— Проходи. — Майко ничтоже сумняшеся открыла нашу дверь своим ключом. Не то, чтобы я не знал что у людей Джиро-сама был ключ от новых замков и новой двери (как-то же они устанавливали технику и делали ремонт, да и двери с замком меняли), но это немного покоробило меня. Все-таки это наш с Нанасэ дом. Конечно, Майко умная, отважная и красивая, она супер и вообще жизнь мне спасла… аааа, действительно, чего я завелся. Есть у нее ключ и есть. Вообще может это из соображений безопасности.
— Тадаима. — сказал я, пройдя домой и включив свет.
— Давай-ка на пальцах, кто в ванную первый. — сказала Майко, привалившись к двери: — день был не самый легкий и я уже с ног долой.
— Ступай. — пожал плечами я: — я весь день ничего не делал, так что чистый.
— Хорошо. — Майко скинула туфли и проследовала в ванную, откуда проворчала что у нас в ванной невероятно тесно. Потом зажурчала вода, зашумел душ и раздалось немузыкальное пение. Ага, подумал я, сняв пиджак и привалившись к спинке стула, и еще одна заметка — петь Майко тоже не умеет. Думаю, что если бы она жила с нами и пела бы так постоянно, то соседи бы донесли на нас в полицию что мы мучаем кошку. Или собаку. Это что же получается, все что Майко умеет делать по-настоящему хорошо — это ломать людям кости и притворятся другими людьми? Как я и думал, она прирожденный шпион. Или ассасин. Скрыться в толпе, изменить внешность, подобраться поближе… если подумать никто не сможет защититься от такой как она. Бррр… даже мурашки по коже. И откуда в нашем городе, в семье якудза такие таланты? С другой стороны и город-то у нас немаленький, столица префектуры все-таки, и кланы якудзы в нем тоже должны быть не хухры-мухры. С этими мыслями я принялся расстилать себе и Майко футоны. На приличном расстоянии, как и положено разнополым гостям. Правда приличное расстояние в нашей комнате означало только то, что ты едва мог дотянуться до другого футона рукой — больше места не было.
— Как здорово все-таки душ принять! — сказала Майко, выходя из ванной и вытирая волосы огромным розовым полотенцем: — весь день как будто пылью посыпали. Ты пойдешь?
— Пожалуй откажусь. И так чистый. — отказался я, стараясь не смотреть на нее. Майко была замотана в другое полотенце и судя по всему, под ним у нее почти ничего не было. Может быть трусики. При этом полотенце, которым она вытирала голову было заметно больше чем то, в которое она замоталась. Логика здесь опять вышла покурить, как обычно у Майко-чан.
— И зря. — она проследовала к своему футону и села на него, скрестив ноги по-турецки напротив меня. Скромные японские девушки так не садились, они присаживались аккуратно, сперва на сомкнутые колени, потом на пятки. Так можно сесть, даже если ты в узкой юбке карандаш, или например, в полотенце, как Майко-чан сейчас. И вот у японской девушки полотенце бы не натянулось так между бедрами, давая отличный вид на то, что там у нее… нет, не смотреть, Синдзи-кун. Напротив тебя не просто симпатичная девушка в одном полотенце, а человек якудзы и опасный убийца. Или скорее — опасная убийца.
— Ну вот. — Майко закончила вытирать волосы и сложила розовое полотенце в сторону: — нам надо поговорить, Синдзи-кун.
— Слушаю, Майко-чан. — вот оно, подумал я, сейчас и откроется страшная тайна Майко-чан. Например, что она педофилка, или скорее любительница юных мальчиков. И дать волю своей извращенной похоти она не может, ибо это и по закону чревато, даром, что она из якудза, да и с моральной стороны не очень. Но ты, Синдзи-кун, ведешь себя как взрослый, так давай заключим с тобой пакт о взаимном сексе без обязательств, только ты и я. Ну и еще может парочка подружек, которых Майко-чан приведет с собой. Хм, вот тут-то мне и пригодится мой многолетний опыт и хладнокровие воина — для того чтобы просто кивнуть а не заорать во весь голос — «согласен!!! Давай прямо сейчас!!!»
— А что-то непохоже что ты слушаешь. — хмыкнула Майко. Я встряхнулся от своих (или Синдзи-куна) пошлых мыслей и приготовился слушать. Надежда на то, что Майко-чан обожает подростков-ботаников таяла с каждой секундой — уж больно серьезным стало ее лицо. Майко вздохнула. Майко потеребила край полотенца, в которое она была завернута, Майко приложила палец к подбородку и посмотрела наверх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как бы это сказать… — пробормотала она себе под нос.
— Не стесняйся, Майко-чан, я готов выслушать все. И даже если это покажется непристойной просьбой и будет осуждаемо обществом — я поддержу тебя. — я все еще испытывал надежду что Майко — тайная педофилка.
— Ладно. Легкого пути все равно нет. — вздохнула Майко и вдруг упала в идеальное догэдза, такую, что сам Такаяма Хикокуро бы ей гордился. Именно из этой позы и звучат слова «пожалуйста, примите мою отставку, а потом я сделаю себе сэппуку. И детям с женой, ага», ну или «выслушай мою просьбу или убей меня».
— Пожалуйста, Синдзи-кун. — выдавила из себя Майко, не поднимая головы от пола: — пожалуйста. Умри еще раз.
Глава 12
— Что? — переспросил я. У меня натурально поднялись волосы на затылке, а по спине пробежало стадо мурашек размером с добрую корову каждая. Мы сидим у нас дома на футонах, я в пижаме, Майко-чан в полотенце и расстояние между нами — на половину удара сердца. Если она действительно захочет оторвать мне руку и забить меня ею до смерти — я ничего не смогу сделать. Нет, серьезно, я видел ее в деле, даже я из своего мира в расцвете сил ничего не смог бы с ней сделать. Разве, что, если бы расстояние между нами было бы хотя бы сто метров, а у меня был бы крупнокалиберный пулемет. Еще я подумал, как глупо умирать от руки полуголой девушки в своем доме. Может быть, заметил в голове Синдзи, может быть, если нам все равно умирать, попросим хотя бы снять полотенце? А что, хоть на голую Майко перед смертью попялимся…
— Синдзи-кун. — повторила Майко: — пожалуйста, это очень нужно. Я же видела, что ты умер. У тебя не билось сердце, ты не подавал никаких признаков жизни. Врачи даже констатировали смерть, хах. Ты сможешь, я знаю…
— Пока я не вижу причины отворачивать мне голову, Майко-чан. — серьезно предупредил ее я: — и предупреждаю, я буду активно сопротивляться этому процессу. Я отдаю себе отчет, что тебя это может только раззадорить, но лучше не загонять меня в угол, я могу быть опасен. — этому я и сам не верил, но попробовать стоило, чего уж просто так помирать-то. Ах, да еще про полотенце спросить.
— Что?! — Майко-чан наконец подняла голову и посмотрела на меня ошалелым взглядом. Потом морщинки у нее на лбу разгладились, и она кивнула, будто поняв что-то.
— Я не собираюсь нападать на тебя, Синдзи-бака! — выпалила она, вставая на ноги: — я прошу тебя помочь мне! Мне и … еще людям.
— О! — не передать словами облегчение, которое я испытал. Во-первых, потому что как я и говорил — если бы она захотела меня убить — она бы это сделала. А во-вторых, потому что я уже немного привязался к этой бесшабашной и шебутной элитной убийце на службе у якудза. Нравилась она мне и все тут. Обидно было бы.
— Ты, между прочим, мне жизнь спас! Кто бы я была бы, если бы напала на тебя после этого?! Ты так обо мне думаешь? — надвинулась на меня Майко, разве что не рыча. Ее лицо побагровело, а мышцы на руках и ногах вздулись буграми.
— Гоменасай! Гоменасай, Майко-сан! Извини, дурака, бес попутал! — упал в догэдза уже я сам и уткнулся лбом в застеленный футон.
— Ты… ты ванбадан! Идиот! Да ну тебя! — бушевала Майко надо мной: — да как у тебя язык повернулся?! Да я никогда…
— Ну извини дурака, Майко-сама… — прошептал я снизу, пристыженный и угнетенный мыслью, как был неправ. Нет, я старый, циничный и не привыкший никому и никогда не доверять, знающий изнанку людей и слов, я такой вот — тоже знал, что на свете есть вещи, которые не купить и которые не продаются. И есть люди, которые всегда станут на твою сторону, даже если весь мир будет против тебя. Просто я не думал, что смогу найти таких людей здесь… и так быстро.
