Распахиваю губы, открывая рот. Его глаза мгновенно вспыхивают огоньком восторга, но как только я с нескрываемым аппетитом поглощаю канапе, взгляд Исаева тут же становится цепким и строгим.
«Тиран» – напоминаю себе, кем он на самом деле является.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я родила от тебя? Почему? – наигранная улыбка хоть как-то помогает не удариться в слезы. Где-то в потаённых мыслях я даже представила себя с огромным девятимесячным животом. И это его «Захочу – родишь!» очень сильно царапнуло по душе. Оставило на ней горящий отпечаток надежды. Если с Петром не смогла, то вдруг с кем-то другим мне суждено стать матерью? Вдруг для этого судьба послала мне Руслана? Такой шанс выпадает один раз на миллион. О таком генофонде можно только мечтать. Бери и рожай. Но нет… – Неужели не являюсь той женщиной, которая достойна быть матерью твоего наследника? Просто мне стало интересно, почему такие жёсткие требования? – осознавая всю абсурдность вопроса, я всё равно пытаюсь понять этого мужчину.
Что с ним не так?
Почему в контракте прописан этот пункт?
Надеется встретить любимую женщину?
Тогда зачем ему фиктивный брак?
– Я же сказал, сейчас не время. Проглоти таблетку и пойдём обедать.
– Я позже приму, – пытаюсь увернуться и выйти из-за стола, но Руслан хватает меня за плечо. Останавливает.
– Сейчас, Маша, – давит взглядом не хуже бетонной плиты.
– Ты мне не доверяешь?
– Я привык держать всё под контролем. Всему своё время. Или ты предпочитаешь ещё один выкидыш? – он добивает меня без пули.
Черт! Я не должна так реагировать! Но мои руки безбожно начинают дрожать. Кончики пальцев немеют. По телу проносится ледяная волна неприятного предчувствия. Плотно сжатый рот наполняется горькой и вязкой слюной, такой, что я едва сглатываю её. Кажется, что глотка распухла до невероятных размеров.
Глупая ты, Машка…
Какая же ты глупая…
Зачем усложнять себе жизнь?
Не твоего внутреннего мира этот человек.
Пей и беги отсюда подальше.
Таблетку из блистера выковыриваю со второй попытки, едва не роняя на пол. Автоматически отправляю её в рот. Проглотить с первого раза не получается. Чуть ли не давлюсь. Выхватив из его рук бокал, запиваю контрацептив вином и словно лишаюсь чего-то важного… человеческого…
Лишаюсь защитного панциря. Собственного «Я». Становлюсь безвольной куклой, игрушкой бездушного олигарха, которому плевать на меня, на мои чувства, на мою жизнь в целом.
Он хотел получить своё и он получил.
– За тебя, Маша, – Руслан салютует своим бокалом и делает глоток вина, а я так и остаюсь стоять перед ним неподвижно. Как вкопанная статуэтка, украшающая этот кабинет.
«Какой же ты… сукин сын…» – осознание бьётся в моей голове вместе с гулкими ударами сердца. Проводит между нами разделяющую черту. – «Наглый, заносчивый, самоуверенный мудак!»
Не осознаю, как во мне вскипает злость, вырываясь губительным фонтаном наружу. Рука самопроизвольно дёргается, выплёскивая содержимое бокала Руслану в лицо. Он застывает, шокированный моим поступком. Рубиновые ручейки вина, скатываясь по зажмуренным векам, щекам и подбородку, заливают белоснежный воротник, создавая на рубашке уродливые кровавые пятна.
* * *
– Ни хрена ты не держишь под контролем! Расскажешь это кому-нибудь другому. И контракт свой засунь себе в одно место, Руслан Георгиевич! Может быть на него поведётся какая-то жадная до денег идиотка. А я ухожу. Осточертело всё. Ты мне противен. И ты не имеешь права меня здесь держать! – закончив тираду, опускаю вызывающе вздернутый подбородок. Шумно выдыхаю.
Не верю, что снова завелась и высказала всё, что накопилось в душе из-за гнева. С ним почему-то по-другому не работает. Не умеем мы находить общий язык. Не выходит спокойно общаться.
Жду, что он начнёт беситься и взрывать обстановку праведным гневом, но этот монстр снова меня поражает. Неспешно ставит на стол свой бокал. Стягивает с шеи испорченный галстук и спокойно вытирает им лицо.
– Хорошо подумала? – спрашивает со вздохом, едва сдерживая вибрирующее в глотке возмущение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Да! – не отводя от него, блестящих от влаги глаз, как можно тверже отвечаю.
– Знаешь, Мария, я могу допустить, что в данных обстоятельствах твой гнев оправдан, но до известных пределов. – Он швыряет мокрую скомканную «удавку» на стол и продолжает давить запредельно тяжёлым взглядом. – Однако, милая, ты начинаешь переходить границы допустимого.
– Да неужели? – наиграно изумляюсь. Его завуалированное спокойствие действует на меня, как порох на огонь. Лучше и не скажешь. – А ваши границы не слишком ли расширены, господин архитектор? Они почему-то постоянно подпирают меня к стенке! Передвигаться приходится либо по плинтусу, либо по балкону. Избавляться от выработанной привычки с детства, помогают психотерапевты, если что… У соседских детей в вашем дворе были шансы отстоять собственные совочки в песочнице?
Пока я задыхаюсь от подступившего к горлу гнева, в его глазах серебрятся весёлые искорки.
Да он просто испытывает моё терпение! А я, как дура, ведусь.
– Традиционное представление женщин о том, каким должен быть настоящий мужчина, практически не меняется, – в его голосе нет ни капли сомнения. Он твёрдо уверен в своих словах. – Стоит ли перечислять самые важные мужские качества? Да вы их знаете на зубок! Верно, Маша? Особенно те женщины, которые пытаются быть сильными, как ты. Брать на свои хрупкие, красивые плечи обязанности мудаков, – застывает на моих губах взглядом, и я чувствую, как к ним приливает кровь. Они будто воспламеняются, передавая жар по всему лицу. Машинально облизываю губы. Сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в кожу зубами.
– Так каким по-твоему должен быть настоящий мужчина? М? Мужественным? Решительным? Сильным и смелым? Ответственным?
Исаев делает медленный, почти ленивый шаг вперёд, уничтожая расстояние между нами до критической границы. Я по инерции дёргаюсь назад. Но его горячие и сильные пальцы хватают меня за руку, крепко оплетая слегка хрустнувшее запястье.
Не успеваю даже пикнуть, как в следующий миг буквально врезаюсь в твёрдую, пылающую жаром, грудь. Попадаю в его ловушку.
В ноздри ударяют нотки приятного парфюма и запах его тела, смешанный с ароматом дорогого французского вина. Убийственная смесь. Лучше сразу умереть, чем снова раствориться в нём без остатка и потом отчаянно жалеть…
Поднимаю лицо. Встречаясь с ним взглядом, едва не сгораю под шквалом полыхающей жажды. Этот безумно красивый мужчина в дьявольском обличии действует на меня так, что вращающиеся в хаотичном порядке мысли и слова не могут прорезать застывшую в кабинете тишину. Как будто кто-то включил паузу.
– Женщина чувствует настоящего мужчину. Хочет. Причём, во всех смыслах хочет, – утверждает на ухо волнующим грудным голосом, от которого по коже мурашки разбегаются и дрожь начинает колошматить всё тело. – И ты чувствуешь. Ты хочешь меня, Маша… Могу доказать.
Глава 23
Из огня да в полымя
Маша
Под действием его энергетики, на меня накатывает душная волна острого, почти невыносимого возбуждения. Поднимается откуда-то снизу. Накрывает с головой, разом затапливая всё моё тело, от кончиков пальцев ног до макушки. Только от одного его голоса по коже пробегают электрические разряды. Беспощадно ударяют импульсами по самым чувствительным местам.
Задыхаюсь, теряя способность трезво соображать.
Он – как парализующий яд, как самый сильный наркотик, неотвратимо проникает в мой организм и топит в себе.
Топит! Топит! Топит!
Я задыхаюсь. Мой мозг пытается цепляться за последние ниточки разума.
Это не любовь. Это в миллион раз хуже! Это неизбежное проклятие, которое настигает двоих во время фатального столкновения. Химия. Взрыв. Это неизлечимо. На всю оставшуюся жизнь. Одна искра или мощный разряд тока – и ты гибнешь, тебя засасывает в бездну глаз, в которые ты впервые в жизни заглянула…
