двое вооруженных мужчин тут же приблизились с грозным видом и подхватили меня под руки, уводя от моих мужчин.
Последнее что я увидела, как парни бросили свои мечи на пол, а на их руках громко защёлкнулись тяжелые кандалы.
Глава 32. Планы
— Как думаешь скоро Виндридж запятнает ее чистоту и сделает изрой? — спросил один из тащащих меня под руки воинов.
— А что хочешь попробовать новенькую? Так мы можем и сейчас, — глумливо усмехнулся ему второй.
Непроизвольно затаила дыхание, прислушиваясь к разговору. По телу продолжали разбегаться токи силы, я чувствовала, что она постепенно подпитывает меня, скапливается, наполняет незримый резервуар где-то в груди, а к ней словно глупые светлячки на яркий огонь тянутся малейшие крупицы незадействованной силы, свободно блуждающей этим миром.
— Нет, — отрезал вдруг первый. — Вот станет изрой тогда, а пока она — эйра пусть лучше детей рожает.
Облегченно выдохнула, ощущая, как тело покидает невидимое напряжение. Дотащив до нужной камеры, меня швырнули как ненужную тряпку на грязный пол. Скрипнула, закрываясь, решетка, а я даже не шелохнулась, лежала, прислушиваясь к постепенно затихающим шагам.
Стоило окружить меня тишине, как я встала, брезгливо поморщившись от мокрой грязи на руках, вытерла руки об изрядно испачканное платье и перебралась на каменную лавку у одной из стен.
Никогда не предполагала, что окажусь в таком месте. Разве пристало дочери герцога, пусть и четвертой, находиться в грязной сырой темнице среди пауков и крыс? Хотя я оказывается и не дочь герцога.
«Зато жена. И это моя первая брачная ночь», — пронеслись в голове горькие мысли. В прошлый раз — алтарь разрушенного храма, в этот раз камера в подземелье. Страшно даже предположить, что будет в следующий раз, если вдруг отыщется еще один претендент на мою силу и тело.
Усевшись на скамью, попыталась достучаться до Себастиана, но обещанная древними свитками связь без закрепления не установилась. Прикрыла глаза. В голову лезло много разных мыслей, а еще каждая из стихий шептала во мне, требуя сжечь, затопить, сдуть и разрушить Цитадель, чтобы воссоединиться с мужчинами и пройти последнюю завершающую часть ритуала.
Постепенно сумрачный свет развеял сгустившуюся вокруг меня темноту. Послышались чьи-то громкие шаги, снова скрипнула решетка.
— Ну, здравствуй, невестушка, — скрипучий голос развеял тишину, и я вскинула глаза, разглядывая стоящего передо мной несостоявшегося мужа — герцога Писакара Хрегбера, собственной персоной.
— Я не ваша невеста, ваша светлость. И уже не могу ей стать.
— О, не стоит переживать, дорогуша. Это поправимо, — коварно хмыкнул герцог, приближаясь ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подхватил двумя пальцами руки одетой в белоснежную перчатку мой подбородок, и принялся оценивающе разглядывать, поворачивая мое лицо к свету. Пожалела, что стерла грязь — уж лучше терпеть ее, чем эти прикосновения. Еле заметно выдохнула, сжав руки в кулаки, чтобы не отпрянуть и ничем не показать своего отвращения и страха.
— Хороша. Это значительно облегчает мне задачу. Мне даже нужно похвалить тебя за то, что ты собрала так нужные мне силы. Осталось всего две и можно будет завершить ритуал.
Я слушала, не перебивая, с усилием сдерживая природное любопытство. Если я правильно поняла, то речь идет о каком-то другом ритуале не том, что мы проводили с друзьями.
— Что же ты молчишь, дорогуша? Ничего не спрашиваешь? Я ведь чувствую, как тебе любопытно, для чего ты мне понадобилась, что я готов был даже взять уродку, в которую ты себя превратила. Ох, как мне понравилось играть с тобой, девочка!
Меня буквально передернуло от этого обращения из уст похотливо смеющегося старика. Он не имеет права так меня называть! Собравшиеся на кончиках пальцах стихии, хотели вырваться и стереть его в порошок, показать ему кто есть кто в этом мире. Но что-то внутри настойчиво шептало мне, что он не должен знать о моих возможностях.
«Держи себя в руках, Мири», — отголоском долетел голос защитника, и я бы ему непременно обрадовалась, но пока была сосредоточенна на том, чтобы скрыть все свои мысли и эмоции.
— Шепоток там, шепоток тут и ты сама прокралась в нужные мне покои, отобрав силы у самого сильного огненного мага империи. А потом еще и прошла по следам своей глупой сестрицы. Тут тоже не оплошала. Да и кто бы оплошал? Сила всегда тянется к силе, так что совершенно неудивительно, что тебя выбрали сильнейшие для продолжения своего рода. Что так ничего и не спросишь, дорогуша? — продолжал издеваться Хрегбер, а я все крепче вцеплялась в платья надеясь скрыть искорки, что жгли пальцы.
— Молчишь? Ну, молчи, молчи. Такой ты мне даже больше нравишься. Хотя твои эйры и несколько отодвинули осуществления моих планов, но ничего страшного не произошло. Сегодня же вернемся в наш мир, отмоем красавицу и сделаем фавориткой Уриза. Заберешь у него силу, а потом я с тобой развлекусь, — улыбнулся хищно, предвкушающе, и от этой улыбки покалывающие льдинки озноба, разбежались по моей спине.
С трудом подавила желание передернуть плечами. Я не выкажу слабости. Только не ему.
— Жаль, что не сейчас, — выдохнул огорченно. — Но я так не люблю сдерживаться, мне так нравиться ломать мои игрушки, а ты мне еще пригодишься. Нельзя же разрушать такой грандиозный план на полпути его осуществления, — говоря все это, он продолжал жестко удерживать мое лицо, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. — Зато потом ты станешь моей самой любимой куклой. Недолго… А может быть долго? — снова эта хищная похотливая улыбка.
Это такая своеобразная пытка? Рассказывать мне, что будет, чтобы только поскорее сломать?
Сильные пальцы сдавили челюсть, причиняя боль, оставляя синяки на нежной коже. Боль помогала отвлечься и не выдать своей затаенной радости от мелькнувшей догадки — он не знает, не догадывается о том ритуале, что состоялся. Кто бы ни выдал нас Старейшим, он не знал, зачем мы отправились в Цитадель. И что мы в ней потеряли.
— Неужели вы думали, что вам удастся незаметно вернуться в наш мир и зажить в нем? — подтвердил мое предположение старик.
Я молчала, смотря на старика с совершенно непонимающим выражением лица. На свое счастье я не знала планов мужчин, и поэтому ответить ему мне было нечего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ах, да, женщин же эти мужланы считают неспособными понять и оценить все величие их замыслов, — пробормотал он презрительно, и с таким выражением лица, что я должна была, как минимум ощутить необходимость броситься ему на шею и благодарить за то, что снизошел до меня грешной.
— Портал открывается, ваша светлость, — позвал из коридора скрытый балахоном мужчина.
