После всего того беспокойства трудно описать радость, испытываемую мной и Дианой, когда мы остаемся вместе. Я принимаю душ, а она рассказывает:
- С начала и до конца они были ко мне весьма милы. Видно, они не привыкли к европейцам.
- Я ужасно боялся за тебя.
- Мне повезло. В той комнате, где меня держали, был телевизор; как раз передавали какое-то выступление Монге. Без каких-то особых намерений я сказала: "О, Монге!". Коп как-то странно посмотрел на меня и спросил, знаю ли я его. Я воспользовалась случаем и сказала, что муж немного знает, потому что занимался какими-то делами с Партидо дель Пуэбло Унидо. Его отношение ко мне сразу же переменилось, он чуть ли руки мне не целовал и приказал другим, чтобы от меня отстали.
- Браво, красотка, ты прекрасно все разыграла. Теперь понимаю, почему этот дурак сержант морочил мне голову разговорами про Монге, просто хотел подлизаться. Если бы я только знал!
* * *
После заслуженного отдыха иду проведать Давида. Его перевели в тюрьму Гольфито. Домик маленький: комната для свиданий с барьерчиком посредине, двери, выходящие в патио, вокруг которого размещаются камеры, ангар в глубине и всего два надсмотрщика.
Дэйв уже не выглядит таким свежим, как вчера.
- Как там оно? Ты не очень выглядишь.
- Здесь ужасно грязно. Видишь те, задние камеры. Они все залиты, так что все сидим в ангаре.
- Я куплю тебе все необходимое. Что хочешь: одеяла,
простыни?
- Ага, и еще, если где-нибудь найдешь, матрас из пенорезины. Тут для спанья ничего не дают.
- Хорошо, я этим займусь, а потом через кого-нибудь передам. Что еще?
- Немного бабок. Тут есть такие шустряки, что продают с воли трубки, как-то протаскивают через щели в стенах.
- Хорошо, но гляди, твое дело серьезное. Себя ты повел нормально, главная опасность минула, и я дал слово, что вытащу тебя отсюда: и я его сдержу. Так что ты уж постарайся продержаться.
- Спасибо, я тебе верю.
- Кстати, с другими заключенными проблем нет?
- Вообще-то все в порядке. Здесь только двое, что ставят себя крутыми.
- А ну позови их, я с ними поговорю.
Мне прекрасно известно, что в замкнутом пространстве, каким является тюрьма, всегда найдется пара кретинов, и самое
главное - сразу же себя поставить. Эти двое так, шушера, лет
двадцать - двадцать пять, они не опасные, но дурные. Даю каждому по сигарете.
- Так, слушайте меня внимательно. Дэйв мой братан. Долго он тут засиживаться не будет, но если будете к нему приставать, я вас потом придушу, ясно?
- Ясно.
Копы прислушиваются к нашему разговору, и им нравится мое отношение. Один из них дает мне знак, что неприятностей не будет.
* * *
Уже поздно, почти ночь, когда кто-то стучит в дверь нашего номера. Это Фернандо, торгующий травкой. Он слыхал о моих неприятностях и наверняка со вчерашнего вечера не смыкал глаз. Он толком не знает, с чего начать, поэтому я сразу же даю ответ на самый мучительный для него вопрос:
- Можешь не беспокоиться, никто твоего имени даже не упомянул. Ты вообще в это дело не лепишься, так что можешь спать спокойно. Но на будущее - никогда не делай таких глупостей, чтобы приходить ко мне в гостиницу, даже ночью.
- Я понимаю, но никак не мог с тобой связаться, а знать нужно было. Ты уверен, что у меня не будет неприятностей?
- А с чего бы это тебе их иметь? Тебя никто не выдавал.
- Спасибо тебе.
- Не за что, все нормально. А теперь мне надо вытащить из тюряги пацана, пока его не перевели куда-то в другое место. Кто здесь в Гольфито самый лучший адвокат?
- Хозе Арайя. Адвокат классный, но очень дорогой. Он и вправду самый лучший и уже пару раз вытаскивал меня из подобных историй. Он прекрасно знаком со всеми в городе. Контора у него внизу. Если хочешь, завтра в девять можем встретиться у него. Он мой адвокат, так что никто не удивится, если я к нему приду.
- Отлично. А теперь тебе самое время исчезнуть.
На пороге он оборачивается:
- Здесь мало кто умеет держать язык за зубами. Так что, если будут нужны деньги на адвоката или какая-то другая помощь, можешь обратиться ко мне. Я твой должник.
- Бабок у меня хватает. А если чего будет нужно, сообщу. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. До завтра.
* * *
На следующий день, ровно в девять утра я у адвоката. Согласно договора честный Фернандо уже ждет меня. наверняка он уже рассказывал про меня, но, тем не менее, представляет:
- Это очень приличный сеньор. Ему нужно помочь. Он этого заслуживает.
Адвокат - это здоровенный и жирный тип с физиономией ворона. Его живенькие глазки внимательно приглядываются ко мне из-за больших очков. выглядит он максимально продажным, впрочем, именно такого я и ищу. В подобных странах честный адвокат много не заработает. Чем больше он берет на лапу, тем выше шансы выиграть дело, при условии, что ему хорошенько заплатишь. Эти типы обладают шестым чувством вынюхивания состоятельности клиента, и сеньор Арайя не исключение.
- Ваше дело весьма серьезно, это более чем преступление. Вы читали сегодняшнюю "Ла Кроника"?
Он подает мне местную газету. На третьей странице статья о поимке трех опаснейших европейских террористов, задержанных с оружием и наркотиками. Статья написана паршивейше, но свое дело делает. Она невелика, в других странах в прессе мне
уделяли гораздо больше места. отдаю газету и заявляю:
- Ничего страшного, люди быстро забывают о подобных делах.
- Люди - да, но не аппарат юстиции. Если уж кого ухватили, то выпускать не желают. В этом деле будет трудно вести линию защиты.
Обычная тактика - картина замучивается насколько можно. Чтобы выиграть время, спрашиваю:
- Так что вы предлагаете?
- Лучше всего было бы устроить так, чтобы дело отложили, а потом, чтобы пропали акты. Судья - мой приятель с детских лет. только это будет не совсем легко, он очень любит
деньги... Даже не знаю, сможете ли вы заплатить...
Перебиваю жирного наглеца:
- Слушайте, мы же не дети. Я хочу, чтобы это лицо было освобождено до конца недели и могу заплатить за это двадцать тысяч долларов.
Величина суммы вводит его в прострацию, в Коста Рике это громадные деньги. Мне это тоже известно, но не буду же я выторговывать чью-либо свободу. Я обязан сдержать собственное слово и считал бы жлобством любые попытки сэкономить какие-то копейки, раз Давид полностью мне доверяет.
- За такие деньги трудностей не будет.
Надеюсь, ведь это в твоих же интересах, болван!
- Сейчас я выплачу вам две тысячи. Остальное вы получите через четыре, самое большее, пять дней.
- Я не могу дать вам расписку, сами понимаете...
- Мне она не нужна, я не верю в бумажки. Только хочу, чтобы вы меня хорошо уразумели: с момента получения этих денег вы обязуетесь освободить пацана до конца недели. После того, как договор будет заключен, я не принимаю никаких объяснений или махинаций. В моей коллекции еще нет адвокатских ушей, но можно ее и пополнить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
