Можно, конечно, обмануть ментов, скрыться на время у реки, а потом тайком вернуться в дом. Но придется долго отсиживаться, не выходя на улицу. И еще он потеряет автомобили. Джип Каландина и «Волгу» покойного брата. Как-нибудь уйдет, но когда? Нет, следует действовать немедленно. Документы у него в порядке. Деньги надежно укроет тайник. Это не наркота и не оружие, на которые реагируют собаки. И не цветные металлы, золото, платина. Так что без ориентировки сверху у инспекторов постов ДПС нет никаких оснований задерживать Карахана. Да, тормозить будут, придираться, на испуг брать. Но против этого есть прекрасное средство, новенькие пятисотрублевые купюры. Они сыграют свою роль.
Да, выезжаем немедленно.
Карахан вышел во двор, выгнал на улицу джип, перенес в него деньги, надежно спрятав в тайнике, спортивную сумку с личными вещами. Пленку записи штурма положил в тайник к деньгам, замотав в полотенце, футляр с видеокамерой бросил на заднее сиденье. В багажник положил удочки, шашлычницу, так, для вида. От пистолета с глушителем полевой командир избавился еще раньше, выбросив его в воды Курли. Проверил уровень бензина. Выехать из поселка и пройти сто километров топлива хватит, а там и заправка подвернется. Еще раз внимательно осмотрел лопатник с документами. Все на месте.
Карахан вернулся в дом. Осталось подумать, как замаскировать голову Есаула. Прошел на кухню. Кажется, там он видел под лавкой вилки капусты. Память не подвела бандита. Под лавкой у печи лежали кочаны уже немного пожухлой капусты. Но ничего, ему не есть ее. Опустив посиневшую и задубевшую голову Верехова на дно мешка, Карахан заложил ее вилками. Мешок с капустой бросил в багажник к удочкам и шашлычнице. Потребуй менты показать содержимое мешка – пожалуйста, смотрите, даже по вилку возьмите на щи с голодухи.
Закончив приготовление к отъезду, Карахан пошел к воротам. И тут калитка открылась. На пороге показался, как всегда, слегка пьяный сосед-фронтовик:
– Оп-па! Чечены наши появились! На рыбалку, никак, мотались?
Карахан утвердительно кивнул:
– Да, отец, на рыбалку!
Петрович внимательно посмотрел на полевого командира:
– Не пойму, Джохар ты али его братан?
– Брат, отец, брат! И не удивляйся. Нас даже родители с трудом различали, особенно в детстве.
– Понятно! И много ль рыбы с нашей Курли взяли?
– Пустяки! Плоховато у вас тут с рыбкой!
Старик протянул:
– Э-э, не скажи! Просто вы, горцы, ни хрена не петрите, как надо здесь рыбачить. На что ловили?
– Да и на червя, и на хлеб!
Карахан не знал, на что еще можно ловить рыбу, так как никогда не увлекался рыбалкой.
Старик скривил физиономию:
– На червя, на хлеб! Да кто ж сейчас на это ловит? Тоже мне рыбаки выискались. Щас надо либо на кукурузу, либо на перловку. И лучше переметом. Щучка на блесну или живца неплохо идет, но тута места знать надо. А на червя, акромя дохлой плотвы, по осени никакая другая рыба не берет. Ну, если еще бестолковая чухонь.
– Ну откуда ж мы о всех этих хитростях знали?
– А вы вниз по реке ловили али ходили вверх?
Карахан солгал:
– Вверх!
– Это на остров, что ли?
– Чуть дальше.
– Понял! Напротив Осиновки, значит!
– Наверное! Была там деревня.
– Так вы не слыхали о том, что произошло на станции Магино?
Карахан солгал:
– Нет! А что там произошло?
– Целое сражение!
– Не понял! Какое сражение. Учения, что ли?
– Ага! Учения! Банда боевиков, появившаяся неизвестно откуда, напала на стоящий пассажирский поезд. Грабануть, наверно, хотели. А в поезде армейский караул груз какой-то сопровождал. Ну наши и дали просраться бандюкам. Народ гутарит, боевиков этих у Магино чуть не две сотни положили. А еще сколько в лес к болотам ушло. Но тех из вертолетов побили.
Ваха изобразил изумление:
– Нападение на поезд и здесь?
– Вот и удивляется народ. Отродясь тута такого не было. В войну район даже немец не бомбил. А ныне вишь, чё творится. А главное, ни хрена не понятно, как такая банда до лесов наших добралась.
Карахан осторожно спросил:
– Наверное, милиция и войска все дороги перекрыли?
Старик махнул рукой:
– Не-а! Наоборот, почти весь отдел к Магино выслали. Даже пост сняли. А в милиции пара дежурных сидит. Сам видел.
И только сейчас сосед обратил внимание на джип:
– А вы чё, уезжать собрались?
Карахан небрежно ответил:
– Это я собрался уехать. Мне еще в Москву надо заехать. А брат с другом на реке остались.
– В Москву? Далековато будет!
Карахан согласился:
– Далеко. Но и поеду не на «Жигулях». На джипе удобно, комфортно. Не едешь – отдыхаешь.
– На таком да, а братуха Джохар, значится, на реке остался? Пожалуй, я сплаваю к ним. У Митька лодку возьму и сплаваю. Покажу рыбалку, а то так и будут хренью заниматься.
– Не стоит, Петрович! Они вечером вернутся.
– Значит, ты едешь щас, а Джохар с корешком твоим только к вечеру подкатят?
– Да, а что?
Старик коротко сказал, как отрезал:
– Башка болит!
– Так тебе выпить надо?
– Не помешало бы!
– Ну, это не проблема! И брата дожидаться не стоит.
Карахан достал бутылку водки, которую взял с собой из хутора, и две пятисотрублевые купюры:
– Держи, фронтовик! Водка есть, закуску купишь! Хорошую закуску.
Старик поклонился:
– Благодарствую! Но за пузырь благодарствую, а деньги беру в долг. Пенсию принесут, рассчитаюсь!
– Конечно! Джохару и отдашь!
– Обязательно отдам!
– Ну тогда я поехал!
Старик посоветовал:
– Сейчас в центре народа много, все обсуждают бойню у Магино. Тебе там лучше не показываться. А то как бы греха не вышло. Мужики поддатые, злые. От них всего ждать можно. Ты как из проулка выедешь, не сворачивай к центру, а езжай прямо. Доедешь до кладбища старого и слева в объезд по грунтовке. Твой вездеход там пройдет. Через пару километров выедешь на шоссе и – за постом гаишным! А дале дорога дальняя и прямая.
Карахан поблагодарил Николаева:
– Спасибо тебе, Петрович! Хороший ты человек!
– Да и ты ничего! Хоть и чечен, а врубаешься, что русскому человеку без похмелки, как жениху без отростка.
Ваха сел в джип, попросил:
– Петрович! Если не трудно, ворота открой, а?
– Какой разговор? И открою и закрою! Без базара!
Старик метнулся к воротам.
Вскоре Карахан, еще попрощавшись со стариком-фронтовиком, выехал в проулок. Он послушался совета Петровича и через полчаса вышел на трассу. Вздохнул с облегчением. Поток машин был довольно плотным, и его джип особо не выделялся на дороге. Главное, ему удалось уйти из опасной зоны. Он переиграл всех. И Кермана, и Есаула, и русский спецназ! С Кермана он еще спросит! И тот ответит за подставу по полной программе. Голова Есаула лежала в мешке вместе с капустой. Там ей и место. А спецназу теперь Карахана не достать. Спецы, конечно, выйдут на дом в Курлянске. Да только толку-то от этого? Карахан включил магнитолу. По салону разлилась спокойная инструментальная музыка. Ваха подумал, что надо позвонить Масуду, но тут же одернул себя. Рано! Вот подъедет к Ростову, тогда и поговорит спокойно с боссом. А им есть что серьезно обсудить. И принять решение. Да, звонить он будет из Ростова, а пока – внимание на дорогу и показания приборов. Торопиться ему некуда, посему и скорость превышать не стоит. Встречи с инспекторами ДПС не опасны, но и не желательны. Так что не надо подавать им лишнего повода остановить автомобиль. Карахан снизил скорость до 90 километров в час. Устроился поудобнее на сиденье, замурлыкал в такт музыке. У него было прекрасное настроение. А впереди – хорошая дорога до самого Ростова. И перспектива убедить Масуда провернуть одно дело, которое реально сделало бы Карахана по-настоящему Большим человеком. А он сумеет убедить босса. Должен убедить! Обладая весьма весомыми аргументами в свою пользу.
В то время как Карахан незамеченным плыл по реке вверх по течению, а за него признали труп родного брата-близнеца Джохара, спецназовцы прочесывали лес в поисках Игната Верехова. Район поисков не захватывал полосу кустарника, тянувшегося непосредственно вдоль железнодорожных путей, так как оттуда боевики никак не проявили себя во время штурма. Но ведомый каким-то особым чутьем, заместитель Зубова, капитан Родин, все же решил обследовать эту полосу, уходящую к реке у моста. Он и вышел на бывшую позицию Карахана с Есаулом, обнаружив обезглавленный труп главаря банды, штурмовавшей спецвагон. Тут же вызвал командира группы:
– Первый! Я – Родин!
Подполковник ответил:
– Слушаю тебя!
– Нашел я Есаула!
– Где? Он жив?
– Верехов обнаружен западнее рубежа штурма бандитов. Мало того, что Есаула пристрелили в упор из пистолета, его еще и обезглавили. Так что передо мной лежанка, где еще недавно находились как минимум двое боевиков, один из которых лежит в яме без головы, отсеченной профессиональной рукой острым тесаком.
