глаза.
И снова непонятный сон. Он был намного длиннее и непонятнее прежнего. Свет наполнял комнату, в которой молодой рыцарь парил между потолком и полом. Ему хотелось бежать, но он не мог двигаться. Руки и ноги отказывались подчиняться его желаниям. Смирившись, он стал наблюдать за людьми в белых одеждах, и каждый раз прилагал усилия, чтобы заговорить с ним, и каждый раз чувствовал, как язык прирастал к небу, не желая шевелиться. В маленькой комнате люди суетились около трех существ, помогая им встать и одеться в такие же балахоны, что носили сами. Существа ходили мимо взад и вперед, совсем не обращая на него внимания. Иногда к нему подходил лекарь, и Джону казалось, что его взгляд направлен не на него, а сквозь, туда, где много звезд и царит постоянная ночь.
Джон стал забывать о своем желании идти на Восток. Вместо этого появилось желание познать ночное небо и далекую жизнь вне этой земли. Страх исчез. Внутренний голос спрашивал его, готов ли он открыть для себя то, к чему так стремилась и рвалась душа. Легенды и предания, услышанные в детстве от Агнессы его бабки, в которые он хотел верить, ожили перед ним во всех красках. Ему казалось, что он идет по не знакомым ему городам, и целым странам. Плывет на лодках и огромных кораблях по рекам и морям. Его ничего не смущало и не пугало, он чувствовал внутри себя волнение и любопытство. Нужно было бежать, чтобы увидеть все, чтобы ничего не пропустить, и какая-то сила схватила его за руки и быстро понесла над землей. Джон проносился над лесами. Макушки деревьев карябали ему ноги. Он видел, то что не могло быть, того чего не знал и не слышал от Агнессы. Он оказался внутри железной бочки и помчался над землей. Потом он вознесся высоко вверх. Поверхность слилась в зеленые и желтые острова, и он оказался над голубой сферой. Легкость появилась во всем теле. Он все дальше и дальше стал погружаться в черную мглу, заполненную огромными каменными глыбами. Его тело испытывало то холод, то адскую жару. В него врезались камни и куски льда. Иногда кто-то говорил с ним. Ему казалось, что он слышит голос того темноволосого парня, с которым ему пришлось недавно сражаться. Но этот момент прошлого для него стал настолько ничтожным и незначительным, что он даже не заострил на нем своего внимания. Голос ему рассказывал интересные и удивительные вещи. Информация воспринималась уже ни как чудо и волшебство, а как взаимосвязанные явления и факты. Он видел других невиданных существ, похожих и не похожих на него. Путешествуя в своем сне, Джон познакомился с тремя забавными рыцарями похожих друг на друга как отражение в трех зеркалах.
В его сне они всегда держались вместе. Те, что держались правей и левей пили и ели совсем немного и прихрамывали, а тот, что находился в центре, командовал и считал себя главным. Джон отметил нахальство и хамство этого малого. Но он так же, как и те двое были симпатичны ему, и молодой рыцарь предложил им свою помощь и дружбу, дав прозвище «рыцарь правой и левой руки Гектора». В своем сне ему привиделась очень интересная особенность этой троицы. Если наступала опасность, то они прирастали спина к спине и двигались как одно существо, отбивая атаку. Джону казалось, что прошлая жизнь, в которой прошло его детство и юность, отдалилась от него, стала очень и очень далекой, время растянулось и заполнилось другими событиями, интересными и близкими для него.
— Я посижу с ним, иди отдыхай, Антон, — услышал Джон мужские голоса рядом.
— Он приходит в себя.
— До следующего вечера точно еще не проснется. Он будет погружаться в свои воспоминания, возвращаться в реальность и снова уходить туда.
— Агнесса, его бабка, уже с рождения знала, что парня ждет в будущем. Она внука с малых лет готовила к встрече с нами. Его сознание охотно впитывало подробности, но основные моменты уже были знакомы для него. Хотелось бы мне послушать те истории, которые она пересказывала малышу, передавая из своих видений, — уступая кресло Уэйну, сказал Антон, — Уэйн, пока он под твоим наблюдением, но потом разреши мне забрать этого рыцаря и тех троих к себе. Мне на звездолет нужен командир для «спасателей», а я чувствую, он подходит как никто другой для этой миссии.
— Не сейчас.
— Он мне тоже понравился, Уэйн. Давай его как-нибудь разделим. Пусть он работает в моем отделе, но иногда ты можешь забирать для своих дел его к себе. Такое будущее для этого парня возможно?
— Я подумаю.
— Ты ведь никогда не думаешь. Ты знаешь все события и судьбы наперед.
— О моем решении ты скоро узнаешь, а сейчас уходи, — твердо ответил Уэйн.
Джон помнил этот разговор. Уэйн расширил его сознание, посчитав, что он сможет справиться со многим, и стать профессиональным специалистом института, а еще он оставил Джону выбор, который терзал его каждый раз, как только вставал вопрос куда ему возвращаться; быть рядом с Уэйном или лететь к «спасателям», которые бороздили космос, выполняя свои обязанности. Любовь к космосу и звездным кораблям была равноценна чувству благодарности и уважения к катарам. Две чаши весов располагались ровно друг перед другом, и ни одна из них добровольно не хотела опускаться, ни одна не хотела сдавать свою позицию.
***
Джон из мыслей о прошлом вернулся в настоящее и заметил, как на мгновение взгляд Уэйна замер и его всего передернуло. Трюк с кинжалом не прошел. Когда они разговаривали, искра куратора находился не здесь. Его вечно движущаяся невидимая искра пребывала в другом носителе. Парень иронично усмехнулся своей мысли: «Сильно многого хотел».
— Я был у Вадима на корабле. Он скоро будет на Донуме.
— Мне его встретить, куратор? — спросил Джон, со смехом плюхнувшись на колени, и тут же пожалел о сделанном. Его спину пронзила боль.
— Давай я тебе сначала помогу войти в рутинную рабочую колею этой планеты. Последняя драка, — он поймал недовольный взгляд Джона, — ну, хорошо, сражение, битва, как тебе нравится, — исправился Уэйн, — оставило на тебе много синяков и шишек с небольшими переломами.
Он, почти не слышно, ступая по камням, подошел к Джону и помог ему подняться с земли. Его левая рука мягко легла на голову парню, а другой он притянул его к себе.
— Расстегнись! — тихо попросил он.
Парень повиновался. Быстро нажимая на магнитные пуговицы, Джон распахнул перед ним только что надетый френч. Уэйн растопырил пальцы обеих рук.
