За таковой блестящий бой объявляю т. Чапаеву искреннюю благодарность. Молодецким Николаевским полкам, принимавшим участие в этом тяжелом и славном бою, прокричим мы от всей IV армии громкое „ура“!..»[315]
Разгром белочехов и частей «народной» армии Комуча в районе Левенки и Орловки резко изменил положение не только на левом, но и на правом берегу Волги. Противник, лишившись левобережной группировки, приостановил наступление на Саратов, перешел к обороне и даже оставил село Воскресенское. Уральские казаки прекратили свои настойчивые устремления на Саратов с востока и отвели свои полки от Николаевска. Разгромом левобережной группировки была вырвана инициатива у противника.
Большое значение имело и то, что мобилизованное Самарской учредилкой колеблющееся крестьянство поняло наконец-то сущность белой армии. Многие бросали оружие и расходились по селам. Большую роль в этом играла проводимая политорганами Красной Армии пропаганда. Из разбрасываемых листовок многие солдаты белой армии узнавали правду о классовой борьбе.
Получив 9 сентября донесение от Чапаева, командарм в тот же день телеграфировал в Баронск Захарову: «Ввиду того, что чехословаки на левом берегу вами в составе 6000 человек под Орловкой разбиты наголову и, понеся огромные потери, бежали на Брыковку, предпишите вашим войскам, расположенным на правом берегу, немедленно перейти в наступление и, поскольку возможно, поспешно настигнуть противника. Против правой группы находится не более 1000 человек, вынужденных вследствие резко изменившейся обстановки отступить»[316].
Для развития достигнутого в районе Левенки и Орловки успеха ни командованием армии, ни командиром Поволжских групп ничего не предпринималось. Наоборот, сразу же после боя по требованию Захарова 4-й полк был направлен в Балаково «для обеспечения фланга Николаевской дивизии»[317]. Находившийся же там Балаковский полк был отведен ниже по Волге для переправы его на правый берег[318].
Отрыв 4-го полка от наступавшей дивизии Николаевских полков не вызывался необходимостью. Противник, лишившись левобережной ударной группировки, не только не мог продолжать наступление, тем более высадить десант на левый берег в районе Балакова для наступления в левобережье, но и вынужден был отступать. Изъятие полка можно объяснить по меньшей мере незнанием противника и постоянным стремлением примитивно обороняться, рассредоточивая силы.
Но оставшиеся в его распоряжении войска Чапаев нацеливал на дальнейшее наступление. Узнав о сосредоточении противника в районе сел Никольское, Чувичи, Богородское, он выдвинул полки ему навстречу, заняв Левенку, Мавринку, Раевку и Федоровку[319]. Противник, не приняв боя, отошел в Хворостянку.
В результате наступления вдоль правого берега Волги организовавшаяся из правобережных частей Вольская дивизия 12 сентября освободила Вольск, после чего, действуя временно в составе I армии, участвовала 17 сентября в освобождении Хвалынска и в операции за Сызрань. Командарму-IV было приказано выделить достаточно сил для действия против Хвалынска и Сызрани по левому берегу Волги, передать их в распоряжение командующего I армией, а остальными войсками организовать решительное наступление на Самару. С севера, после освобождения 12 сентября города Симбирска, на Сызрань и Самару шла Симбирская группа I армии. Таким образом, с 14 сентября, после освобождения Вольска, действия IV армии на правом берегу Волги были закончены.
VII. Тяжелые испытания
С освобождением от белогвардейцев Казани и Симбирска, Вольска и Хвалынска войска Красной Армии с севера и юга нацелились на занятую врагами Самару.
В Саратов, угроза которому уже отпала, 17 сентября приехал председатель Реввоенсовета Республики Троцкий. Посетив затем Хвалынск, он с большой свитой специальным поездом прибыл 20 сентября в Николаевск. С ним приехали временно назначенный командующим IV армии Т. С. Хвесин и вызванный из Вольска С. П. Захаров. Командовавший дивизией Николаевских полков В. И. Чапаев срочно извещался телефонограммой о прибытии в Николаевск наркомвоенмора и о выезде его в полки. В дивизии проводился смотр частей перед наступлением их на Самару. Прибывших встречал, сопровождал и командовал частями на смотре В. И. Чапаев.
Прибывшее воинское начальство повело себя двояко. С одной стороны, в адрес Николаевских полков произносилось много хороших слов, отмечались их боевые заслуги перед революцией. Многие отличившиеся в боях воины награждались подарками. Василию Ивановичу были вручены большие золотые часы. Приказом по IV армии № 38 от 25 сентября 1918 года было объявлено, что, по ходатайству врид начальника Николаевской дивизии Чапаева, народным комиссаром по военным делам от имени Совета Народных Комиссаров 1-й Николаевский советский полк переименован в 1-й Пугачевский советский полк, 2-й Николаевский советский полк — во 2-й Степана Разина советский полк. Сама 1-я Николаевская дивизия, уходившая на Самару, этим же приказом переименована в «Самарскую», а 2-ю, вновь создаваемую Николаевскую дивизию было приказано именовать просто «Николаевской»[320].
С другой стороны, окружение Троцкого хотело искоренить у чапаевцев «партизанщину»[321]. Немало людей в штабе IV армии рядили Чапаева в анархистские и другие мелкобуржуазные одежды. Поэтому, поверив им, не видя и не зная еще Чапаева, в свое время комиссар IV армии Б. П. Зорин писал в телеграмме комиссару дивизии Николаевских полков А. Ф. Семенникову, что Чапаев не имеет технической подготовки, — как будто она в те времена имела для командира дивизии первостепенное значение и другие командиры все были технически грамотными специалистами, — и о том, что он не выполняет в точности приказов, о вредном влиянии его на солдат и о другом. Только месяцем позже, узнав Чапаева по делам, комиссар Зорин послал воинам дивизии, разгромившим противника в районе Левенки и Орловки, телеграмму в ином духе: «Конференция коммунистов IV армии шлет свой горячий привет стойким борцам Николаевской дивизии во главе со своим командиром тов. Чапаевым»[322].
Смотр в Николаевске был для Василия Ивановича и прощанием со своими боевыми товарищами: решался вопрос о переводе его в новую дивизию. Честное и самоотверженное служение делу революции, славный боевой путь, пройденный Василием Ивановичем, блестящие победы, одержанные под руководством Чапаева сформированными им полками, не брались в расчет Троцким и его окружением. Но авторитет Чапаева был настолько велик, а связь с красноармейскими массами тесна и прочна, что не считаться с этим было невозможно. Выступая перед полками, Троцкий говорил о предстоящем большом наступлении, о необходимости немедленного развертывания новой дивизии, организацию и цементирование которой он может поручить только опытному организатору и талантливому командиру — товарищу Чапаеву.
Широко оповестив о формировании новой дивизии, командование армии не торопилось с этим[323].
В приказе по IV армии от 30 сентября 1918 года говорилось, что для удобства комплектования, спайки и правильности снабжения находящиеся в наличии части IV армии с 3 октября сводятся в две дивизии и два отряда: Самарская дивизия — в составе 9 полков стрелковых и одного кавалерийского, Уральская дивизия — 6-полкового состава, из них 2 полка кавалерийских, отряд Чапаева — по штату отдельной бригады с кавалерийским полком (всего 3 полка), Александров-Гайский отряд Винермана — по штату отдельного полка с двумя сотнями[324].
Как видно из приказа, В. И. Чапаев назначался на несуществующую дивизию, чего он до времени не знал.
С. П. Захаров (слева) и В. И. Чапаев у поезда на станции г. Николаевска.
В первом приказе 22 сентября 1918 года Чапаев писал, что личным приказом временно командующего IV армией (следует понимать устным, иначе говоря — на словах, так как письменного приказа в дальнейшем не последовало) он назначен начальником 2-й Николаевской дивизии и с сего числа вступил в командование ею. В приказе указывалось, что в состав дивизии входят 4-й Николаевский, Пензенский и Балашовский полки из 1-й Николаевской дивизии и вновь формируется 2-й Николаевский кавалерийский полк[325]. На таком же основании днем раньше был отдан приказ начдива Захарова, где указывалось, что из вверенной ему дивизии во 2-ю Николаевскую выделяются те же полки[326]. В новой дивизии быстро создавались отделы и службы, которые приступали к работе без промедления, так как формирование шло в ходе боевых действий. С утра 24 сентября Василий Иванович выехал для приема Пензенского и Балашовского полков в села Жестянка и Бобровка, которые ими были заняты с боем 21 сентября, еще в составе 1-й Николаевской дивизии[327].
