такой фразе Юра и повторил: готовность умереть выше, чем необходимость победить… Это хорошая мысль, многое объясняющая, как результат происходящего здесь, а заодно и наших побед, и промахов…
– Да, да… результат промахов, – повторил теперь уже я.
Боря за то время, как окунулся в оперативно-боевую работу в Афганистане, действительно, стал другим человеком. И его ночные походы с батальонами, и отрезанная голова солдата на воротах части, и то, что стреляли в него уже не единожды, а самое главное то, что он общался с афганцами один на один уже продолжительное время, – всё это делало его постепенно другим человеком. Он с каждым днём всё больше и больше становился для них ближе, а они ему роднее и дороже. Он проводил с ними всё своё время. Он теперь даже ел с ними за одним столом в столовой для личного состава батальона. Да, это было естественно, ему не хватало времени готовить для себя еду на вилле, и он, часто перебиваясь случайным куском хлеба или фруктами, купленными на базаре, был постоянно голодным. А бывая в расположении батальона чаще, чем ещё где-то, конечно, заходил в столовую для проверки. Кормёжка в батальоне оказалась настолько качественной, что желать больше ничего и не надо было… Теперь он даже стал пахнуть, как афганец…
Заметил это Борис в первый раз, когда собаки, которых держали на всех советских блокпостах наши солдаты и натаскивали их на запах афганцев, чтобы они надёжно охраняли территорию, стали с остервенением кидаться на советского советника. Теперь он стал у своих собак чужим, а у чужих – своим. И тогда он понял: «У меня же совсем другой запах!» Поэтому, с учётом этого и очень нужного для оперработника перевоплощения, предыдущие слова Бориса были очень важны. Это был уже взгляд почти изнутри. Этот взгляд мог быть ошибочным, неверным, но это – то, что было в голове у нашего русского офицера, втянутого в эту войну и в эти отношения между нашими народами. Честно говоря, я, как менее опытный в этих нюансах и не погружённый пока в глубину всех событий, был склонен верить абсолютно всему, что он говорил. Это был теперь мой новый боевой товарищ, и поэтому тогда я полностью с ним согласился…
А Юра Инчаков по этому поводу сказал:
– Мы живём, работаем и учимся здесь не для того, чтобы познать опыт других, а для того, чтобы приобрести свой. И этот опыт и есть та истина, ради которой мы здесь…
А я, почему-то именно в этот момент, вспоминал мой КУОС и начало тех, уже далёких наших занятий… Для меня это было временем открытий человеческих отношений и профессии настоящих мужчин, живущих в особых условиях.
С самого начала тех курсов мне больше всех запомнился Сергей Александрович Голов. Руководитель курсов на своих занятиях начал с фразы, которая была для меня тогда необычной и удивительной:
– Каждый из вас стоит для государства миллионы рублей. Если хотите, это не только необходимость сегодняшнего дня. Это – проект будущего!..
Считать себя, как личность, проектом будущего я ещё не привык, но это было настолько лестно и заманчиво, что я к занятиям стал относиться как к самому важному делу своей жизни. Как необходимо, оказывается, преподавателю найти такую фразу, которая воздействует на сознание ученика настолько глубоко, что изменяет его отношение к учёбе резко и навсегда. Этот преподаватель, начальник курсов, был человеком, по-видимому, недюжинного интеллекта, потому что смог это сделать одной фразой. Не знаю, запомнил ли кто-то ещё это выражение. Но я…
Участник штурма дворца Тадж-Бек в Афганистане, в прошлом офицер «Альфы», двухметрового роста и с такой же огромной и неукротимой энергией, Голов после гибели Бояринова[58] возглавил КУОС. Он, подхватив дело ветеранов войны, сам с большой долей осмысленности и философской мудрости вёл многие занятия. Как преподаватель и руководитель, он состоялся сразу. Его любили, уважали, слушали, у него учились…
Во время боя в декабре 1979 года в него сыпался град пуль. Сгибаться при таком гигантском росте было бессмысленно. Повезло? Нет! «Альфа» умела воевать. Он шёл в атаку, стрелял, выполняя поставленную задачу, и ещё успевал оказывать раненым помощь. По первому своему образованию – медик, и смелости был завидной. Наверное, именно эта завидная смелость и несгибаемость и были причиной назначения его на должность руководителя курсов после гибели Григория Ивановича. Назначение оказалось очень правильным. КУОС стал ещё более эффективным подразделением.
И Бояринов, и Голов обладали талантом рассказывать о сложных вещах так, что эти вещи немедленно становились понятными.
Рассказывать они умели обо всём, но главное – их умение – настроить человека на мужественный поступок. Голов сам был героем и доказал это в том бою в декабре 1979 года. И он, продолжая дело своего предшественника, точно знал, что его ученики не имеют права быть хуже. Лучше – да! Хуже – нет. Это чувствовалось в его отношении к нам. Всегда уважительный и обходительный, но никогда не дающий ни одного шанса позволить себе усомниться в искренности и справедливости всех преподавателей курсов. Механизм занятий работал как часы: без отставаний в прошлое и забегания вперёд. Преподаватели занимались только тем, что нужно было сегодня на войне. Большинство из них сами воевали в Афганистане и знали это, что называется, не понаслышке… А я запомнил и словно выхватил слова из одной лекции Голова, поверил тогда этим словам безоговорочно:
«…В бою не бывает служебного положения. В бою каждый член группы равен и в стрельбе, и в тактических перемещениях, и в принятии решений, нацеленных на победу. А вот как выстроить стратегически эту победу, зависит от командира…»
Единственное, о чём я тогда ещё подумал – «…и от везения каждого в отдельности». Да и сегодняшние события, захватившие меня в этой круговерти афганских дорог, были подтверждением тому высказыванию…
Какие только необычные, странные случаи, наталкивающие на эту мысль об удаче и везении на войне, не происходили здесь! Те же бесконечные рассказы об этом гэрэушников, с которыми мы подружились и периодически проводили время за «рюмкой чая» у них в блиндаже на окраине Айбака, были постоянным подтверждением этому. Боря, видно, специально почаще заезжал к ним вместе с нами, как бы показывая: «Вот, смотрите, теперь я тоже не один!» А они, сидя за столом в землянке и попивая чай из эмалированных кружек, угощали нас этим напитком и рассказывали истории: то ли про себя, то ли про своих сослуживцев… Одна из таких историй врезалась в память особенно…
…Проходила одна из операций Советской Армии, и вертолёты атаковали объект по наводке разведчиков
