Рыцарское копье — это не охотничья пика, которую трудно выдернуть, но зато она может пройти насквозь, навылет. С рыцарского копья так просто не соскочишь: посредине древка оно имеет солидное расширение, служащее упором для руки при ударе на скаку, и защитой от встречного удара. Поэтому пригвожденный мною кусок мяса никак не смог бы соскользнуть с копья.
Затем мне пришлось вспоминать уроки в школе фехтования, детские баталии с деревянными мечами, сражения с лопухами и колючками на лугу... Кое-что, как оказалось, в меня было заложено и программой: некоторые выпады и удары я исполнял автоматически, нисколько не задумываясь, но на удивление удачно.
Трудность боя состояла в том, что колющие удары, на которые так щедры занятия со шпагой, здесь не годились. Да и врубаться с размаху в кровоточащую тушу было бесполезно. Самая эффективная тактика — вращать мечом, как пропеллером, наподобие ножа мясорубки или кухонного комбайна и столь же быстро перемалывать мясо, однако долго выдерживать такое напряжение было невозможно: руки сильно уставали, несмотря на то, что я их часто менял Вот когда я позавидовал индийской двенадцатирукой богине смерти Кали! Уж ей-то усталость в подобной схватке не грозила бы! Наверное, с этой целью она и отрастила себе двенадцать рук.
Так что наиболее реальным и не менее успешным было применение другой тактики: обстригать небольшие кусочки с краев, постепенно вгрызаясь в основной массив, уничтожая его постепенно. Кусочки падали на землю и, слава Богу, двигательной активности не проявляли.
Прошла первая горячка боя, я освоился, огляделся и увидел, что Юнис вполне пришел в себя от испуга и теперь успешно обороняется сразу от двух чудовищ, нанося им удары попеременно. И все равно ему приходилось туго: его теснили в чащу леса, где могли скрываться более мелкие и потому более трусливые, но от этого не менее кровожадные аналогичные создания.
Сэр Жеральд тоже заметил тяжелое положение Юниса и, отпрыгнув в сторону, двумя мощными ударами разрубил начетверо ближайший к нему кусок мяса и отхватив солидный ломоть у второго, бросился к Юнису на выручку. Но остановился в недоумении: как истинный рыцарь, он не мог нападать на противника сзади, но... где у куска мяса перед, а где зад? Разумеется, опытный мясник по любому куску филе запросто определит, из какой части туши тот вырезан, и где у животного находилась голова, а где — ноги. Но сэр Жеральд мясником не был и потому заколебался. Однако кусок мяса сам помог ему, двинувшись навстречу, не разворачиваясь, чем и определил, что мясу безразлично, в какую сторону двигаться и с кем сражаться. Сэр Жеральд тотчас же просветлел лицом: если враг наступает, то он наступает только передом — а как же иначе?
Мне тоже пришлось нелегко: с самого начала досталось три куска, и если бы такая ситуация сложилась на пиру при раздаче жаркого, то три куска в тарелке можно было бы только приветствовать. Но здесь положение складывалось совершенно обратное.
Огромные, размером с хорошего симментальского быка, сочащиеся кровью, со свисающими в разных местах толстыми ломтями мяса, будто уродливыми щупальцами осьминога. Они внушали отвращение, но одновременно заставляли задумываться о том, как прекрасно они смотрелись бы на сковороде. Подобающих размеров, разумеется.
Быстренько отрубив тянущиеся ко мне ломти мяса — аналоги рук, я так понимаю, — я принялся за основной массив, напоминая себе поваренка, крутящегося по кухне белкой, чтобы непременно угодить шеф-повару.
Будучи все же не очень большим специалистом ни в фехтовании, ни в рубке мяса — думаю, на моем месте профессиональный мясник или фехтовальщик-саблист управились бы гораздо лучше и быстрее, — я просто-напросто стремился по возможности быстро отрубать все, что тянулось ко мне дабы избежать холодного прикосновения кровоточащей плоти... Хотя с чего я взял, что оно обязательно должно быть холодным? — вон как они шустро двигаются, могли разогреться и от внутреннего трения. Да и вообще: мясо могло быть парным! Но от этого прикосновения казались еще неприятнее.
Хорошо хоть меч у меня был острее бритвы, да и кинжал, который я держал в левой руке, не хуже. Поэтому любое прикосновение металла к мясу заканчивалось не в пользу последнего.
Да и, по хладнокровному рассуждению, которое вернулось ко мне по истечении нескольких минут схватки, что они могли нам сделать? Искусать не искусают, рогов — или рог? — тоже нет, копытов... или копыт? — Тьфу! — Копыта отсутствуют. Ну разве что задушить в теплых мокрых объятиях.
Я сражался и думал: почему бы не постараться разогреть их до такой степени, каковая позволила бы им самозажариться? Такая масса неминуемо должна разогреваться при движении. Но добиться этого, наверное, все же невозможно.
Захваченный пылом боя — мои куски становились все меньше и меньше, — увлеченный этим процессом, я перестал поглядывать на сражающихся товарищей и вновь обратил на них внимание только когда смог смотреть поверх сильно уменьшившихся, обструганных мной нападающих кусков мяса.
Юнис, которому сэр Жеральд помог собраться с силами, доканчивал последнего противника, превращая его в гуляш, а сэр Жеральд, вернувшись к своим, одного из которых он опрометчиво разрубил на четыре, теперь гоняйся за ними по очереди по поляне, измельчая до состояния фарша.
Вскоре все было кончено. Отдуваясь и вытирая со лба пот пополам с мясным соком, мы собрались вместе.
— Что теперь с ними делать? — спросил сэр Жеральд, указывая на расстилающуюся на поляне панораму мясной лавки, — может быть, съедим? Прекрасное мясо!
— Тьфу! — Юнису досталось больше всех: один кусок, видимо, все же приложился к нему, изрядно перепачкав с головы до ног. — Это похоже на каннибальство! Есть своих противников...
- Да ну, — возразил сэр Жеральд, поддевая мечом с земли кусок попригляднее, — обыкновенная телятина.
- Нет, что-то не хочется, — отказался и я.
- Ну как хотите, — пожал плечами сэр Жеральд, но разводить костер не стал, тоже отказавшись от мыслей об обеде. — Оставим волкам, пусть устроят себе настоящий пир!
- Смотрите, а этот еще живой! — указал Юнис на пригвожденный моим копьем к дереву кусок мяса. Он ворочался у ствола, безуспешно пытаясь отцепиться.
Убивать больше не хотелось. Я выдернул копье и кусок, совсем по-человечьи зажимая раны лапами-отростками, устремился в лес.
— Зря, — сказал сэр Жеральд, провожая его взглядом, — он может позвать на помощь, а если их будет в два раза больше, нам придется туго...
— Тогда догони его и убей, — устало сказал я.
— Да ладно, — отмахнулся сэр Жеральд, — я придумал нечто иное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
