– О чем?
– Об атрианине, случайно потерявшем перчатку во время прогулки по Делуросу VIII, в результате чего пятьдесят семь человек замерзли.
– Хорошо, – Каминский с сомнением покрутил головой. – Но…
– Что «но»?
– Боюсь, как бы атрианский судья не приговорил актера к смерти лишь за то, что тот согласился сыграть виновника чьей-то гибели.
Калинов лишь сверкнул на него глазами.
Зал суда постепенно заполнялся. Родители Кранца, их влиятельные друзья, помощники Калинова, многочисленные журналисты и редкие бело-голубые стеклоподобные существа. Сам Калинов чувствовал себя крайне неуютно в модернизированном защитном костюме. Он сидел за столом в двадцати футах от гигантского кристаллического существа. Сколько адвокат ни приглядывался, он так и не смог понять, сидит атрианский судья, или стоит, или вообще лежит.
– Защита желает что-либо сказать перед вынесением приговора? – спросил атрианин. Его голос напоминал нежное позвякивание маленьких колокольчиков, но Калинов благодаря своему райдеру слышал ровную и бесцветную речь на галактическом К.
Адвокат поднялся.
– Ваша честь, но я еще не слышал, какое обвинение предъявляют моему подзащитному.
– Разве вы не получили экземпляр уголовного кодекса вместе с докладом о поступке Кранца?
– Получил, но ведь принято, что перед тем, как дать защите слово, прокурор выступает с обвинительным заключением.
– Где принято, Человек Калинов? – звякнул судья. – У вас или у нас?
– Прошу прощения, ваша честь, – адвокат низко поклонился. – В таком случае я просил бы признать моего подзащитного невиновным в совершении преднамеренного убийства.
– Что-то не припомню, чтобы в обвинительном заключении фигурировал термин «преднамеренное».
– Но ведь это подразумевается, сэр, – Калинов снова поклонился, – в противном случае преступление не называется убийством.
– Это решать мне, – ответил атрианин. – Вы отвергли суд присяжных по непонятным мне причинам. Поэтому ответственность за все решения и интерпретации закона вы возложили исключительно на меня. А моя интерпретация такова: согласно атрианскому праву убийство не обязательно должно быть преднамеренным, а определяется просто как лишение жизни одного или нескольких атриан независимо от того, каким способом оно совершено, каковы мотивы, обстоятельства и так далее. Поэтому ваше требование отвергается на том основании, что подсудимый не обвиняется в преднамеренном убийстве.
– Если мой подзащитный признает себя виновным, то суд закончит свою работу, не так ли, ваша честь? – спросил Калинов.
– Да.
– Тогда Хенрик Кранц не признает себя виновным в убийстве.
– Но ведь вам прекрасно известно, что он совершил убийство.
– Не имеет значения, сэр, – Калинов снова поклонился. – Впоследствии мы, возможно, изменим нашу позицию, но сейчас это единственный способ защитить моего клиента. В конце концов я лишь подчиняюсь вашим судебным правилам.
– Точнее, используете их в своих собственных целях, – поправил его судья.
– Согласен, – не стал возражать Калинов. – Но разве в мою задачу не входит защита клиента всеми доступными и разрешенными методами? Мы готовы выслушать аргументы обвиняющей стороны.
– Я здесь одновременно и обвинитель, – провозгласил атрианин. – Мне совершенно достоверно известно, что Человек Кранц стал причиной смерти пятидесяти семи атриан в результате следующих действий… – Райдер адвоката монотонно воспроизвел картину преступления.
Когда атрианин замолчал, Калинов снова поднялся со своего места.
– Ваша честь, с разрешения суда я хотел бы показать вам видеоролик.
Он кивнул своим помощникам, которые водрузили на стол атрианский аналог трехмерного видео.
– Этот ролик имеет непосредственное отношение к делу? – спросил судья. – Точнее, он поможет вам доказать ошибочность моей информации и невиновность вашего клиента?
– Непосредственным образом нет, сэр, – ответил Калинов, – но данный ролик имеет некоторое отношение к вопросу об убийствах на Атрии XVI, и поэтому…
– Отклоняется, – прервал его судья.
– Но, ваша честь!
– Человек Калинов, регламент судебного заседания не подлежит обсуждению. Я вам не разрешаю демонстрацию ролика. Если вы не можете убедительно доказать, что Человек Кранц не явился причиной смерти пятидесяти семи атриан, то вы зря теряете время.
– Мне кажется, что как раз времени у вас вдоволь, – парировал Калинов, – а на карту поставлена жизнь разумного существа! Я лишь хочу, чтобы мой клиент получил самую лучшую и квалифицированную защиту.
– Отлично сказано, – одобрил атрианин, – но к делу отношения не имеет.
– Нет, имеет! – упорствовал адвокат. – Мой подзащитный такое же разумное существо, как и пострадавшие атриане. Как может быть неуместна его защита?
В зале суда повисло долгое молчание. Наконец судья сказал:
– Продолжайте.
– Благодарю вас, ваша честь. С позволения суда я хотел бы вызвать в качестве свидетеля профессора Найджела Патрика из Университета…
– Одну минуту, – прервал его судья. – Человек Патрик находился на Атрии XVI в момент совершения преступления?
– Возражаю, ваша честь, факт преступления еще не доказан.
– Возражение отклоняется. Правильнее будет сказать, что факт преступления еще не опровергнут.
– Тогда я отвечаю на ваш вопрос. Нет, профессор Патрик до вчерашнего дня никогда не бывал на Атрии.
– Тогда каким образом Человек Патрик может свидетельствовать в пользу вашего подзащитного?
– Профессор Патрик имеет две докторские степени в области криминалистики и этики, – ответил Калинов, – защита собирается показать, что на многих подобных планетах…
– Отклоняется, – прервал судья.
– Черт возьми, ваша честь! – вскричал адвокат. – Как мне, скажите на милость, строить защиту, если вы не разрешаете использовать ни материалы, ни свидетельства экспертов?
– Они не имеют непосредственного отношения к рассматриваемому делу, – монотонно пробубнил райдер. – Если ваши материалы и ваши свидетели не могут опровергнуть обвинения, то они никуда не годятся.
– Это ваши законы никуда не годятся!
– Человек Калинов, – спокойно зазвенел атрианин, – здесь обсуждаются не наши законы, а ваш подзащитный. Пожалуйста, продолжайте.
Адвокат в задумчивости опустил голову. Он с ужасом подумал, что вся Галактика сейчас следит за его позором. Но он также понимал, что не имеет права отступать. Замолчать – значит признать свое поражение.
– Ваша честь, – заговорил он, – вы правильно заметили, что сейчас мы обсуждаем не ваши законы. Но ответьте мне, когда-нибудь кому-нибудь приходило в голову обсуждать их?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
