— У тебя, осмелюсь напомнить, Коля нет квартиры. У тебя государственная общага.
— Ладно, уела, все равно, все будет хорошо. Пошли, пока твои деньги из портфеля не увели.
— Нехорошо без нас одному пить — я остановил раскрасневшегося Павла Борисовича, который, заскучав, хотел закинуться третьей рюмкой в одиночестве- судя по всему народное средство действовало, а мне надо было, чтобы в течении примерно часа клиент был относительно вменяем: — давайте быстро дело сделаем и потом выпьем.
— Какое дело? — Павел Борисович недоуменно обвел нас взглядом: — Завтра в контору приходите и все решим.
— Так, нашему гостю пока не наливать — я улыбнулся: — Вашу долю тоже вам в конторе отдать.
— Нет, мою долю в конторе отдавать не надо — энергетик заржал как конь, при этом мотая головой, что это сходство еще больше усиливало: — в конторе чаек очень много. Надо в другом месте…
— Так мы готовы прямо сейчас расплатится…
— Да⁈ — Павел явно такого быстрого обогащения не ожидал, но взял в себя в руки: — ну тогда давайте, расплачивайтесь! На улицу пойдем?
— Зачем, тут вон все огорожено, никто ничего не увидит. Вот только…
— Что только?
— Нам нужны гарантии.
— Какие вам еще гарантии? — молодой взяточник не на шутку разозлился: — Может расписку написать, что я у вас деньги взял? Знаете, что…
— Спокойно, Павел Борисович, куда вы бежать собрались? Сначала фразу не дослушали, сами ее додумали и сами обиделись. У вас доверенность с собой?
— Причем тут моя доверенность? — Павел был настолько удивлен поворотом в разговоре, что сел обратно за стол.
— Ну как же. Мы тоже хотим гарантий. Вы сейчас примете от нас существенную сумму, а потом что? Скажете, что ничего не было, и сумма платежа останется прежней? Нет, давайте все вопросы решать здесь и сейчас, в этой милой и уютной обстановке.
— И как вы себе это представляете? — клиент был готов к сотрудничеству.
— Я представляю это себе в деталях. Сейчас вы примете деньги — свою долю, а затем подпишите с нами соглашение, что сумма взноса за выделение энергетических мощностей составляет оговоренную с нами сумму. А потом вы примете у нас указанные в договоре деньги и дадите расписку, как представитель «Энергосбыта», что сумма получена полностью.
— А, я понимаю! Вы психи, да? Сбежали из больнице, правильно.
— Павел Борисович, как-то глупо и недальновидно оскорблять людей с чемоданом денег, тем более выпивая за их счет. Если вы за половину стоимости новой вазовской «девятки» не готовы даже жопой шевельнуться, то мы найдем другого человека, более серьезного. Насколько я знаю, в вашей конторе их много и каждый голодный. А вам — всего хорошего. — я демонстративно вытащил из-под стола портфель из толстой, натуральной кожи, что выпускала в городе фабрика по производству лошадиной упряжи, заглянул в него так, чтобы и Борисович оценил количество банковских упаковок, затем с громким лязгом захлопнул замки.
Энергетик никуда не ушел, он как-то сразу протрезвел, смотрел на меня зло и решительно:
— Что бы предлагаете?
— Доверенность с собой?
— Она у меня всегда с собой — представитель энергокомпании вжикнул молнией своей папки и пододвинул ко мне прозрачный файл с нотариально заверенной доверенностью и несколькими черно-белыми ксерокопиями ее же.
— Ну вот, а вы не хотели ничего делать. У вас же полная доверенность — имеете право заключать договора от имени «Городэнерго», принимать денежные средства. Что же вам еще надо?
— Вы где тут видите компьютер с принтером?
— Я за вас уже потрудился и договор напечатал. — я протянул ему договор между «Немезидой» и «Городэнерго», отличный от выданного Людмиле, вчера только урезанной в два раза суммой.
— У меня печати нет.
— Потом поставим, вы главное, договор подпишите и выдайте нам копию доверенности, заверив ее подлинность своей росписью.
Ручка, зажатая в побелевшей от напряжении кисти энергетика долго нерешительно висела в воздухе, пришлось мне вновь изобразить врага рода человеческого, соблазняющего грешника, вновь открыв портфель с деньгами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вздохнув, как перед прыжком в пропасть, представитель энергообъединения, стал профессионально быстро подписывать бумаги.
— Отлично, а вот ваша премия в размере двух тысяч долларов по сегодняшнему курсу — я выудил из портфеля несколько банковских упаковок и под столом протянул их новому владельцу.
Павел, роняя капли пота, внезапно скользнувшие по побледневшей щеке, пересчитал пачки и вскрыл одну, с самым крупным номиналом. С приятных шелестом купюры пролистнулось, как страницы толстой книги, продемонстрировав, что все они настоящие, после этого молодой взяточник стал неуклюже пытаться запихивать деньги в свою тощую папочку.
— Не мните деньги, я вам после всего портфель отдам, все туда и сложите.
— Что все?
— Забыли? Наш платеж за получение мощностей.
— Но я не могу, не имею права. Завтра приходите и в кассу внесете…
— Нет, так дело не пойдет! — я решительно потянул к себе деньги, что Николай уже считал своими кровными: — мы завтра придем, а нам скажут, что у вас доверенность отменена или вы уволились, или вышли за рамки полномочий. Вы думаете, вы первый? А так договор подписан, деньги выплачены представителю, расписка есть, доверенность есть. Ваши жулики из «Городэнерго» уже назад не отъедут.
— Почему жулики? — решил обидится Николай: — Мы не жулики.
— Давайте не при даме! — я кивнул в сторону Людмилы, которая с круглыми. Как у совенка глазами, молча сидела в уголке: — Я и вы знаете, почему жулики, хотя я их понимаю.
— Но я правда не могу принять деньги!
— Можете, об этом у вас в доверенности написано прямо и недвусмысленно.
— Но это же только по судебные дела, как вы не поймете!
— Не знаю. У вас написано просто — принимать деньги и иное имущество, так что принимайте и пишите расписку. А, знаете, что, Павел? Давайте выпьем, чувствую уже можно.
Новая порция деревенского зелья скользнула в стопку моего оппонента, раскрепостила его подкорку, и Павел, издавая горестные стоны, подписал расписку, после чего получив портфель с деньгами, уселся на него и предался веселому разгулу.
Минут через тридцать я спросил своего лучшего кореша Пашку, лежал ли он на матрасе из денег.
Кореш Пашка помотал головой, вновь напомнив коня, и собравшись с мыслями выдал, что такого счастья в его жизни не было.
— А давай фотку сделаем, что ты на деньгах лежишь!
— Давай, а как?
— Сейчас все будет! — деньги были красиво разложены на столе, на них была уложена красивая и пьяная физиономия Павла, после чего я сделал несколько фотографий оказавшимся совершенно случайно под рукой «Кодаком» и две, самые удачные фотографии, вручил энергетику, который долго их рассматривал, но признал, что снимок –блеск и действительно кажется, что он лежит на матрасе из банковских упаковок.
Собрав наличность вновь в портфель и подсунув его под афедрон представителя энергетической компании, я, извинившись, пошел рассчитываться за прекрасный ужин, здраво рассудив, что потом отдавать деньги мне будет не с руки.
Вернувшись в наш кабинет минут через десять я увидел вполне ожидаемую картину — разгоряченный от выпитого, новоявленный богач, зажав в углу мою сожительницу и работодателя, добивался от молча отбивавшейся Людмилы немедленного соития и познания настоящего женского счастья.
Я рванул парня за рукав так резко, что затрещали нитки импортного пиджака. Распаленный альфа –самец широко размахнулся для молодецкого удара, чтобы вбить меня в землю по колено, но получил быстрый удар кулаком в сплетение, и сразу еще один — раскрытой ладонью в поглупевший лоб, после чего упал на диванчик и сомлел.
Бери портфель и папку и пошли — резко скомандовал я пострадавшей девице, и подхватив захрапевшего энергетика, потащил его к выходу. Моя дама злобно что-то зафыркала мне в спину, но все баулы собрала и побежала вслед за нами.
