Кортеж смотрелся неплохо. Для местных так, наверное, было вообще счастьем увидать такую роскошь. Впереди отряда двигался десяток стражников князя Гессена в начищенных нагрудных панцирях, с поднятыми вверх пиками. Среди них четверо знаменосцев держали длинные древки сине-желтых стягов. Под панцирями у всадников тоже была одежда сине-желтых цветов, родовых цветов князя Гессена. При въезде в город или деревню один из всадников начинал трубить в ярко начищенный медный рожок, который издавал невероятно пронзительные и противные звуки, вызывающие у меня вибрацию где-то в зубах. За людьми князя Гессена двигались шестнадцать всадников князя Аальста, с черно-красными флагами и в одежде с таким же сочетанием цветов. За ними следовали я, жених, и доверенное лицо князя – магистр Фестер. По бокам, слева и справа, нас прикрывали по тройке всадников, сзади было еще двенадцать воинов князя Аальста, затем шли два наших фургона с подарками для невесты, слугами и припасами для солдат сопровождения. За фургонами замыкали кавалькаду еще двенадцать всадников Гессена тоже со стягами и еще одним визгливым рожком. Пылища была от нас – хоть вообще не дыши! Особенно плохо становилось, когда, проезжая перед поселением, кавалькада ускорялась, чтобы проскочить его «на рысях». Наверное, считалось, что так будет выглядеть круче, или, может, боялись покушения? Я не спрашивал, мне было по барабану. Едем и едем! Чем быстрее доедем, тем лучше! Публика вдоль дороги собиралась под стать городкам. Такая же убогая и сиротская с виду, как и их дома. Лица людей были бледные и усталые, видно, жизнь тут была не сахар. Перед въездом в очередной населенный пункт я переставал гонять мух, оводов и других местных кровопийц, прятал веточку и принимал в седле горделивую позу. Князь едет! Нужно держать марку, даже если у тебя натерта седлом задница! Народ глазел, проникался и вел себя прилично. Помидорами в нас не швыряли, и свиста я тоже не слышал.
Еще бы, подумал я, вспомнив про помидоры, попробовал бы кто только кинуть! За полгода, которые я пожил здесь, я более-менее узнал о статусе князя Аальста среди местных княжеств. Князь оказался магом. Причем по местной классификации он был темным магом. Как и на Земле, темным тут вменялось в обязанность заниматься делами, нервирующими местное население. Всякие там умертвия, мертвецы, зомби, черные одежды и зловещий хохот по ночам. Правда, я ни разу не слышал, чтобы ночью в замке кто-то хохотал, но князь отдавал в одежде предпочтение черному цвету. С одной стороны, это можно было воспринять как тягу к темной силе, а с другой стороны, было совершенно ненаказуемо. Ну любит человек темные цвета! Между прочим, очень практично, и они стройнят. Еще я уловил, что магов-князей в округе больше не водилось. Князь являлся единственным и неповторимым. Все наши соседи были обычными феодалами, ведущими натуральное хозяйство. Поэтому когда князь говорил, что Седрик к нему не полезет, он не хвастался. Людей, обладающих магией, тут, похоже, сильно боялись и уважали, особенно темных. Так что летающих помидоров можно было не опасаться. Никогда ведь не знаешь, где тебя потом настигнет темное проклятие или кто к тебе приползет ночью с кладбища…
Впереди провизжал рожок, и лошади пошли быстрее, прерывая мои размышления.
Опять деревня, что ли? О-о-о, моя бедная натертая попа! Когда ж я наконец доеду до этой невесты? Главное, чтобы она не попалась мне в первый момент. Задушу ведь в объятиях на радостях, что добрался, подумал я, пряча веточку и поудобнее устраивая свою нижнюю часть в седле.
М-да… похоже, теперь я знаю, почему в зоопарке обезьяны такие раздражительные! Это пришло мне в голову двумя минутами позже, когда я проезжал мимо таращащейся на меня ватаги чумазых детей, одетых в тряпье. Трое из них стояли, открыв рот, один сосредоточенно ковырял в носу. Немного дальше за ними, через ограду, на меня пристально, видно, пытаясь запомнить на всю жизнь, смотрели две грязные свиньи…
Может, душу кому продать? В обмен на то, чтобы меня только отсюда забрали… Интересно, продешевлю или нет? Наверное, нет.
– Вон он, вон он, замок князя! Мы прибыли, господин Эриадор! – полчаса спустя закричал стражник, прерывая поток моих безрадостных размышлений.
Фелия
– Едут! Едут! – Громкий детский крик отразился от стен замка и достиг ушей стоящей у окна невысокой стройной девушки с каштановыми волосами. Девушка вздрогнула и выронила маленькое зеркальце, которое рассеянно вертела до этого в руках.
Дзинь… – сообщило с полу зеркальце о завершении своей земной жизни.
– Ах, Фелия! Это ведь дурная примета! – вскрикнула находящаяся в комнате другая, нарядно одетая, девушка, приседая у разбитого зеркальца.
– Все дурные приметы уже сбылись, – ответила Фелия, наблюдая за подругой, собирающей осколки, – хуже уже не будет…
– Не нужно так говорить, – серьезно глядя на нее снизу-вверх, ответила та, – может быть, все не так уж плохо!
– Не так уж плохо! – грустно усмехнулась Фелия. – Выйти замуж за темного мага, который приносит в жертву молодых девушек, вызывая всякие мерзкие отродья… Это у тебя не так уж плохо? Что же у тебя тогда плохо, а, Риона?
– Может, это только слухи и пустые сплетни. Мало ли чего болтают, – ответила Риона, поднимаясь с пола.
– Ах, Ри! Я бы тоже этого хотела, но шпионы отца не врут! Я сама читала это донесение. Папа, конечно, был очень недоволен и после этого сменил замок у себя в тайнике, но это действительно правда!
– Ты залезла в тайник отца? – с изумлением спросила Риона.
– Ну а что мне оставалось делать? – пожала плечами Фелия. – Сначала он мне вдруг сообщил, что я выхожу замуж, сказав при этом только имя жениха и откуда он. Потом сказал, когда будет помолвка. И все! Больше ничего. Будто мне ничего знать больше не нужно! Словно я какая-то вещь, которую можно взять и выдать замуж, даже не интересуясь моим мнением. – Фелия сердито дернула головой.
– Ой! – ойкнула Риона, прикрыв рукой рот и сделав круглые глаза. – А я, когда получила приглашение, думала, что у тебя любовь. Как же твой отец мог поступить так с тобой? Он же тебя всегда так любил!
– А! Это все политика. Папа сначала ничего не хотел говорить, но я ему устраивала скандалы каждый день, и он не выдержал. Это все из-за Седрика! Отец уверен, что
