— Похоже, тебя это очень волнует, — сказала Эллен.
— Должна тебе признаться, это просто потрясающе, Эллен! — Джулия понизила голос. — И, главное, мы, наверное, сделаем на этом громадное состояние.
— Приятно слышать, — заметила Эллен. — Но, наверное, тебе часто приходится подолгу задерживаться на работе… После рабочего дня…
— Не так уж и часто, — сказала Джулия. — Учитывая все обстоятельства, это далеко не худший случай. И я задерживаюсь только последнюю неделю или около того.
Я заметил, как расширились глаза у Николь. Эрик тоже все время смотрел на мать, пока ел. Но дети ничего не сказали. И я тоже промолчал.
— Сейчас у нас просто переходный период, — продолжала Джулия. — У всех компаний бывают такие переходные периоды.
— Конечно, — согласилась Эллен.
Солнце уже садилось. Воздух стал прохладнее. Дети ушли из-за стола. Я поднялся и принялся за уборку. Эллен взялась мне помогать. Джулия болтала, не умолкая, потом вдруг сказала:
— Мне бы очень хотелось остаться, но я еще не завершила кое-какие дела, так что мне придется ненадолго вернуться в офис.
Если Эллен и удивилась, она ничем этого не показала. Лишь проронила:
— После рабочего дня…
— Только пока у нас переходный период. — Джулия повернулась ко мне:
— Спасибо, милый, что держишь оборону, пока меня нет, — потом она обернулась, уже от двери, и послала мне воздушный поцелуй. — Люблю тебя, Джек!
И ушла.
Эллен нахмурилась, глядя ей вслед.
— Несколько неожиданно, тебе не кажется?
Я пожал плечами.
— Она собирается сказать детям «до свидания»?
— Скорее всего, нет.
— Думаешь, она просто вот так уедет, и все?
— Да.
Эллен покачала головой и сказала:
— Джек, не знаю, есть у нее любовник или нет, но… Какие таблетки она принимает?
— Насколько я знаю, она не пьет никаких таблеток.
— Она определенно что-то принимает. Я уверена. Ты не заметил, она в последнее время не похудела?
— Да, немного.
— И очень мало спит. И у нее определенно ускоренные реакции… — Эллен покачала головой. — Очень многие ответственные менеджеры сидят на наркотиках.
— Я не знаю, — сказал я.
Эллен только посмотрела на меня.
Я вернулся в кабинет, чтобы позвонить Рики, и увидел из окна, как Джулия на своем «БМВ» сдает назад по подъездной дорожке. Я хотел помахать ей рукой, но она смотрела через плечо на дорогу В ветровом стекле мелькали золотые блики от деревьев над дорожкой, освещенных заходящим солнцем. Джулия уже почти выехала на улицу, когда мне показалось, что на пассажирском сиденье рядом с ней кто-то есть. Как будто какой-то мужчина.
Машина отъезжала все дальше от дома по подъездной дорожке, и я не смог ясно рассмотреть этого человека сквозь ветровое стекло. Когда Джулия вывела машину на улицу, она заслонила от меня пассажира. Но, похоже, Джулия оживленно с ним разговаривала. Потом она переключила передачу, откинулась на спинку сиденья, и на мгновение я смог увидеть его. Мне не удалось разглядеть черты его лица, но, судя по тому, как он сутулился, у меня сложилось впечатление, что это совсем молодой парень, лет двадцати с небольшим, — хотя я не смог бы сказать наверняка. Я видел его совсем недолго. Потом Джулия надавила на газ, и машина покатила по улице.
Я подумал — что за чертовщина? Выбежал из дома, пробежал до конца подъездной дорожки. Я подбежал к воротам как раз вовремя — Джулия остановилась у знака «Стоп» в конце квартала, тормозные фонари ее «БМВ» загорелись. Она была от меня примерно в пятидесяти ярдах. Улицу освещал тусклый желтоватый свет фонарей. Похоже, Джулия все-таки была в машине одна, но я видел ее не очень хорошо. На мгновение я почувствовал облегчение и показался самому себе полным дураком. Стою тут как дурак, без всякой причины. Мне просто показалось. У Джулии в машине никого нет.
А потом, когда Джулия поворачивала направо, я снова увидел этого парня. Он наклонился вперед, как будто доставал что-то из отделения для перчаток. А потом машина уехала. И все мои тревоги и подозрения разом вернулись, разлились жгучей болью в груди и по всему телу. Мне стало трудно дышать, голова закружилась.
У Джулии в машине действительно кто-то был.
Я побрел обратно к дому по подъездной дорожке. Все мои мысли и чувства смешались, я не знал, что мне делать.
— Ты не знаешь, что тебе делать? — спросила Эллен. Мы отмывали сковородки и кастрюли в мойке — то, что нельзя вымыть в посудомоечной машине. Я драил посуду щеткой и ополаскивал ее, а Эллен вытирала уже полотенцем. — Возьми телефон и позвони ей.
— Она же в машине.
— У нее есть телефон в машине. Позвони ей.
Я вздохнул.
— И что я ей скажу? «Привет, Джулия, кто тот парень, который сидит у тебя в машине?» — я покачал головой. Это будет нелегкий разговор.
— Возможно.
— Может дойти до развода…
Эллен посмотрела на меня.
— Ты ведь не хочешь с ней разводиться, правда?
— Конечно, не хочу, черт возьми! Я хочу сохранить свою семью.
— Может быть, это уже невозможно, Джек. Это зависит не только от тебя.
— Но это какая-то бессмыслица! — сказал я. — Тот парень в машине — он же совсем мальчишка. Ему лет двадцать с хвостиком.
— И что?
— Это не похоже на Джулию.
— Правда? — Эллен подняла брови. — Ну, допустим, ему лет двадцать пять-тридцать. Но откуда тебе знать, похоже это на Джулию или нет? Откуда тебе знать, что ей нравится?
— Мы прожили с ней вместе тринадцать лет.
Эллен с грохотом поставила кастрюлю на стол.
— Джек! Я понимаю, тебе наверняка очень трудно с этим смириться.
— Да. Трудно. — Мысленно я снова и снова прокручивал эту картину — машина Джулии отъезжает по дорожке от дома. Я думал о том, что в этом парне, в том, который сидел у Джулии в машине, было что-то очень странное. Я все время пытался представить себе его лицо, но ничего не получалось. Черты его лица были видны неясно, из-за бликов света, отражавшихся в ветровом стекле, когда Джулия сдавала назад по подъездной дорожке… Я не смог разглядеть ни глаз, ни скул, ни рта. В памяти осталась странная картинка — как будто вместо лица у этого парня было неясное темное пятно. Я попытался объяснить это Эллен.
— Ничего удивительного, — сказала она.
— Как это?
— Да. Такой психологический феномен называется отрицанием. Послушай, Джек. Ты своими глазами видел доказательство — это факт. Ты видел это, Джек. Не пора ли наконец в это поверить?
Я понимал, что она права.
— Да, — сказал я. — Пора.
Зазвонил телефон. У меня руки были по локоть в мыльной пене. Я попросил Эллен поднять трубку, но кто-то из детей успел первым. Я закончил отскребать решетку гриля и передал ее Эллен, чтобы вытерла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
