Проиграв выборы, Алексей Страхов потихоньку уйдёт в политическую тень. Сначала он будет депутатом Государственной думы, потом станет функционером Центрального банка, Таможенного комитета и крупных госпредприятий.
А Россель продолжил свой прежний курс. 12 января 1996 года Свердловская область подписала с федеральным центром договор о разграничении полномочий: Екатеринбург официально указал Москве, что ей можно, а что нельзя. 14 апреля того же года росселевское движение «Преображение Урала» заняло первое место на выборах в облдуму: теперь Россель контролировал и законодательную власть.
Губернатор Россель, выполняя своё обещание, назначит Валерия Трушникова председателем правительства Свердловской области. Но деловые отношения двух политиков быстро испортятся. В апреле 1996 года Россель обвинит Трушникова в расколе команды и отправит в отставку. Однако Трушников рассердится, что с ним обращаются как с пешкой. Он по суду восстановится в должности председателя областного правительства – и тогда тотчас же уйдёт в отставку сам.
Пять лет он будет с Росселем в контрах, но потом отношения нормализуются. Трушников будет работать с Росселем до конца: в 2008 году он умрёт от инсульта.
О яростной борьбе на выборах 1995 года, о политической судьбе Эдуарда Росселя и о его воле к победе журналист Александр Левин (в то время – пресс-секретарь Росселя) написал книгу «Как стать губернатором в бывшем СССР».
Ёбургоцентризм
Чернецкий избран мэром
1995 год был знаменателен и тем, что Екатеринбург впервые выбирал себе мэра всеобщим голосованием. Раньше главу городской исполнительной власти (то есть мэра) избирали депутаты горсовета. Но де-факто в больших городах на таких выборах решающим всегда было мнение Москвы. Ещё в ноябре 1991 года на встрече с редакторами областных газет Россель смело раскритиковал Ельцина за желание лично самому назначить Ёбургу градоначальника: «Пусть Ельцин в таком случае и руководит Екатеринбургом, а я вплотную займусь проблемами области!»
В центре – Аркадий Чернецкий
При поддержке Росселя в январе 1992 года администрацию города возглавил Аркадий Чернецкий. За него был «директорский корпус» – неформальный клуб руководителей крупнейших городских предприятий. В лихие времена от их доброй воли зависело благополучие Ёбурга. Чернецкий освоился, укоренился и вошёл в курс городских забот и проблем. Он весьма убедительно сформулировал своё понимание функций мэра и стратегий успешного развития Екатеринбурга.
Это понимание ковалось в начале девяностых годов в горниле приватизаций, которыми рулила исполнительная власть – его величество мэр. Чернецкий твёрдо определился: главная стратегическая задача мэра – капитализация города. Если город будет капитализирован, в нём расцветёт бизнес и в него придут инвестиции. А деньги наведут вокруг себя порядок. И всем будет хорошо, богатым и не очень.
Начальный капитал, финансовый и правовой, город и мэрия наработали в приватизацию. Чернецкий зажёг бизнесу зелёный свет и не позволял чиновникам потрошить предпринимателей, хотя в те буйные времена чиновники ещё были худенькими, носили костюмы от комбината «Горшвейторг» и ездили на «Волгах». Бизнесу тогда угрожали бандиты и нищета населения, и вот тут мэр был бессилен.
Чернецкий пустил в Ёбург столичные банки и биржи, но не дал преференций столичному девелопменту и тем самым сохранил фонды для своих коммерсантов. Чернецкий разрешил бизнесу выкупать первые этажи жилых зданий – только так предприниматели и смогли внедриться в городскую инфраструктуру. Первый дом, нижний этаж которого официально отдали под магазины, – это пятиэтажка на пересечении улиц Белинского и Щорса.
Потом мэрия погрязнет в долгой воспитательной борьбе с владельцами таких магазинов: их будут принуждать к единообразию оформления и к согласованию «входных групп», будут заставлять перед своими магазинами мостить тротуары плиткой и делать парковочные карманы. Мэрия продавит «закон о витринах»: пусть торговцы остеклят и подсветят свои фасады, ведь типовые советские дома не имели больших окон на первых этажах. Журналисты будут ехидничать, что Чернецкий приказал малому бизнесу: «Гюльчатай, открой личико!»
Чернецкий опирался в первую очередь на малый городской бизнес. В борьбе за капитализацию города Чернецкий определился: основными инвесторами могут быть только горожане. Никто другой денег Ёбургу не даст, и чем выше доходы жителей, тем больше инвестиций в экономику города. А вот в промышленности ситуация иная, потому Чернецкий и конфликтовал с промышленником Росселем.
В сентябре 1993 года по инициативе Чернецкого был открыт муниципальный банк – нынешний банк «Екатеринбург». Подобных финансовых структур в России ещё никто не создавал: администрация города была и учредителем, и акционером. Этот банк вёл очень консервативную политику, потому что его организовали не для извлечения прибыли, а для контроля над городскими денежными потоками: в нестабильной и криминальной экономике только так и можно было уберечься от ловкости махинаторов, которые на ходу подмётки рвут. Банк был небольшим, но играл важную роль приватной курилки, где влиятельные люди договаривались друг с другом, как им в Ёбурге вести общие дела – а без общих дел нет города.
Аналитики утверждают, что в регионе существует три экономические силы. Первая сила – сырьевики и металлурги. Они ориентированы на экспорт, значит, на федеральную власть или на губернатора, который может вывести на федеральный уровень. Вторая сила – машиностроители и военно-промышленный комплекс. Они ориентированы на экспорт или на всероссийский рынок, то есть тоже на губернатора. Эти две силы взращивал Россель – на них он и опирался.
А третьей силой были бизнесмены и финансисты. Они ориентировались на муниципальную власть, потому что от её решений зависело благополучие их учреждений и капиталовложений. Эту третью силу взращивал мэр Чернецкий – и на неё надеялся в борьбе со своими соперниками, в первую очередь с Росселем.
Губернатор Россель, экстраверт, олицетворял дерзкие амбиции Ёбурга, а мэр Чернецкий, интроверт, олицетворял здравый эгоизм Ёбурга. Россель – так сказать, производная от Урала, а Чернецкий – от мегаполиса. Россель, если упрощать, – за индустрию: он историчен; Чернецкий – за бизнес: он сторонник глобализации.
Чернецкий был техничным и жёстким руководителем, хотя умел внимательно слушать подчинённых и не рубил сплеча. Он был сдержанным и уверенным в себе, с лёгким оттенком снисходительности (это родовая черта касты избранных – «директорского корпуса»). Он был настойчив, последователен и верил в миссию бизнеса, а бизнес честно вытаскивал Ёбург из ямы, в которую улетела вся страна.
В Свердловске, индустриальном мегаполисе, самой активной и мобильной категорией горожан было низовое заводское командование – бригадиры, мастера, инженеры. Лейтенанты реформ. Это были образованные люди с технократическим мировоззрением. Их-то Чернецкий и рекрутировал в предпринимательство. И они сформировали социальную базу городской власти, стали электоратом Чернецкого.
В 1995 году пришло время выборов мэра. Их решили совместить с выборами депутатов Госдумы и назначили на 17 декабря. Аркадий Чернецкий, конечно, стал первым претендентом. Другие кандидаты играли декоративную роль. Чернецкий не сомневался в победе и даже запретил расклеивать агитационные листовки: не надо мусорить. И тут в предвыборную кампанию вломился Антон Баков.
В то время он был молодым волком из команды Росселя, однако Россель не просил его набрасываться на Чернецкого. У Бакова у самого чесались кулаки. Яркий пассионарий, он был личностью просто ренессансной: успешный бизнесмен, депутат областной думы, координатор «Преображения Урала», а заодно генератор безумных идей, неудержимый авантюрист, хитрован и политический акробат.
Вряд ли Баков рассчитывал выиграть мэрские выборы – его просто колбасило от возможностей. Подобно Нерону, он блеснул перед электоратом театральной постановкой предвыборной пьесы «Четвёртый Рим». Пьесу создал Алексей Баков, отец кандидата в мэры и Вергилий на полставки. Пьеса разоблачала коварного Чернецкого, который был выведен царём Тарквинием, а Баков был героем Энеем.
Конечно, Аркадия Чернецкого, серьёзного босса, раздражало, что выборы – ответственное дело ценой в миллиарды – превращаются в откровенные игрища, но демократия есть демократия, и народ требовал хотя бы зрелищ, если уж нету хлеба. Чернецкий смирился с конкурентом-эквилибристом. 17 декабря 1995 года Аркадия Чернецкого избрали мэром Екатеринбурга. За него отдали 71 % голосов.
А Баков нахрапом отхватил 16 % голосов – и это тоже очень немало. После тех выборов Антона Бакова в городе уже знали все, а не только истеблишмент. Баков на долгие годы стал драйвером екатеринбургской политики.
