– Да, светлые неплохо проредили нас во время войны разделения с помощи этой штуки. А уж как все радовались, когда этот венец пропал. И вот спустя столько веков он нашёлся. Я, право слово, думал – сгинула эта вещица в круговерти войны. А она была во владении у одной семьи дроу, и они ни разу словом не обмолвились, что Венец у них, зато как потеряли – крик подняли. А светлые не дураки – сразу вцепились в этот артефакт, прислали для охраны тридцать рыцарей «Фениксов» во главе с командиром. Вот с ними и пришлось разбираться. Ну, а после этих «разбирательств» нам и достались эти прекрасные доспехи. Целиком из мифрила, между прочим, – добавил Лорд Гьеран.
Эта ремарка проняла даже обычно невозмутимого полковника. Уж очень невероятным казался факт, что пред тобой находится кусочек сказки. Все герои древних легенд и сказок, что эльфы, что гномы, владеют оружием и доспехами из этого металла. На него прекрасно ложатся магические руны усиления, и все изделия мифрила приобретают просто невероятные качества. А о цене на вещи из него даже и говорить не стоит – её просто нет, они без цены. Фред осмотрел и ощупалбуквально каждый сантиметр этого произведения магического и оружейного искусства.
– К нам обращался род их прошлого владельца, не напрямую конечно – через гномов банкиров. Предлагали много золота, чтобы их вернуть, – с усмешкой сказал лорд дроу.
– Это, наверно, была астрономическая сумма, – тряхнул головой дядя Лёша. – Я даже приблизительно не могу представить цену этого сокровища.
– О, поверьте, господин полковник, светлые прекрасно знают цену подобных артефактов. Но, во-первых, у вас, имперцев, есть замечательная поговорка – «Что с боя взято – то свято». Во-вторых, мы бы не согласились, даже если они предложили в замены корону великого леса. Это дело принципа, – уже серьёзно проговорил лорд Гьеран.
– А это что такое? – обратился к нему Фредерик, указывая лапой на большой диск, обтянутый кожей с целой гирляндой клыков и когтей по периметру.
– Это орочий шаманский бубен, – ответил Дарен. – Когда-то принадлежал великому шаману Хараураг из Клана Огненного Молота.
– Не надо в него стучать! – резкий окрик лорда остановил лапу кота, уже намеревающегося послушать, как звучит бубен одного из великих шаманов. – Даже я не представляю, кто может прийти на зов этого инструмента, и сможем ли мы с ним справиться.
– Да? А я слышал, что без специального шаманского ритуала долби в бубен сколько хочешь, а проку будет чуть, не услышат духи, – удивился Фред.
– В обычный – хоть изстучись, но к этому Хараураг привязал частичку своей души. И как отреагируют починенные шаману духи, услышав звук знакомого бубна – преставления не имею, – покачал головой лорд дроу.
– Я слышал про этого шамана, – вдруг сказал дядя Лёша. – Говорили, что его побаивались даже сами орки. А они ребята не из пугливых.
– Было такое. Когда-то он вместе с кругом шаманов заживо сгноил целый город, применив неизвестное до того массовое проклятие. Это было в вольных баронствах, когда их клан во время набега столкнулся с ожесточенным сопротивлением горожан, – подтвердил слова полковника лорд Гьеран.
– И даже не само уничтожение, а способ. Орки, ворвись они в город, не пожалели бы никого, вырезали бы всех – от сопливого малыша до беззубой старухи. Но превращение всего живого в гниющие останки сильно претит кровожадной натуре детей степи. Вот после этого случая между вождём клана и шаманом пробежала большущая такая черная кошка, – уточнил Дарен.
– Странные у них взгляды. Порубать ятаганами и боевыми топорами несколько тысяч разумных – это нормально. А применить проклятие и изничтожить столько же считается неблагородно, – заметил Фред.
– Ну, орки – это орки. Взгляды на жизнь и на смерть у них особенные, – протянул полковник, прослуживший не один год на границе со степью. – Уйти к предкам в кровавой сече, окружённым горой зарубленных своей рукой врагов – для них нет более достойной смерти. Если ты погиб в бою – это тоже достойная смерть. Вот и рубя направо и налево, они дарят своим врагам достойную смерть. А то, что уничтожают почить всех – тоже понятно. Когда в степи враждуют орочи кланы и на стойбище нападают – сражаются все, кто как может. И у них нет такого понятия, как гражданские.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Но рабов они все-таки захватываю не совсем всех уничтожая, – сказал Фред.
– Да, но захват рабов никогда не становится основной целью набега, – ответил дядя Леша.
– А вот одна из звёзд наше «маленькой» коллекции, – Дарен указал на большой двуручный молот. – Знаменитое оружие Норина «громового молота».
По рукоятке стоящего на набалдашнике пробегали миниатюрные молнии. Одна сторона боевой головки представляла из себя собственно молот, а другая – массивное, слегка изогнутое лезвие. Даже на взгляд оружие казалось очень тяжёлым.
– Как только гном с ними управлялся, да ещё в шахтах да пещерах? – удивился я.
– О, его изготовили те же мастера, что и ваш палаш, граф. – Лорд Гьеран указал на клинок у меня на поясе.
– Должен заметить, у вас прекрасный образец работы мастерской Трурина Длиннобородого. Вот у этого мастера и изготавливали молот, что принёс славу его владельцу, разлетевшуюся далеко за пределы гномьих королевств. Только на него ушло раз в десять больше усилий, редких ингредиентов и усиливающих рун, чем на ваш палаш. Над молоточком работал сам Трурин, а он непревзойдённый оружейник, и по желанию хозяина молот может менять свои размеры.
– По легендам, этот герой гномов пал в неравной схватке с пятью сотнями боевых големов, что на него наслали подлые дроу, чтобы сгубить верного сына гор, – с патетикой продекламировал Фред.
На это оба тёмных эльфа ответили дружным смехом. Отсмеявшись, лорд Гьеран сказал.
– Он пал в неравном бою с собственной глупостью. Вот скажи, зачем лезть в захваченные нежитью штольни в одиночку? Или не знаешь, что среди неё встречаются очень сильные экземпляры? Так ведь не сопливый розовощёкий юнец с едва отросшей бородой, а матёрый, прошедший сотни боёв воин с четырьмя без малого сотнями лет за плечами – и туда же. Вот он как-то сидел в корчме «Кирка и Секира» что находится на центральной площади Тронхейма. Известное место среди гномов наёмников – пиво, брага, гномья водка льётся рекой. И подходить к нему представитель артели рудокопов и предлагает набрать отряд, чтобы очистить рудник от нежити, что там завелась. Проблема в том, что наш герой личность весьма неуживчивая и если скажем так – у него «срывало предохранительный клапан», то он, как это у вас в Империи говорят, резал правду-матку в лицо, не думая, насколько влиятельно лицо передними стоит. Вот такой каламбур. Поэтому особой любви к нему верхушка общества гномов не испытывала. Но отряд собрать для мастера Норина было не судьба. Как вы знаете, коротышки могут серьёзно опьянеть только от гномьей водки, а тогда её было выпито много.
Дело происходило как раз после очередной склоки нашего героя с советом кланов. И вот слово за слово наш герой распалился, начал стучать себя (и не только себя) кулаком в грудь кричать что «его никто не ценит, и если бы не он, то на всех детей гор грязные дроу рабским ошейником наградили». Договорился до того что ему никакие помощники не нужны и будут только путаться у него по ногам. Под утро, когда хмель сошёл, пришлось от досады рвать волосы из бороды, но слова были сказаны и услышан – значит опозориться Норин не мог и пошёл крушить нежить в малахитовое шахты и нарвался там на костяного лорда. А это крайне неприятная тварь. Конечно, не лич, но тоже может повелевать низшей нежитью и владеет магией, а когда их несколько – это совсем хреново. В общем, сунулся он, и мертвяки его уработали. Основная волна связывала его ближнем боем, костяные лорды били из-за их спин магией. А в магическом щите запас манны не бесконечен.
– Так как же этот молот попал к вам? – задал вопрос Фред.
– Просто. Нежить ведь не просто так завелась в этих шахтах, её очень ловко туда приманили. Вы слышали, когда-нибудь про «зёрна хаоса»?
