женщины-бугая, от супруги Николаса, и от непосредственного главы клана.
— От тебя будет толк, — произнес он и, повернувшись ко мне спиной, направился обратно к своему трону. Остановившись возле тех бедолаг, что все еще неподвижно, упершись лбами в пол, были там, Николас схватил одного из них за голову и поднял над землей, поворачивая несчастного ко мне лицом. Красные глаза, налитые кровью, гримаса ужаса. Лик схваченного вампира отражал лишь бесконечный ужас. — Эти пятеро посмели обмануть мое доверие. Они были в сговоре с людьми старика, что считал себя здешним лордом. Предатели, не заслуживающие жизни. Змеи, пригревшиеся под мои боком. Что бы ты сделала с ними, Альпин?
Ауры медленно угасали. Видимо, этот эффект от крови Николаса кратковременен.
— Повесить на столб и ждать, пока солнце испепелит их, не кажется мне слишком оригинальным способом, — задумался я, слизывая остатки крови со своих губ. — Я бы заставила их биться головами о стену до тех пор, пока они не разобьют свои черепа в пыль.
— Это будет долго, — хмыкнула, я так понимаю, Гаруда. Так зовут жену Николаса.
— В этом и суть, госпожа. Без крови, без возможности прекратить, они будут бесконечно разбивать головы, — я едва заметно улыбнулся, представляя себе эту картину. Нет... Это все жажда говорит. Это не то, чего я бы хотел, но то, что покажет меня чудовищем в глазах остальных. — Безумие страшнее смерти.
— Так мы и поступим, — хмыкнул Николас, бросая вампира на пол. Этих мы не видели в рядах информаторов, а значит, они не могут знать о нашем существовании. — Подайте нам крови.
Из соседнего помещения, дверь в которое открыта, поспешно выбежала женщина с красными от слез глазами, держа в руках поднос с бокалами, наполненными кровью. Она отдала самый большой из них Николасу, смотря в пол, затем пробежалась между рядами, чтобы все присутствующие могли взять себе, и только в конце поспешила ко мне. Поскользнувшись на залитом кровью полу, женщина упала. Бокал, перекрутившись вместе с подносом, ударился оземь, разбиваясь на сотни мельчайших осколков. Кровь брызгами заляпала мою белоснежную рубаху.
Неконтролируемая ненависть, в одночасье захлестнувшая мой разум, заставила меня потерять всякий рассудок, что из последних сил держался в моей черепной коробке из-за чудовищно сильных голода и запаха крови.
— Кровь плохо отстирывается! — рявкнул я, совсем забывшись. Резко схватил женщину за волосы и поднял ее лицо на один уровень со своим. Крик, полный боли, вырвался из ее груди. Глаза стали по пять копеек, страх наполнил взгляд, слезы ручьями полились по ее щекам. — Кто теперь будет драить мои одежды?!
— Простите... Простите... Простите... — снова и снова повторяла несчастная, пока осознание того, что я в шаге от превращения в чудовище, проникало в мой мозг. Почувствовав на себе взгляд, невольно посмотрел на озадаченную Гаруду.
— Тебе противна кровь, которую мы подали? — спросила она, покачивая бокал, словно в нем не кровь, а вино.
— Я не желаю быть грязной, — раздраженно цыкнул я, продолжая отыгрывать вспыльчивость. Черт... Разжал пальцы, и женщина шлепнулась к моим ногам, касаясь лбом холодного пола.
— Занятно, — хмыкнул Николас, выпив всю кровь из своего бокала. Поставив его на подлокотник, Нильд приказал: — Предателей наказать в соответствии со словами Альпин, подготовить покои и начать приготовления к церемонии вступления. А ты, чистюля, к рассвету должна принести мне голову кого-нибудь из гвардии лорда. Эти твари наверняка ошиваются где-то неподалеку. Справишься — я смилуюсь и дарую тебе свою фамилию, — Николас перевел взгляд на женщину у моих ног. — А из этой выжать все соки и закупорить в бутылках. Будем считать моим подарком нашей новой сестре.
XII. Погоня во мраке
Неспеша иду по лесу, вслушиваясь во все звуки. Дело дрянь... Каким образом мне раздобыть голову кого-то из людей лорда? Это мало того, что сильно подорвет наше положение, как исполнителей заказа, так ещё и в принципе задача, которой все мое существо противится. Кроме того, у меня есть и другая проблема...
— Идёшь так, словно знаешь, куда, — хмыкнула моя спутница. Я искоса посмотрел на вампиршу, чуть ли не вприпрыжку идущую рядом.
Седые, длинные волосы, практически касающиеся земли, кроваво-красные глаза, из-за того, что ее рот приоткрыт, вижу необычные для вампира четыре пары клыков. У меня всего две, да и у Николаса тоже, а у этой целых восемь острейших зубов. Алый плащ, совсем уж короткая юбка, высокие сапоги, как у Рио, разве что кожаные, а грудь обмотана цепями поверх черной рубахи. Нижние пуговицы расстегнуты, из-за чего ее живот оголен.
— Я похожа на идиотку, которая не додумалась разузнать хоть что-то в таверне? — цыкнул я, отведя взгляд от этой занозы в заднице.
— О как, ты своим проклятием умеешь подчинять себе людей? Круто-круто, — ее это словно порадовало, вызвало восхищение.
— Нет, просто, в отличие от большинства наших, я стараюсь делать вид, что для общества не опасна. Люди куда охотнее идут на разговор, если ты с ними дружелюбен, — мне не стоит врать ей по поводу какой-то магии, так как она запросто сможет доложить об этом кому-нибудь из приближенных Нильда или, что ещё хуже, самому Николасу. Тогда они будут думать, что такие способности у меня действительно есть, и выкрутиться будет трудно. Впрочем, ситуация и без того уже патовая.
— На кой черт вообще пресмыкаться перед людьми? — возмущённо спросила она, остановившись и уперев руки в бока.
— Рейз, скажи честно, ты дура? — с нескрываемым раздражением я повернулся к ней. Взгляд вампирши посерьезнел. Не понравилось, что я ее оскорбил. — Люди наивны и верят в хорошее даже тогда, когда впереди их ждёт лишь безнадёга. Мы с тобой хищники, вести дела можно не только грубой силой, но и хитростью. Лучший капкан на человека — раскрытые объятия и улыбка. Заслужи расположение, получи нужную информацию, а затем вонзи нож в спину, ведь твоя добыча об этом даже думать не будет.
— А ты... Удивительная тварь... — задумалась Рейз, постучав себя пальцем по губе, как это обычно Муна делает. — Неслыханная подлость! Но звучит довольно эффективно...
— Ты удивишься, насколько, — ответил я, продолжая идти вперёд.
Нюх у нее наверняка такой же отменный, как у меня, как и скорость, если не больше, а значит, оторваться от нее не выйдет физически.
